Цена познания

Мы с Полем неудачно попытались оправдаться, получили выговор и, наконец, прощение. Когда половина ужина была съедена, Поль торжественно провозгласил:

— Очередное совещание клуба детективов имени комиссара Мегре объявляется открытым. На повестке дня вчерашняя версия детектива Андре о сериале.

Речь шла о моей теории, которая объясняла все тем, что нас собираются показывать в каком-то бесконечном телевизионном сериале, снимаемом по двадцать четыре часа в сутки. Согласно ей, нам предстояло заменить собой актеров, чьи контракты по каким-то причинам должны были скоро истечь. Для того чтобы привередливая публика не потеряла интерес к сериалу, каждому уходящему актеру обеспечивали абсолютно идентичную замену. Теория объясняла все, кроме того, почему никто из нас никогда не слышал о таком сериале и на какую странную аудиторию он рассчитан.

— Мне нравится эта версия, — сказала Мари, открывая дискуссию. — По крайней мере, она объясняет, зачем нужны пластические операции. Твоя любимая версия, Поль, абсолютно игнорирует этот маленький факт.

Поль откинулся на стуле и, сплетя пальцы, сказал, копируя манеру разговора Катру:

— Моя любимая версия, молодые люди, как вам известно, состоит в том, что все мы являемся объектами психологического исследования. Теплая компания во главе с милейшим доктором Тесье пытается определить, как меняется психика людей, которые в течение длительного времени притворяются, что они забыли о смерти. Именно притворяются, так как все мы знаем, что по-настоящему забыть о смерти можно лишь сойдя с ума. Наши уважаемые ученые имеют множество заказчиков, заинтересованных в результатах этого исследования. Например, военное министерство, рвущееся придумать курс, после которого солдаты будут бросаться в бой, не опасаясь последствий. Или компании, предоставляющие услуги телохранителей. Или врачи, которые хотят иметь магические слова, способные скрасить последние месяцы безнадежно больных. Некоторые больные, между прочим, могут очень хорошо заплатить за подобный сервис. Что же касается такой незначительной детали, как пластическая операция, то моя версия действительно игнорирует ее. Дело в том, что я вовсе не уверен в том, что кому-либо из нас ее вообще будут делать. Она может фигурировать в контракте только для того, чтобы сделать его более внушительным и заставить нас серьезнее относиться к учебе. Таким образом, моя теория представляет собой великолепное сплетение продуманных логических выводов.

Он повернулся ко мне и, сопровождая свои слова почтительным кивком, добавил:

— В отличие от теории моего уважаемого коллеги, который использует малозначительный факт в качестве основы для своих умозаключений.

Я не торопился сдаваться:

— Очень изящная гипотеза. Но, как я уже говорил, в отличие от моей она совершенно игнорирует один нюанс. Если я не ошибаюсь, мой уважаемый коллега до сих пор не смог объяснить, что произойдет с нами после сдачи экзамена и подписания контрактов.

— А ничего не произойдет, — беззаботно ответил Поль. — Нас всех отпустят домой. Этот второй контракт — просто выдумка. Как только мы сдадим экзамен, они погонят нас по домам, а сами наберут новую группу. И будут повторять эту процедуру до тех пор, пока не соберут достаточно материалов для каких-то обобщений.

— Расскажи это Эмилю, — посоветовал я. — Он наверняка обрадуется тому, что напрасно сидит день и ночь за книгами.

— Поль, — спросила Мари, — если они сразу отпустят нас, то когда же они будут нас исследовать?

Поль укоризненно посмотрел на нее.

— Они нас исследуют с первого дня, — ответил он. — Неужели вы думаете, что миссия Катру состоит в том, чтобы помочь нам выучить всю эту чушь? Разумеется, с каждого семинара он выносит гораздо больше полезной информации, чем мы.

— Не думаю, — возразил я, — можно было придумать гораздо более эффективный способ исследовать нас.

Поль устало махнул рукой.

— Хватит, — сказал он. — Может, ты и прав. Мы можем спорить до посинения и все равно ничего друг другу не докажем. Давайте лучше прислушаемся к голосу рассудка, то бишь Эмиля, и сделаем наше домашнее задание. Мари, ты, случайно, не захватила с собой учебники?

— Случайно захватила, — ответила Мари. — Сегодня нам предстоит выучить развитие технологического прогресса в четвертом периоде развития мира.

— А может, еще пару версий обсудим? — с подозрительной поспешностью спросил Поль, услышав тему задания.

— Не поработав, нельзя отдохнуть, — важно сказала Мари, воздев указательный палец. — А ну, быстро за работу.

— Это кто такое сказал? — поинтересовался Поль. Я решил блеснуть образованностью:

— Похоже на Дидро.

— Моя бабушка, — сказала Мари. — Она любила мне это повторять, когда я была в школе. В начальных классах усадить меня за уроки было непросто, но она с этим хорошо справлялась.

— Ну да, — с сомнением протянул Поль, — в жизни не поверю, чтобы тебя надо было заставлять учиться. Ты сама хоть кого заставишь.

— Это после бабушкиной выучки, — улыбнулась Мари. — Ты бы видел, как я с ней воевала. Однажды я где-то вычитала фразу: «Чтобы переварить знания, надо поглощать их с аппетитом». Чем-то мне это высказывание понравилось, и я попыталась его использовать, чтобы отсрочить очередное домашнее задание. Мол, если мне неинтересно эти знания поглощать, как же я могу их хорошо усваивать. Надо сначала нагулять аппетит, а потом уже учиться, ну и тому подобное. Бабушка выслушала все эти соображения, а потом сказала: «Аппетит приходит во время еды». И оставила меня наедине с учебниками.

Она выложила перед нами стопку книг и строго закончила:

— Так что хватит выискивать поводы для отсрочки. Налетайте на духовную пищу.

Мы с Полем обреченно вздохнули.

Глава четвертая

Это невыносимо сложно — вообще не думать о смерти. Я понял это не сразу. Вначале я предполагал, что это — самый простой и надежный путь прохождения экзамена. Расчет был простой и, как мне казалось, весьма очевидный. К чему мучиться и постоянно одергивать себя? Неусыпно следить за произносимыми словами — удовольствие ниже среднего. Существует гораздо лучший способ. Достаточно убедить себя в том, что смерти нет, и свести все к запоминанию деталей о новом мире. Я был уверен в том, что, задавшись такой целью, смогу достичь ее достаточно быстро и безболезненно. Но в действительности выходило наоборот. Чем сильнее я старался забыть о смерти, тем больше я думал о ней. Непрестанные усилия избавиться от этих мыслей приводили меня во все более и более подавленное состояние. Я думал о неотвратимой старости, о том, что прожил уже почти треть отпущенного мне срока, о том, как быстро пробежали эти двадцать пять лет. С неожиданной грустью я вспоминал детство, школу, университет, размышлял о том, как недавно это все было, и в какой-то момент стал почти физически ощущать, как мой организм стареет.

Можно знать факт, а можно понимать, чувствовать его. Все свою сознательную жизнь я знал, что когда-нибудь мне предстоит умереть. Я жил с этим знанием, мимолетно огорчался в те моменты, когда оно по какой-либо причине всплывало на поверхность, и тут же забывал и о нем, и о своем огорчении. И лишь сейчас я впервые четко понял, что мое пребывание на земле конечно и кратко. Я прочувствовал этот простой факт, ощутил его всем своим существом. И это новое понимание наполнило меня тоской и безнадежностью. Мне снились унылые безлюдные кладбища с покосившимися надгробиями, безмолвные серые склепы, залитые мертвенным лунным светом. А один раз взбудораженное воображение преподнесло мне во сне мои собственные похороны. Услышав, как жирные комья сырой земли глухо падают на крышку гроба, я пулей вылетел из сна и не менее получаса таращил глаза в темноту, прежде чем смог снова заснуть.

Подавленный и изрядно напуганный таким состоянием, я решил, что дальше так продолжаться не может, и прекратил бороться с коварным подсознанием. Пришлось вернуться к первоначальной тактике. Я приготовился быть начеку во время экзамена, продумывать каждую фразу и не попадаться в ловушки, которые мне постарается ставить хитрый экзаменатор. Изменение подхода помогло. Кошмары перестали вторгаться в мои сны, и прежнее беззаботное отношение к смерти постепенно вернулось ко мне. Хотя теперь я время от времени спрашивал себя, а не слишком ли оно беззаботное. Ответа на этот вопрос я не находил и, чтобы отвлечься, налегал на учебу.