Крушение небес

Глава пятая

Нож пронзал грудь Дейва до тех пор, пока рукоятка не коснулась ребер. Он посмотрел на нее, видя, как она поднимается при дыхании. И все же он был еще жив!

Но шок прошел, и нервы послали его мозгу сигналы о боли. Он еще жил, но лезвие причиняло ему невероятные муки. Кашляя и захлебываясь тем, что, наверное, было его кровью, он нащупал нож и вырвал его. Из дыры в одежде хлынула кровь и тут же запенилась, ее ручеек стал тоньше и вскоре оборвался.

Когда Дейв скинул рубашку, чтобы осмотреть рану, та уже затянулась. Но боль, от которой он в любую секунду мог потерять сознание, не проходила.

Он слышал крики, голоса спорящих, но ничего не понимал, окутанный пеленой муки. Он чувствовал, как его схватили несколько человек и грубо потащили по земле.

Кто-то вцепился в его горло, чуть не задушив. Он открыл глаза как раз в тот момент, когда что-то щелкнуло за его спиной.

Огромный, прозрачный корпус громадного яйца окружал его, а входное отверстие сужалось.

Боль начала утихать. Кровотечение уже полностью остановилось, а легкие, казалось, очистились от крови и пены. Хотя боль в ране и проходила, но Дейв все еще чувствовал, как яд кипит в крови, как душит петля на горле. Он сел, попытавшись освободиться. Петлю держала рука, но он не видел, чья, а освободиться не мог.

Изнутри оболочка яйца была достаточно прозрачной, чтобы разглядеть очертания облаков. Он видел, как земля быстро уходит вниз. Откуда ни возьмись, появился какой-то человек и остановился возле яйца, возвышаясь над ним. Человек внезапно вознесся вверх, как фонтан, приобретя гигантские размеры, казалось, в несколько миль, и единственное, что Дейв теперь мог видеть, были загнутые носки его ботинок. Один из них поднимался, словно человек собирался раздавить яйцо.

Должно быть, оно снова уменьшилось.

Чей-то голос тихо произнес:

— Мы достаточно малы, Борк. Ты можешь сейчас поднять для нас ветер?

— Держись! — В голосе Борка звучала уверенность.

Яйцо ринулось ввысь. Дейв был отброшен в сторону и не смог удержать равновесия. Не веря своим глазам, он смотрел сквозь хрустальную скорлупу. Поодаль маячил косматый, уродливый колосс, выше Гималаев — человек, который только что был рядом с ними. Борк усмехнулся:

— Ну, вот, теперь все в порядке! — Он что-то быстро нараспев проговорил себе под нос, какое-то заклинание. — Все, можете успокоиться! Теперь они усвоят, что внутри защитного кольца нельзя заниматься резонансной магией; еще вопрос, удалось ли бы нам выбраться, не дай они маху. Удачно мы прибыли, ничего не скажешь! Сатеры, должно быть, сейчас рвут и мечут! Погоди минутку, у меня устали пальцы!

Человек, которого звали Борком, прекратил свои быстрые пассы, поморщился и встряхнул пальцами. Крутящееся вокруг своей оси яйцо сразу ринулось вниз, но Борк повелительно вскрикнул и снова замахал руками, и снижение прекратилось. Снаружи к летательному аппарату что-то подлетело, что-то похожее на туман, окутало, закружилось… Дейву оно показалось огромным, а на самом деле, наверное, было маленьким. Наконец они снова начали постепенно набирать скорость. Вероятно, они повстречались с сильфом, достаточно сильным, чтобы двигать уменьшенное яйцо вместе с его пассажирами.

Борк показал пальцем:

— Там Рух!

Он наклонился поближе к оболочке яйца и закричал.

Сильф изменил направление, закачался на воздушных струях.

Борк тем временем достал несколько палочек, на которых были написаны руны, и поспешно сложил их в какую-то комбинацию. Яйцо, похоже, тотчас начало расти, а сильф — удаляться от него. Теперь яйцо быстро падало, увеличиваясь в размерах. Дейв чувствовал, как у него в животе все переворачивается. Вдруг он увидел, что приближается к огромной птице, летящей внизу. Она казалась помесью ястреба и кондора, но размах ее крыльев, должно быть, превышал триста футов. Она скользнула под яйцо, ловко поймав его специальным приспособлением между крыльями, похожим на подушку, и быстро полетела на восток.

Борк резко отодвинул люк и шагнул наружу. Все остальные вышли вслед за ним. Дейв тоже попытался выползти, но что-то удерживало его. Он выбрался только тогда, когда Борк протянул свою большую руку и помог ему. Когда все очутились снаружи, Борк закрыл яйцо и подобрал с подушки, когда оно уменьшилось. Вскоре яйцо стало совсем крошечным, и он положил его в карман.

Дейв сел и осмотрелся. Его одежда было разорвана и испачкана кровью, но сам он, похоже, остался невредим.

Даже сжигавший его яд исчез. Он поднял руку к шее и принялся освобождаться от удавки.

Вдруг за его спиной раздался душераздирающий вопль.

К нему подползла Нема, посмотрела в лицо и уткнулась головой в его плечо.

— Дейв! Ты не умер! Ты жив!

Дейв и сам был потрясен этим. Но Борк фыркнул:

— Разумеется, он жив! Зачем бы нам брать его с собой, будь он мертв? Когда снета-нож убивает, он убивает наверняка! Мало кто способен выжить после такого удара. Он Стрелец?

Она кивнула, и рослый молодой человек, казалось, что-то просчитал в уме.

— Да, — решил он. — Все ясно. Около полуночи была одна секунда, когда все знаки оказались расположены максимально благоприятно. Кто-то, должно быть, навел на него опасную порчу. — Он повернулся к Дейву, словно понимая, что тот несведущ в подобных материях. — Такое уже случилось однажды, когда не было всего этого сумбура со знаками. Сатеры оживили тело и обнаружили, что отныне убить его невозможно. Воскрешенный прожил восемь тысяч лет или что-то вроде этого, пока не сгорел, пытаясь управлять гигантской саламандрой. Один раз ему отрубили голову, но она приросла обратно, как только вынули топор! Вот так-то!

Птица метнулась вниз, устремившись к земле. Она спускалась со скоростью сто миль в час и наконец остановилась на склоне холма, у небольшого входа в пещеру.

Поляна, где опустилась птица, со всех сторон была окружена густым лесом.

Дейва и Нему втолкнули в пещеру, а остальные исчезли в лесу. Она прижалась к Дейву, с плачем пролепетав что-то насчет того, как Сыновья Яйца будут их пытать.

— Ладно, — сказал он. — Кто такие эти Сыновья Яйца? И что они имеют против меня?

— Это чудовища, — ответила Нема. — Они всегда были индивидуалистами, выступали против волшебства. Они хотели, чтобы волшебство использовали только тогда, когда все другие средства не помогают. Они мешали Сатерам. Те волшебством добывали им пищу и делали мир для них лучше, но они ненавидели магию, так как сами не владели этим искусством. И несколько жрецов-отступников вроде моего брата присоединились к ним.

— Твой брат?

— Она имеет в виду меня, — сказал Борк.

Он подошел к Дейву, опустился на корточки и широко улыбнулся. В его взгляде не было никакой ненависти.

— Я долго был марионеткой в руках Сатера Карфа, пока мне это не надоело. Как ты себя чувствуешь, Дейв Хансон?

Дейв задумался, по-прежнему желая знать правду.

— Я чувствую себя хорошо. Даже яд, который мне влили в кровь, больше не действует.

— Прекрасно. Это значит, Сатер Карф считает, что мы убили тебя, ему уже, наверное, доложили о происшествии. А раз он думает, что ты мертв, ему нет смысла отправлять погоню; он знает, что я не позволю убить Нему, пусть она и дурочка! Но вообще-то он на самом деле не такой уж плохой малый, Дейв, он не похож на других Сатеров. Ты подумай, понравилось бы тебе, если бы какой-нибудь жрец отнял бы Нему у тебя с помощью волшебства, а потом, обучив искусству ведьмы, прислал обратно, чтобы она превратила твою жизнь в ад, потому что жрец не снял бы с нее чар желания? А ведь на такие штуки они мастера. Конечно, они нас кормили! Им пришлось нас кормить, когда они отобрали поля и коров, отучили добывать средства существования руками и приучили брать милостыню! Они сделали из нас рабов. Любой, кто позволяет другому нести за себя ответственность, и есть раб! Сатеров вполне устроил бы этот мир, если бы они могли добиться, чтобы Яйцо осталось целым.