Янтарная Цитадель (Драгоценный огонь - 1)

Когда длинная колонна рабочих змеей вытекла из лощины, где прятались от ветра бараки, взору Руфрида открылся вид столь жуткий, что он готов был не поверить глазам. Рабочие вступили в обширную долину, скорей похожую на канаву, прорезанную в серой грязи окрестных холмов когтем гневного бога. Вдоль склонов тянулись вырубленные в камне ступени; ямы на дне долины заполняла мутная водица. По обе стороны громоздились многоярусные меловые утесы. В пепельной бледности голых скал просверкивали порой янтарные отблески.

Когда рабочих разбивали на пары, Руфрид встал вместе с Беорвином. Ему дали инструмент - молот и бур, и юноша тут же принялся прикидывать, как бы применить их к тому стражнику, что пнул его. Пришлось карабкаться по скользкой тропе в разрез, огибая уже вырубленные глыбы мрамора... "Что-то сейчас поделывает Элдарет? - думал Руфрид. - И где моя лошадь? И.. как же мне вырваться отсюда и вернуться к Лину и Танфии?".

Боги, Танфия и этот Сафаендер...

Десятник расставил пары, наказав, где в скале надо рассверлить дыры. То был мучительно тяжелый труд - ударить по буру молотом, провернуть, ударить снова... Потом в отверстия вбивали клинья, один в другой, покуда камень не трескался. Другие работники на канатах вытягивали глыбы и опускали на поджидающие внизу дроги.

Руфрид и представить не мог, что есть на свете работа столь невыносимая, а последствия удара по голове делали ее еще мучительней. Через час он едва поспевал за напарником. Через три часа, когда стражник гаркнул "Пе-ерерыв!", юноша едва не рухнул на месте.

- Откуда родом ты, сын Артрина? - поинтересовался Беорвин, которому работа явно была по плечу, усаживаясь рядом и передавая юноше флягу горячего питья и ломоть хлеба. Изъяснялся он так медленно и раздумчиво, смотрел на Руфрида так пристально, что великана можно было бы принять за дурачка. Но юноша подозревал, что его напарник умней, чем кажется.

Слова давались ему с трудом. Рубаха намокла от пота и неприятно липла к спине.

- С Излучинки. Сеферет.

Глазки Беорвина вспыхнули.

- Я знавал кое-кого из Излучинки!

- Едва ли. Уж больно отсюда далече.

- Да нет, знал. Самая прелестная девушка, какую я видел. Изомира ее звали.

- Да ты шутишь! - Руфрид выпрямился, позабыв о боли и усталости. - А ну-ка, расскажи про нее!

Беорвин в точности описал внешность и манеры Изомиры.

- Боги, а ты не врешь... - прошептал Руфрид.

- Ты знаешь ее? Мою Изомиру?

- Она должна была обручиться с моим братом, когда ее забрали... Э, погоди, что значит "твою Изомиру"?

- Мы ехали с ней от самого Афтанского Рога, - просто ответил Беорвин. - Я любил ее.

- Люблю ее? - Руфрид скривился. - Это как?

Беорвина его сомнения, казалось, обидели.

- Я защищал ее. Берег, точно сестру родную. Как еще?

Такой невинности юноша не мог не поверить.

- Где она сейчас?

На глаза Беорвину навернулись слезы.

- Не знаю. Нас разделили. Ее отправили на рудники Харфенета, и я больше никогда ее не видел.

- Рудники? - в ужасе повторил Руфрид. - Ее заставили работать в шахте?

- Слыхали мы, там много бед творилось. Взрывался под землей дурной воздух. Пришлось им покуда закрыть рудник, но прежде погибло много рекрутов. И еще немало сгинет, ежели они не остановятся.

Руфрид уронил голову в ладони. Ручища Беорвина похлопала его по плечу.

- Забавно, - пробормотал юноша. - Мы вместе росли, и я дурно с ней обходился - просто потому, что ее легко было напугать. Доброго слова ей за всю жизнь не сказал. Но стоило мне подумать, что она погибла...

- Ты обошелся с ней дурно? - Кулаки у Беорвина были огромные.

- Дразнил я ее. Мальчишкой, - поспешно поправился Руфрид. - Давно это было. Сейчас я хочу спасти ее.

Кулачищи разжались.

- Несколько человек отправили в Париону. Резчики нужны им, каменотесы. Но что сталось с ней, так и не узнал я. Одно верно - здесь ее более нет.

- А бежать ты не пробовал? - прошептал Руфрид.

- Дважды. Первый раз избили, кандалы одели. Второй раз били, одевали в кандалы моих друзей, на моих глазах. С тех пор не бежал, страшно. Восемь солдат прибегали меня держать! - добавил он, сверкнув ухмылкой.

- За работу! - приказал стражник.

- Ну, молодец, - пробормотал Руфрид, заставляя двигаться протестующее тело.

К вечеру ему казалось, что он уже никогда не сможет пошевелиться. После безвкусного ужина, покуда рекруты торопливо готовились ко сну, Руфрид изучал обстановку. Двери барака, толстые и хорошо подогнанные, запирались снаружи; в оконца не пролезла бы и кошка; снаружи постоянно прохаживались стражники, и полыхали факелы.

Он тяжело опустился на койку, пошевеливая измозоленными пальцами.

- Ноют? - сочувственно спросил светловолосый юнец с соседней койки.

- Вряд ли замфераи пользуются клиньями и бурами, - задумчиво проговорил Руфрид. - Они голыми руками выманивают камень из земли. Ловки на диво. От таких карл и не ждешь...

Все взгляды обратились к нему.

- Замфераи - наши враги! - воскликнул светловолосый.

- С чего бы?

- Из-за них все несчастья: обвалы, лавины, взрывы! Проклятые черви! А ты еще их расхваливаешь? Да они просто мелкие, кровожадные бесы!

Руфрид оглядел лица своих обвинителей. Ему вспомнились замфераи Сребренхольма, и гнев Вранофа.

- А я их понимаю, вот что, - заявил он, и принялся рассказывать, что открылось ему и его спутникам в царстве лазурных замфераев.

Товарищи слушали его, точно завороженные.

- Так что не вы виноваты, что разгневали замфераев, - закончил Руфрид. - Это государева вина. А страдаете за нее вы. Не пора ли положить конец этому?

- Как?

- Да отказаться работать.

Кое-кто ехидно хохотнул, но почти каждый невольно распахнул глаза.

- Мы не можем, - пробормотал кто-то. - Если так велит царь, нам должно исполнять его волю.

- Даже если царь обезумел от безнаказанности, и подданных своих не считает за людей? Очнитесь! Пора выбираться отсюда!

- Ты с ума сошел. Это невозможно.

Последовал еще один нескончаемый день. Руфрид примечал, с какой ленцой стражники обходят истерзанные холмы. Похоже, они до смерти истомились бездельем, но каждый из них вооружен и обучен... сойдет ли молот вместо меча? И какой ублюдок забрал его элирский клинок, его лук? Юноша скривился. Отчаяние начинало поглощать его.

Третий день. Руфрид так устал, что начал понимать, почему у его товарищей не хватало сил на бунт. Куда как проще вернуться в барак, рухнуть на койку и ни о чем не думать. Но вечером он снова завел беседу, высказывая все, что только мог надумать, чтобы лишь распалить их. И товарищи его начали задавать вопросы. Стоило прорваться плотине, и на Руфрида обрушился потоп жалоб на жестокость стражи, горя по оставленным родным и хозяйствам.

Юноша заснул прямо во время разговора, и проснулся глухой ночью, как от толчка. Все было тихо, только храпел Беорвин, но Руфрида не оставляло чувство, что его позвали по имени. Он лежал, напряженно прислушиваясь, и зов повторился.

-Руфрид! - послышался резкий шепоток.

Юноша приподнялся на локте. Откуда исходит голос, он понять не мог словно бы из-под койки.

- Кто здесь?

Что-то запрыгнуло ему на одеяло, перепугав до полусмерти.

- Тш!

Сердце Руфрида бешено заколотилось.

- Боги! - прошептал он.

Проникающий через окошко переменчивый свет факелов озарял низкорослую фигурку. На койке стоял замферай. Черные космы пронизывали синие прядки, плечи и чресла украшали хрустальные иглы. Это был Враноф.

Руфрид воззрился на карлу-воителя, уверенный, что бредит.

- Откуда ты взялся?

- Я следовал за Элдаретом с тех пор, как вы покинули наши владения, двигаясь подземными путями. Он за стеной. Смотри.

Ошеломленный юноша скатился с кровати, и увидал за оконной щелью уверенное, суровое лицо странника. В руке Элдарет сжимал факел, видно, из расставленных вкруг барака.