Корректор. Книга вторая: Птенцы соловьиного гнезда

– Нет-нет, – спохватилась девица. – Ты, наверное, госпожа Карина. Он о тебе тоже упоминал. Прости мою невежливость. Через несколько минут мы закроемся, и он освободится. Ты можешь подождать за столиком.

– Спасибо, – откликнулась Карина. – Не обращай на меня внимания, госпожа.

Девица исчезла на кухне, а Карина подошла к кассе.

– Добрый вечер, Калайя, – поздоровалась она.

– Добрый вечер, Карина, – откликнулась чоки. – Прости, но правила запрещают мне разговаривать с посторонними, когда я выполняю служебные обязанности. Ты мой друг, но ты не являешься сотрудником бара, а потому в данной ситуации я не имею права с тобой общаться. Приношу свои извинения.

– Да ничего страшного. Две минуты до полуночи осталось. Я потерплю.

Она присела за столик и принялась ждать. Слегка болело потянутое на сегодняшней тренировке запястье, и она принялась массировать его. В поставленной на пол сумке завозился Парс, и Карина приоткрыла сумку. Зверек немедленно высунул ушастую голову и начал с любопытством оглядываться по сторонам, втягивая ноздрями воздух.

Последний посетитель закончил ужинать, и выскользнувшая из кухни Юмия рассчитала его и принялась собирать со стола тарелки. Когда она проходила мимо к кассе, Карина заметила что-то странное в ее фигуре. Сосредоточившись, она скользнула по официантке взглядом через сканер. Да, так и есть. Девица определенно девиант, слабенькая, максимум четвертая категория, но девиант. Щупальца манипуляторов практически отсутствуют и вряд ли могу воздействовать на окружающее, но в глубине эффектора мерцают разводы, очень похожие на те, что есть у Яны. Эмпатический сенсор? Вполне может быть. Тоже наверняка с крайне ограниченными возможностями, позволяя чувствовать эмоции только совсем рядом с человеком, но все же сенсор.

Ровно в десять Калайя ожила. Она что-то сделала с кассой, отчего та мелодично тренькнула и замигала всеми табло и индикаторами, и поднялась с места.

– Госпожа Юмия! – позвала она вытирающую со стола официантку. – Десять часов. Рабочий день окончен.

– Знаю, – откликнулась Юмия. – Подожди вместе с госпожой Кариной, Биката сейчас закончит.

– Да, госпожа Юмия, – кивнула Калайя, подошла к столику, за которым сидела Карина, и остановилась рядом.

– Как работается? – спросила Карина. – Тебе нравится здесь?

– Я не могу выразить мое отношение с помощью эмоциональных определений наподобие "нравится", – сообщила Калайя. – Я не обладаю эмоциями в человеческом понимании. Если ты имеешь в виду, справляюсь ли я с работой, то да, справляюсь. Шаблоны действий несложны: принимать от госпожи Юмии и других официантов описания заказов и деньги в той или иной форме, проводить расчет и оформление платежей и выдавать счета, они же чеки. Кроме того, я должна улыбаться одиноким мужчинам вот так.

Чоки скорчила зазывную гримаску и бросила на Карину лукавый косой взгляд.

– А женщинам? – заинтересованно спросила девушка.

– Женщинам или мужчинам в сопровождении женщин следует улыбаться вот так…

Калайя скорчила новую гримаску. На сей раз ее улыбка казалась радостной, но одновременно почтительной, словно перед богатой престарелой тетушкой.

– Здорово! – рассмеялась Карина. – И кто тебя такому научил?

– Госпожа Юмия меня обучала. Она меня часто учит новым шаблонам поведения и рассказывает о жизни. Я очень признательна ей за помощь.

– Понятно… А все-таки – тебе здесь нравится? Ну, я хочу сказать, если бы ты выбирала между этой работой и какой-то еще, что бы ты выбрала?

– Я раньше не выполняла никакой полезной работы. У меня нет альтернативных шаблонов для сравнения. Кроме того, я плохо умею выбирать, поскольку набор допустимых критериев не сформирован окончательно. Однако эта работа является весьма познавательной. Я могу наблюдать за биоформами в типовой ситуации и изучать стандартные сценарии их поведения.

– Что? – Карина вздрогнула. – Как ты сказала? За биоформами?

– Да, – безмятежно кивнула чоки. – Биоформа – разумное существо с носителем разума на белковой основе…

– Я знаю, что такое "биоформа", Калайя! – перебила ее девушка. – А вот ты откуда знаешь?

– Данное определение является составной частью базы знаний, с которой меня активировали. Я не знаю принципы, на основании которых эта база формировалась, и затрудняюсь определить, каким образом в нее попал обсуждаемый термин.

– Вот как… – пробормотала девушка. Она нахмурилась и потерла лоб. Конечно, совсем не факт, что словечко придумали именно Демиурги, но все же раньше она слышала его только от папы. Надо спросить Бикату.

– Вечер, Карина, – поздоровался инженер, подходя к столику и передавая Калайе ее пальто. – Ты как здесь?

– Вечер, Биката. Шла домой и по пути решила зайти. Я на тренировке задержалась сегодня, – сообщила девушка, поднимаясь. – Представляешь, объясняла полутора десяткам здоровых мужиков и троллей, как надо правильно двигаться и держать равновесие. Они такие громадные, а я маленькая, некоторым троллям до пупка и то не достаю. Лилипутка, одним словом, с которой драться бесполезно – все равно толком кулаком не прицелишься. Полной дурой себя чувствовала.

– Троллей? – удивился инженер, помогая Калайе натянуть пальто. – А разве они сами этой дракой… ну, которая Путь, не владеют? Я думал, их всех с детства учат.

– Ну что ты! – махнула рукой Карина. – Их учат только контролировать себя и свой темперамент, иначе им нельзя. Да, среди троллей очень многие идут по Пути, но техника рукопашного боя в наше время не так уж и популярна. С кем драться-то, если ты не солдат? А среди солдат и полицейских больше популярен стиль "тёкусо". Он более агрессивен и эффективен в драке, и ему можно научиться гораздо быстрее. Для большого сильного мужчины он подходит куда больше, чем боевое искусство Пути. А ты не слишком легко одет? – поинтересовалась она, глядя на его легкую демисезонную куртку. – Холодно на улице, и дождь начинается.

– Что-то не рассчитал днем, – пожал плечами Биката. – Солнышко проглядывало, думал, тепло будет. Все никак к местной мокрени привыкнуть не могу. Да ничего, не размокну, не впервой. Юми! – крикнул он, и из двери кухни высунулась вопросительная физиономия дочери хозяина. – Мы ушли! Закрой за нами дверь, пожалуйста.

– Пока! – помахала им рукой та. – Идите, сейчас закрою.

Карина кивнула ей на прощание, постучала Парса пальцем по макушке – механический зверек неохотно спрятал голову в сумку – и они втроем вышли на улицу. Дождик, еще пятнадцать минут назад едва моросящий, сейчас заметно усилился. Глотнув сырого воздуха, Биката внезапно лающе закашлялся.

– У тебя кашель нехороший, – озабоченно сказала девушка. – Простыл?

– Да уже несколько дней как, – отмахнулся тот. – Подумаешь, кашель. Пройдет, не впервой.

– Ну, всякое может случиться, – качнула головой Карина. – Один парень вот так кашлял-кашлял, а потом у него рак легких нашли. К врачу не ходил?

– Нет, конечно. Когда? Мне днем работать надо. Из-за пустяков время терять…

– Ох уж эти мужчины! – вздохнула Карина. – Вечно отмахиваются от проблем, пока поздно не станет. Хоть бы мне сказал, что ли. Я завтра принесу с работы диагност, посмотрю тебя.

Девушка извлекла зонтик и раскрыла его.

– Мы все трое под ним не поместимся, – задумчиво сказала она. – Биката, возьми его, укройтесь под ним с Калайей. У меня куртка плотная и с капюшоном.

– Ну вот еще! – усмехнулся инженер. – Калайе все равно. Она непромокаемая, холод не чувствует, а пальто высохнет. Давай-ка мы с тобой под зонтом укроемся, а она рядом пойдет.

– Ну ладно, – пожала плечами девушка. – Если что, тебе ее чинить, не мне. – Она взяла Бикату под руку и пристроилась к нему поближе, а инженер галантно принял у нее сумку, которую повесил на плечо.

– Тяжелая… – пробормотал он. – У тебя там что, кирпичи?

– У меня там Парс, – объяснила Карина. – А еще дзюба. И пару бумажных книжек госпожа Томара из библиотеки принесла – их в электронный вид не перевели, а она считает их самыми лучшими пособиями по абдоминальной хирургии.