Вариант единорога

Гизель вновь зашевелилась. Я попытался не потерять контакт, но он становился все слабее. «Отец — крикнул Призрачное Колесо, чувствуя, что я ускользаю.— Попытайся...» И тут он умолк окончательно. Пятясь, я взглянул на Ранду. Теперь рядом с ней стояли десятки других окутанов, все они были одеты в черные, белые или красные одежды. Они затянули странную мелодию, наподобие погребального песнопения, словно включился мрачный саундтрек, необходимый для нашей битвы. Похоже, эта музыка замедлила движения гизели.

Я откинул голову назад и издал тот неповторимый улюлюкающий крик, который слышал однажды во сне и не смог забыть.

И мой друг пришел на зов.

Кергма — живое уравнение — скользнул одновременно из многих углов. Я терпеливо ждал, наблюдая, как он/она/оно — в этом я никогда не был вполне уверен — наконец соединился в нечто целое.

Кергма был моим другом детства, вместе с Глат и Гриллом.

Ранда, должно быть, тоже вспомнила это существо, которое могло проникать куда угодно, поскольку я услышал ее вздох. Кергма принялся кружиться вокруг ее тела, совершая обряд приветствия, затем проделал то же самое со мной.

— Друзья мои! Как давно вы не звали меня поиграть! Я так скучал без вас!

Гизель подалась вперед, невзирая на песнопение оку-танов, словно начиная превозмогать его силу.

— Это не игра,— ответил я.— Этот зверь уничтожит нас всех, если мы прежде не прижмем его к ногтю,— сказал я.

— Значит, я должен решить это для вас. Все живое суть уравнение, сложное сочетание чисел. Я говорил вам об этом много лет назад.

— Да. Попытайся. Пожалуйста.

Я опасался бить зверюгу спикардом, пока Кергма работал над своими вычислениями, старался только, чтобы она ему не мешала. Меч и спикард я держал наготове, а сам продолжал медленно отступать. Окутаны пятились вместе со мной.

— Убийственное равновесие,— сказал, наконец, Кергма.— У нее замечательное уравнение жизни. Ну-ка, останови ее на время своей игрушкой.

Я вновь заморозил гизель спикардом. Песнь окутанов возобновилась.

Через продолжительное время Кергма сказал:

— Есть оружие, которое может уничтожить ее при благоприятных обстоятельствах. Однако ты должен до него дотянуться. Это скрученный клинок, который ты когда-то держал в руках. Он висит на стене бара, где вы однажды выпивали с Люком.

— Меч Ворпала? — спросил я.— Он может убить ее?

— Если отрезать кусок за куском при определенных обстоятельствах.

— Ты знаешь эти обстоятельства?

— Я их вычислил.

Я сжал свое оружие и вновь поразил гизель силой спи-карда. Она заскрипела и застыла. Тогда я отбросил свой меч и потянулся — далеко-далеко, сквозь Тень. Я много времени провел в поисках, преодолевая мощное сопротивление так, что мне пришлось добавить силу спикарда к своей собственной, и вот наконец он пришел ко мне. Вновь я держал в руках сияющий изогнутый меч Ворпала.

Я шагнул вперед, чтобы ударить им гизель, но Кергма остановил меня. Мне пришлось вновь поразить ее силой, добытой из спикарда.

— Не так. Не так.

— А как тогда?

— Нам нужен дайсоновский вариант зеркального уравнения.

— Покажи.

Зеркальные стены стремительно сомкнулись, окружив со всех сторон меня, гизель и Кергму, но не Ранду. Мы поднялись в воздух и поплыли к центру образовавшейся сферы. Отовсюду на нас надвигались наши собственные изображения.

— Пора. Но не позволяй ей дотрагиваться до стен.

— Запомни свое уравнение. Оно мне может пригодиться позднее.

Я ударил дремавшую гизель мечом Ворпала. И вновь она издала металлический звон, но осталась неподвижной.

— Нет,— сказал Кергма,— пусть оттает.

Я послушался и стал ждать, пока она не зашевелится, собираясь напасть. Все оказалось не так просто. Снаружи доносилось еле слышное пение окутанов.

Гизель очнулась быстрее, чем я предполагал. Но я размахнулся и снес ей половину головы, которая тут же рассыпалась на множество полупрозрачных изображений, разлетевшихся во всех направлениях.

— Калу! Калэй! — выкрикнул я, размахиваясь вновь, и отрубил изрядный кусок ее правого бока, который повторил трюк с разлетающимися призрачными мотыльками. Гизель шагнула вперед, и я вновь ударил. Еще один ломоть отделился от извивающегося тела и исчез тем же манером. Как только ее судорожные движения подталкивали ее к внутренней поверхности сферы, я заслонял ее собственным телом и мечом, продвигая ее назад к центру и продолжая кромсать эту розовую колбасу.

Вновь и вновь она надвигалась на меня или отскакивала к стене. Каждый раз я рубил ее. Но она не умирала. Так я сражался, пока лишь кусочек извивающегося хвоста не остался передо мной.

— Кергма,— сказал я тогда,— мы отправили большую ее часть странствовать по неизведанным путям. Не можешь ли ты перепроверить уравнение? Тогда я извлек бы с помощью спикарда массу вещества, достаточную, чтобы ты смог создать для меня другую гизель — такую, которая вернулась бы к тому, кто послал эту, и приняла его за добычу.

— Думаю, что смогу,— сказал Кергма.— Я так понимаю, что ты оставил этот последний кусочек, чтобы новая гизель съела его?

— Да, такова моя идея.

И это было исполнено. Когда стены вновь раздвинулись, новая гизель — черная, с красной и желтой полосами — терлась о мои лодыжки, словно кошка. Пение прекратилось.

— Иди и отыщи укрывшегося,— сказал я,— и верни ему послание.

Она заспешила прочь, нырнула в изгиб и исчезла.

— Что ты сделал? — спросила меня Ранда.

Я объяснил ей.

— Укрывшийся теперь будет считать тебя самым опасным соперником,— сказала она,— если выживет. Возможно, отныне он удвоит усилия, направленные на борьбу с тобой, став более изощренным и свирепым.

— Хорошо,— сказал я.— Я надеюсь на это. Мне хотелось бы настоящей конфронтации. Думаю, что и ему отныне станет неуютно в вашем мире, ведь он никогда не будет знать, когда новая гизель выйдет на охоту.

— Верно,— сказала она.— Ты мой рыцарь,— и она поцеловала меня.

В эту самую минуту из ниоткуда возникла мохнатая лапа и вцепилась в лезвие меча, который я держал в руках. Другая лапа помахала перед моим носом двумя листами бумаги. Вкрадчивый голос заговорил:

— Ты взял этот меч напрокат, не расписавшись за него. Будь любезен, сделай это сейчас, Мерлин. Другой листок для последнего раза, когда ты сможешь воспользоваться им.

Я нашел в складках плаща шариковую ручку и подписал договор. К тому времени кот материализовался целиком.

— С тебя 40 долларов,— сказал он.— 20 баксов за каждый неполный час.

Я порылся в карманах и протянул ему деньги. Кот ухмыльнулся и начал таять.

— С тобой приятно делать бизнес,— промурлыкал он сквозь улыбку.— Приходи к нам поскорее. Очередная выпивка за счет заведения. И захвати Люка. У него классный баритон.

Когда он растворился окончательно, я заметил, что семейство окутанов тоже исчезло.

Кергма пододвинулся поближе.

— А где двое остальных — Глайт и Грилл?

— Глайт я оставил в лесу,— ответил я,— хотя теперь она уже могла вернуться в вазу Виндмастера в музее Грэмбла на Путях Савалла. Если увидишь ее, скажи, что здоровенная тварь не съела меня, и мы когда-нибудь выпьем с ней теплого молока, и я расскажу ей свои новые сказки. Грилл, я думаю, на службе у дяди Сухея.

— Ах, Виндмастер... вот это было время,— сказал он.— Да, мы должны опять собраться и поиграть все вместе.

Спасибо за то, что позвал меня на эту игру,— и он скользнул одновременно во многих направлениях и исчез вслед за остальными.

— Что теперь? — спросила Ранда.

— Возвращаюсь домой, в постель. — Я поколебался и предложил,— Пойдем со мной?

Она тоже поколебалась, потом кивнула.

— Давай закончим ночь тем же, чем мы ее начали,— сказала она.

Мы прошли через седьмую дверь, и она отперла зеркало. Я знал, что, когда я проснусь, ее не будет рядом. 

 Сказка торговца

Я с энтузиазмом планировал надолго оставить Мерлина в Хрустальной пещере. С равным энтузиазмом он не желал там оставаться. Когда я все-таки положил конец нашей громогласной беседе, расколов стакан с ледяным чаем и завопив: «Черт! Я расплескал его...», в здоровой руке у меня оказалась Труба Страшного Суда.