Покупатель планет

Но ведь вы не можете спрашивать у Повелителя. В жизни такого не бывает.

Род добрался до крайних пределов своей земли.

Дальше лежали земли Гемфри Лаусвита - широкая полоса бедных земель, за которыми присматривали только отчасти - сложенные в строение ребра давно мертвых овец. На закате они отбрасывали сверхъестественные тени. Семья Гемфри по закону обладала этими землями сотни лет. Тем не менее земля пустовала за исключением нескольких анонимных животных, которым Государство позволяло бродить по любой земле, находящейся как в общественном, так и в частном пользовании.

Род знал, что может зайти на эту землю только на два шага.

Все, что он мог сделать, это перешагнуть межевую линию и закричать, мысленно обращаясь ко всем людям. Он мог сделать это, хотя по-настоящему "гаварить" не мог. Телепатический призыв о помощи мог привести стражей с орбиты в течение семи или восьми минут. Тогда Род смог бы только сказать:

- Клянусь. Я стал уже Господином и Собственником. Я требую, чтобы Правительство защитило мою жизнь. Смотрите на меня, люди, а я еще раз все это повторю.

Тройное повторение одного и того же сделало бы его Официальным Бедняком, который не останется без надзора... но не было стражи, не было заявления - ничего, иначе его ожидало скитание по Старой Северной Австралии и та работа, которую бы он выполнял, когда хотел, и бросал, когда хотел. Это была бы хорошая жизнь, свободная жизнь, лучшее, что Правительство могло предложить собственникам, которые прожили долгие столетия в трудах, ответственности и гордости. Это была великолепная жизнь...

Но не мог Мак-Бэн принять этого, не мог из-за титула.

Не мог он.

Несчастным вернулся он в дом. Он прислушался к Элеанор "гаварящей" с Биллом и Хоппером и одновременно накрывающей обед - огромное блюдо с дымящейся бараниной, картошкой, круто-сваренными яйцами. Сваренное на ферме пиво достали из кладовки. (Род знал, что существовали планеты, где люди никогда, до самой смерти, так и не пробовали таких блюд. Они жили питаясь обработанным картоном, который изготавливался из продукта уборных, заново насыщенного питательными веществами и витаминами, с измененным запахом, стерилизованного и выводившегося из организма на следующий день.) Род знал, что это - хороший обед, но обед его не взволновал.

Как мог он говорить об Очсеке с этими людьми? Их лица пылали от удовольствия, когда они появились справа от Сада Смерти. Они думали, что Род счастлив остаться в живых и присоединиться к наиболее уважаемым гражданам планеты. Роковая Ферма была хорошим местом, даже несмотря на то, что она не была так велика.

В самый разгар обеда, Род вспомнил дар солдата-змеи. Род положил его на верхнюю полку в своей спальне. Из-за гостей и визита Беаслея, он так и не открывал его.

Род поставил тарелку и пробормотал:

- Я вернусь.

Бумажник был на месте, в спальне. Снаружи он выглядел великолепно. Род взял его, открыл.

Внутри был плоский металлический диск.

Билет?

Куда?

Род перевернул его. Билет имел телепатическую гравировку и видимо телепатически прокричал весь маршрут ему прямо в мозг, но Род не мог "слишать" его.

Род поднес билет к масляной лампе. Некоторые диски, вроде этого, имели старинные надписи, которые по крайней мере демонстрировали главные ограничения. В лучшем случае это мог быть персональный орнитоптер до Озера Мензи, или билет на аэробус до Мельбурна и обратно. Род нашел старинные надписи. Одну старинную надпись он прочел, поднеся билет к свету:

"Дом Человечества и обратно".

Дом Человечества!

Повелитель оказал ему великую милость, это была сама Старая Земля!

"Но тогда, - подумал Род, - мне удастся убежать от Очсека, и я проведу остаток своей жизни со своими друзьями, зная, что я удрал от Горячего и Простого. Но я не могу. Как-то я должен обойти Хоугхтона Сума. Обойти его на повороте. Вот так.

Род вернулся назад к столу, забросил остаток обеда себе в желудок, так словно это были катышки овец, и рано поднялся в свою спальню.

Впервые в жизни он плохо спал.

И во время сна к нему пришел ответ:

- Спроси Гамлета.

Гамлет не был человеком. Он был просто рисунком - картинкой в пещере, но он был мудрым; он сам был со старой Земли, и не имел друзей, которым мог бы выболтать секреты Рода.

С этой мыслью Род еще поворочался на своей спальной полке, а потом погрузился в глубокий сон.

Утром выяснилось, что его тетушка Дорис так и не вернулась, так что Род обратился к работнице Элеанор:

- Я уйду на весь день. Не высматривайте меня и не беспокойтесь обо мне.

- А как же ваш ленч, Господин и Собственник? Вы же будете бегать вокруг фермы и устанете.

- Тогда заверните мне чего-нибудь с собой.

- Но разве Господин и Собственник не может мне сказать, куда он отправляется? - В ее голосе были неприятные нотки, так словно она все еще следила за ним, как за ребенком. Род этого не любил, но с искренностью ответил:

- Я не покину ферму. Поброжу вокруг. Мне надо подумать.

Она сказала более доброжелательно:

- Подумай, Род. Иди и думай. Но если ты спросишь меня, то я посоветую тебе оставаться с семьей...

- Я знаю, что ты скажешь, - сказал Род, перебив ее. - Я не стану принимать сегодня важных решений, Элеанор. Только поброжу и подумаю.

- Все правильно, Господин и Собственник. Поброди вокруг и прояви беспокойство о земле, по которой ты ходишь. Ты ведь должен беспокоиться о ней. Я обрадовалась, когда мой отец официально объявил себя нищим. Мы же постараемся разбогатеть, - неожиданно она вспыхнула и засмеялась над собой. - Теперь ты один из нас, Род. Вот твоя пища. А воду ты взял?

- Позаимствую у овец, - непочтительно сказал он. Элеанор знала, что Род шутит, и помахала ему на прощание.

Старая, старая дыра вела на задний двор дома. Ею Род и воспользовался. Он не хотел долго обходить дом, чтобы ни один человеческий глаз, ни одна человеческая мысль не смогла обнаружить его секрет - то, что он нашел в возрасте восьми лет. Через всю боль и все проблемы пронес он этот секрет - глубокая пещера полная ломаных и запрещенных сокровищ. Туда-то он и собирался пойти.

Солнце стояло высоко в небе, нарисовав ярко-серую полоску на фоне серых облаков, когда Род скользнул в щель, выглядевшую словно сухая оросительная канава.

Он сделал по канаве несколько шагов, потом остановился и внимательно прислушался, действуя очень осторожно.

Не было слышно никаких звуков, кроме фырканья молодого барана в миле отсюда.

Род внимательно огляделся.

Вдалеке так же лениво, как объевшийся ястреб, парил полицейский орнитоптер.

Род отчаянно пытался как можно больше "услишать".

Он ничего не "услишал" мысленно, но его уши уловили медленную, тяжелую пульсацию собственной крови, прилившей к голове.

Значит нужно попробовать.

Потайная дверца была тут, прямо в стене канавы.

Род поднял ее, открыл, и резко, словно голубь, как пловец продирающийся в родную гавань, нырнул в нее.

Он знал дорогу.

Его одежда чуть порвалась, но вес тела протолкнул его через сужающийся дверной проем.

Он протянул руки и, словно акробат, поймал внутренний рычаг. Дверь со щелчком закрылась. Как он испугался, когда он, еще маленьким, попал в эту западню в первый раз! Он соскользнул по веревке и взял факел, так и не поняв необходимость ловушки-двери в склоне оврага в первое свое посещение.

Сейчас это было легко.

С глухим стуком он приземлился. Яркий, странный, свет залил все вокруг. Замурлыкал кондиционер, компенсируя влажное дыхание Рода, которое могло испортить сокровища, собранные в комнате.

Там было два десятка драма-кубов, с двумя различными размерами проекторов. Там были груды мужской и женской одежды, сохранившейся с давних времен. В углу, в сундуке, находилась маленькая машина Века Космоса - грубый, но прекрасный механический хронограф, а на его поверхности было написано древнее имя: "Джаегер Ле Коултре". Его привезли с земли пятнадцать тысяч лет назад.