Клуб любителей фантастики. Анталогия танственных случаев. Рассказы.

- Да брось ты этот чертов батометр! - рассердился Крошкин. - Лучше оглянись на Вселенную!

А взглянуть было на что-в небе непривычно ярко сверкали и мерцали крупные и мелкие звезды, из края в край клубился светлой пылью Млечный Путь. Ночь сияла прозрачной голубизной, в которой темной тенью ходила из стороны в сторону судовая мачта. И казалось, что это не судно покачивается на легкой зыби, а колышатся над головою галактики.

- А вон Орион,сказал Крошкин, протягивая руку и указывая в самое скопище звезд.Прямо над флагштоком. А те три звездочки, что расположены горизонтально на одной линии,пояс Ориона. Выше него - плечевые звезды, ниже - ножные. Правая так и называется - "нога", по-арабски Ригель. А кто такой этот Орион, знаешь?

- Какой-то древний герой? - уже с заинтересованностью спросил Чубатый, невольно поддавшись магии южной ночи.

- Тепло, Женя, тепло! Орион - сын Посейдона, охотник-великан. В него влюбилась богиня охоты Артемида, да по случайности прикончила его. А уж ее папаша Зевс, по просьбе дочери, вознес Ориона на небо. Кстати, Зевс дал бессмертие и нимфе Каллисто, превратив ее в созвездие Большая Медведица.

Крошкин, наверное, долго рассуждал бы на небесные темы, но Чубатый вдруг остановил его:

- Погоди, Федя! Сколько на твоих серебряных? Ноль сорок? Тогда - айн момент!

Чубатый кубарем скатился по трапу и через несколько минут вернулся с бутылкой в одной руке и с половиной копченой кеты в другой. Опять нырнул в люк и принес стаканы и хлеб. Расстелил на лючинах газету, разложил закуску. Налил в стаканы.

- Ты не смотри на этикетку,сказал он.Никакая это не "Плиска", а самый настоящий спирт. На лимонных корочках.

- С какой стати? - не понимал Крошкин.Чего это тебе в голову стукнуло?

- Правильно - стукнуло! Вспомнил: сегодня у моей Галки день рождения. Вот и отметим.

Попивая "огненную воду", они с прибаутками подняли и снова опустили батометры, записали данные в журнал. Время летело незаметно. Было еще темно, однако чувствовалось, что на востоке, за горизонтом, шевелилось, росло и рвалось в небо нетерпеливое, жаркое светило. И в эти самые, полные томительного ожидания, минуты и всплыло из таинственных глубин НЕЧТО.

Сначала Крошкин и Чубатый услышали ни на что не похожий звук. Что-то среднее между всплеском, всасыванием и всхлипыванием. В воздухе повисла физически ощутимая тревога. Повернувшись на звук, друзья смутно различили в темно-серых рассветных сумерках, как невдалеке от судна схлынула вода с чего-то большого, покатого и, показалось, лоснящегося.

- С футбольное поле будет... - оторопело прошептал Крошкин.

- Ты лучше скажи, что это?

- Кракен! Ей Богу, кракен!

А огромное, внезапно всплывшее из мрака глубин НЕЧТО, распластавшись, неподвижно лежало на водной глади, почти сливаясь с ней и слегка колыхаясь в такт дыхания моря.

- Посмотреть бы поближе,проговорил очнувшийся Крошкин. -Давай в шитик, Жень!

Вахтенные бросились к борту, отвязали маленькую шлюпчонку, которая на всякий случай всегда опускалась за борт при батометрии, и погрузились в нее. Крошкин сел за весла и погреб в сторону непонятного существа. По мере приближения стала хорошо различима колыхающаяся бахрома по его краям, и когда лодка оказалась рядом, друзья поняли, что это не бахрома, а живые извивающиеся щупальца.

- Женька! - свистящим шепотом надрывался Крошкин. - Кракен же это! Ты понимаешь, мы видим живого кракена! Такого, какого норвежские рыбаки встречали еще в прошлом веке! Я читал это описание! И в записках Джеймса Кука упоминается о кракене!

Между тем лодка уже вплотную подошла к чудовищу, и теперь его можно было рассмотреть без помех. На водной глади лежала и какбудто дышала огромная серая с фиолетовым оттенком туша, по краю которой устрашающе шевелилось бесчисленное множество коротких щупалец.

Затаив дыхание, океанологи следили за монстром, как вдруг на их глазах от его тела с видимым усилием отделилось несколько щупалец, и мимо озадаченных друзей проплыл... обыкновенный кальмар. Довольно крупный, чуть ли не метровой длины, но всего лишь кальмар.

- Вот тебе и кракен! - насмешливо протянул Чубатый. - Просто-напросто скопление, клубок кальмаров. Осенью змеи в лесу так же свиваются. Неужели все, кто видел кракенов, натыкались, как и мы, на скопища кальмаров?

- Гигантские скопища! Но ведь это же открытие! Женька, мы сделали открытие! - воскликнул Крошкин.

В это время "кракен" стал погружаться в воду. Сначала провисла середина колышащейся массы, потом размылись края. Опомнившиеся эмэнэсы стали с азартом хватать мельтешащих вокруг лодки кальмаров и бросать их себе под ноги. Быстро нагромоздили целую кучу.

- Э-эй, ребята! - донеслось с судна.

По голосу Крошкин и Чубатый определили, что их зовет вахтенный штурман. Когда они подгребли, он встретил их гневными упреками:

- Вы что, порядков не знаете?! Почему отошли от судна без моего разрешения? А что за бардак на трюме? - штурман указал на пустую бутылку и остатки закуски.Вахтенные, называется!

- Александр Иваныч! Но ты бы видел этот феномен! Некогда нам было разрешение испрашивать, спешили!

- Какой еще феномен? - равнодушно спросил штурман. - Небось, опять нашли тушу дохлого кашалота?

- Да ты что? Мы с Чубатым, считай, открытие сделали,заторопился Крошкин.Кракен это был. То есть, не совсем кракен, а то, что за него принимали - скопление кальмаров. Мы их прилично надергали, вон в шитике лежат.

Штурман подошел к борту и взглянул вниз.

- Хороши кальмарчики! На всю команду хватит. Отдайте коку, пусть салат сделает.

- Отдадим, конечно! Но прежде надо бы отметить в вахтенном журнале про наше открытие. А я напишу резюме, как научный сотрудник, знающий проблему,сказал Крошкин.

Штурман недоуменно уставился на него:

- Да ты что, Федя? Вахтенный журнал - это тебе игрушка, что ли? Капитан нам такого кракена задаст, век помнить будем. Словом, слушай мой приказ,штурман напустил на себя суровый вид. - Батометры убрать, шитик поднять - я сейчас дам питание на лебедку, и навести здесь полный марафет! А уж как вы добыли этих кальмаров - ваше дело. Небось, под бортом на свет надергали?

А МОГ ЛИ ОН ПОЯВИТЬСЯ?

(авторский комментарий)

Не будем вмешиваться в спор эмэнэсов с вахтенным штурманом. Лучше подумаем: мог ли вообще всплыть из темных океанских глубин гигантский спрут, молва о котором живет в веках? Причем она же утверждает, что кракен нападает на корабли и пожирает их. Даже наш знаменитый лексикограф и этнограф Владимир Даль в своем "Толковом словаре живого великорусского языка" отразил бытующее в народе представление: "СПРУТ, м. Сказочное исполинское морское животное, род полипа, каракатицы, всплывающее целым островом и пожирающее целые корабли; ныне принято за родовое название сепий, каракатиц, осьминогов".

Что же говорить о писателях и журналистах? Вспомним иллюстрации хотя бы к роману Жюля Верна "20000 лье под водой". Согласуясь с текстом, художник изобразил гигантского осьминога, охватившего могучими щупальцами "Наутилус"; одно из них держит человека, подняв его, как былинку, вверх, и матросы отчаянно рубят топорами эти толстые, как бревна, осьминожьи "ноги".

А "Труженики моря" Виктора Гюго? Там он талантливо живописал фантастическое страшилище, держащее в объятиях Жильята, под ногами которого белел начисто обглоданный и обсосанный спрутом скелет Клюбена. Впечатляющие страницы!

Да и в наше время в печати появляются сенсационные заметки об осьминогах, наподобие той, например, где рассказывалось, как к пляжу подкралось чудище, схватило щупальцем загорающего человека и утащило его под воду. Или той, в которой драматически повествовалось о смертельной схватке спрута и... современной подводной лодки.

Откуда же пошла такая осьминожья дьяволиада? Ответ весьма прост - от моряков. От этих романтиков волн и ветра, зачастую приукрашивающих свои воспоминания о многотрудной морской доле, о таинственной океанской стихии, в которой с незапамятных времен скрываются неведомые исполины, кракен в том числе.