Буря над Колдуном. Испытание в Иноземье. Добыча Предтечи

— Странный обычай, — заметил он. — Человеческая жертва, приносимая в честь героя войны.

— Ты… Туран… — девушка попыталась отодвинуться от него. Туран мёртв. Даже теперь она видела, что всё его тело покрыто ранами, и тщетными оказались все попытки жрецов Вута излечить его, и ему пришлось отправиться в Нижний Мир. Однако эти раны казались уже полностью залеченными, словно были обычными, от которых со временем остаются лишь рубцы и шрамы.

— Не Туран, — он покачал головой, — хотя, похоже, я время от времени становлюсь им, так же, как и ты — Винтрой. Видимо, это будет происходить с нами, пока мы не отыщем путь назад.

— Ты, ты тот, кто был вместе с Харатом! — догадалась Зианта. — Тот, кто прибыл сюда, когда меня заставили взять хрустальный шар.

— Да, — но он не назвал своего имени. — Поговорим об этом камне. По всей видимости, по какой–то причуде психометрии нас забросило сюда, и чем больше я буду знать, каким образом это произошло, тем лучше. Расскажи мне! — это был приказ, но она с радостью подчинилась ему.

Тем временем он отыскал секретный замок на оковах, и те упали с девушки, а затем он пинком отшвырнул их в угол. Зианта начала свой рассказ с того момента, когда впервые увидела артефакт, ставший причиной всего, что случилось с ней, как она оказалась во власти каких–то чар, которые притягивали её к этому безобразному комку глины.

— А сейчас у тебя на лбу не такой ли самоцвет?

Вздрогнув, Зианта поднесла руки ко лбу. На голове было какой–то странное украшение, стягивающее волосы, гораздо более длинные, чем её собственные, выполненное в виде обруча, с которого свешивался самоцвет прямо над самыми её глазами. Девушка сняла с головы обруч, чтобы осмотреть камень.

Да, это хрустальный шар! Или очень похожий на него. Стоит только коснуться — и она скажет наверняка, однако девушка не могла себя заставить сделать это. Кто знает, что произойдёт, если она ещё раз попытается.

— Так? — переспросил тот, кто теперь был Тураном.

Зианта с печальным видом смотрела на корону. Она полностью изгнала Винтру из своего разума, однако, глядя на этот камень, личность той снова собиралась с силами. Возможно, ей и удалось бы овладеть энергией этого камня, но при этом она также может потерять и личность Винтры, которой предназначено было умереть здесь, в гробнице Турана.

— Винтра… возможно, Винтра знает… — с большой неохотой произнесла Зианта, она не могла утаить правду.

— Если камень оказался способен забросить тебя в Винтру, а меня — в Турана, значит, может проделать и обратный процесс. Мы должны это узнать. Послушай, ты ведь не одна: моя воля поддержит тебя. И обещаю: ты не останешься навсегда пленницей в сознании Винтры.

Но он — Туран, её враг, которому нельзя доверять (в ней снова набирала силу Винтра). Нет… Кроме него, никто и ничто не поможет ей снова вернуться и стать настоящей Зиантой.

— Я попытаюсь, — просто ответила девушка, невзирая на то, что решила отказаться от подобного рода изучения тайн, что скрывались в глубинах ужасного самоцвета.

Зианта обнаружила, что украшавший корону камень можно легко отделить от обруча. Отцепив подвеску, девушка поднесла её ко лбу, и…

Руки Турана обхватили её плечи: он звал её, не словами, но мощными мысленными потоками.

— Я не в состоянии понять… — печально начала она, однако мужчина перебил её:

— Норнох–Над–Волнами, Норнох из Трёх Зелёных Стен… Лурлы должны повиноваться… — он напевно и медленно произносил незнакомые имена и названия, словно слова песни.

— Она, Д’Эйри, носитель Глаз… — Зианта вдруг обнаружила, что продолжает перечень имён, — Туран, что всё это значит? Я не могу вспомнить… говорю слова, смысла которых не понимаю.

Девушка устало провела рукой по лбу. Волосы, которые теперь не стягивала корона, тяжело упали на плечи, укутывая её, словно вуаль.

— Ты снова стала Винтрой.

Он не убирал с её плеч своих рук, и это прикосновение ободряло и успокаивало: якорь, удерживающий её в этом теле, и сдерживающий стремление вырваться из него и от всего, что связывало её с привычной жизнью.

— Но до Винтры, — продолжил он, — была другая — Д’Эйри, которая обладала даром общения с шаром.

— Значит, всё, что я только что «увидела», — происходило в трансе!

— Да. Ты многое узнала для нас, хотя, может, сейчас этого и не помнишь. У этого хрустального шара есть двойник, с которым он связан сильными узами, и эта связь ни на миг не прерывается, его–то в незапамятные времена и использовала Д’Эйри. Камень из прошлого действует на твой камень как магнит: эти камни стремятся воссоединиться.

— Винтра…

— Винтра не имела дара психометрии, — сказал Туран. — Для неё этот камень был лишь прекрасным самоцветом, собственностью клана Турана. Но эта нечувствительная вещь уникальна: она столько раз использовалась для концентрации психической энергии, что теперь стала как бы полуживой, и ведет себя как живая, и таким образом сенситив, использующий камень, может воссоединиться с его двойником. И пока мы не сделаем этого, я думаю, мы обречены оставаться здесь, в заточении.

— Но если этот камень возник задолго до времени, когда жила Винтра… — девушка остановилась, боясь услышать ответ на вопрос. — Сколько тысячелетий…

— Я не знаю… но думаю, за много–много тысячелетий.

Стараясь унять дрожь в руках, Зианта сжала ладони и уронила корону, с глухим стуком ударившуюся о пол.

— А если нам не удастся… — девушка боялась досказать фразу до конца. Если он столь же сильно, как и она, испуган… нет, не следует знать этого… Что же им делать? Если им не удастся вернуться…

— По крайней мере, — начал он, — мы не останемся здесь: дверь для души открыта. Нам стоит получше распорядиться тем, что у нас есть.

Он подошёл к возвышению и посмотрел в тёмное отверстие.

— Ты… — Зианта облизнула губы и продолжила: — Ты — в его теле — ты способен управлять им?

Насколько она знала со слов Огана, а она знала довольно много, о подобном явлении совершенно ничего не известно. Разумеется, у многих галактических рас ходят легенды о некромантии, где оживают мертвецы и начинают выполнять приказы людей, использовавших свой дар таким запретным способом. Но подобный вид перемещения сознания — это что–то совершенно новое. Сколько продлится оно? Сможет ли он управлять этим телом после того, как жизнь покинула его? Она–то вошла в тело Винтры, когда та была ещё жива, и ей, имевшей более сильную индивидуальность, удалось подавить личность хозяйки, взять контроль над телом. Однако в его случае…

Он посмотрел на девушку, в колеблющемся свете свеч его лицо казалось какой–то призрачной маской.

— Я не знаю. Пока что могу. Насколько я знаю, раньше такого не бывало. Но нам не стоит задерживаться здесь, вот что должно нас сейчас больше всего беспокоить: следует скорее выбраться отсюда. Немедленно! — он присел перед отверстием и подпрыгнул, а девушка замерла в ужасе, боясь, что тело, хозяином которого сейчас он являлся, откажется повиноваться. Однако руки Турана ухватились за край дверного проёма для души, несколько секунд он повисел, а затем рухнул вниз.

— Нам нужно что–нибудь, чтобы взобраться туда — какая–нибудь лестница, — он огляделся, но не увидел ничего подходящего, кроме…

Туран приподнял гроб за один конец, затем взял цепь и отделил её от вделанного в стену кольца. Цепь была достаточно длинной.

— Подержи гроб, пока я не выберусь, — коротко приказал он девушке. Один конец гроба расположился как раз под отверстием. Обмотав цепь вокруг тела, он полез вверх. Бережно держа в руке корону, остерегаясь касаться свисающего самоцвета, Зианта подошла к гробу и, подперев его, изо всех сил удерживала.

Вот он уже достиг проёма, голова и плечи уже не видны. А через секунду и весь он исчез. Свет свечей тускнел, но она всё же смогла увидеть конец цепи и поняла, что он уже выбрался наружу и вот–вот вернётся помочь ей.

И уже немного погодя она дрожала, когда они выбрались наружу, под порывами ветра и начавшимся дождём. Отдельные воспоминания Винтры пришли на помощь.