Дом (СИ)

— Ты, вроде бы, любишь раннюю осень?

— Да. Но иногда попадаю вот сюда…

Стивен оглянулся. Дверь, из которой он вышел, была покосившей-ся и поскрипывала на ветру. Разбитые стекла скалились мутными ос-колками. Да и сам дом — Стив осторожно прошел по веранде — оказал-ся заброшенным, старым и каким-то… съежившимся. Дождь, казалось, лил бесконечно, и земля уже перестала впитывать воду — в заросшем саду стояли громадные лужи. Изо рта шел пар: видно, и снег недалече. Стив потер озябшие руки.

— До чего приятное местечко!

Гасси ежилась. Поверх майки на ней была только кружевная Ма-риина шаль. Он подумал и снял с себя толстовку. Накинул женщине на плечи. Гасси покосилась, покорно шмыгнула покрасневшим носом — сколько она уже здесь стоит?

Он похлопал по влажным почерневшим перилам.

— А тебе никогда не хотелось открыть дверь… ну там, на какие-нибудь Гавайи? Чтоб пальмы, море, песок, солнце — и никакого дож-дя?

— Я уже открывала. В юности.

— И что, так не понравилось?

— Обгорела до полусмерти, — она вытянула руки. — Видишь, какая белая кожа? Веснушки… С тех пор дверь туда не открывалась.

Ему не нравилась эта Гасси — притихшая, печальная, погруженная в какие-то старые грустные воспоминания или страхи.

— Знаешь, — сказал Уокен. — Я ведь действительно не уничтожал твои розы. И приказа такого не давал. Это, как выяснилось, инициатива одного из моих рабочих. Решил ускорить стройку, помочь мне… кретин. Я его уволил. Мне, правда, жаль.

Гасси молча кивнула. Они постояли еще, глядя в осень. Стив осто-рожно взял ее запястье, потянул за собой.

— Пошли-ка домой. Там Мария готовит глинтвейн. Самое то для та-кой погодки. И, знаете что, мисс Хилл? В следующий раз берите с со-бой на Гавайи меня. Я помогу вам намазаться солнцезащитным кре-мом.

— Я побеседовал кое с кем из жильцов.

— Да ну? Большой прогресс! Неужели вы снизошли до общения с нами, грешными?

Он уже не обращал внимания на ее язвительный тон.

— Тут Ники рассказывал…

Рука, сыпавшая специи в сковороду, замерла.

— Ты добрался и до Ники?

— А что? Да, мы с Ники становимся приятелями. Тебя это задевает?

— Скорее — удивляет.

— Он рассказывал, как они удирали от его психа-отца. Конечно, у мальчишки мало поймешь… но, знаешь, что?

Женщина сосредоточенно кромсала зелень.

— Он сказал — мы с мамой приехали в аэропорт, чтобы улететь к бабушке. Но денег на билеты не хватило и мы пошли на улицу. Шел дождь, мы шли, шли, я совсем замерз и даже не мог плакать… Запла-кала мама. А потом в темноте открылась дверь и мы зашли в дом.

— Спасибо за информацию, — отозвалась Гасси, — но я помню, как они здесь появились.

— Но он говорил про аэропорт!

— Да, ты уже сказал это.

— Здесь ведь на тысячи миль нет никакого аэропорта!

Гасси глянула из-за плеча, издевательски подняв темные брови.

— Правда? Ты открываешь мне глаза!

— Хватит! — сорвавшись с места, он схватил ее за плечо. Встрях-нуть не успел — острый кончик ножа уперся ему в грудь. Гасси сказала свистящим шепотом:

— Мистер Уокен! Будьте так любезны…

Он отступил, подняв руки:

— Ладно-ладно, извини, я погорячился.

— В следующий раз горячность тебе дорого обойдется, — буркнула она и смахнула ножом зелень в сковородку.

— Гасси…Извини, Кассандра! Что это все значит?

Она захлопнула крышку. Смахнула с разгоряченного лица прилип-шие волосы.

— А что это значит — по-твоему?

Он сморщился. Сказал трудно:

— Если я не рехнулся… и если не рехнулись все эти твои жиль-цы…и если это не какой-то идиотский розыгрыш…

— Многовато "если", — заметила Гасси.

— …то дом занимается… хм, телепортацией? Черт, зачем я увле-кался научной фантастикой?

Гасси подумала.

— Ну что ж, можно и так назвать. Понимаешь, Стив, это Дом.

— Да, я уже…

— Нет, ты не понял! Это ДОМ! Дом всех домов. Представь себе де-рево, — она выразительно жестикулировала. — Огромное дерево. Оно пустило корни, многочисленные корни по всему миру. Понимаешь? Он пронизывает все пространство и открывает двери тому, кто в нем нуж-дается. Везде.

— Пространство. Все пространство? — он сощурился. Хороший об-раз. Но было что-то еще… Библиотекарь. Бал. Звезды. — Гасси, — толь-ко пространство?

Гасси смотрела на него широкими глазами.

— И да, и время.

У него закружилась голова. Стивен попятился и сел на подвернув-шийся вовремя стул.

— А ты что… привратница всех этих дверей?

Гасси улыбнулась.

— Ну что ты. Я просто хозяйка.

— Ну, и что тут у нас?

Он оглянулся на подошедшую Гасси. Женщина прислонилась пле-чом к косяку, обозревая пейзаж. Черные треугольные скалы, обведен-ные белым абрисом лунного света. Ровная поверхность воды, в кото-рой отражается неподвижное ночное небо с крупными звездами, ги-гантская луна, и вторая, поменьше — оранжевая, склонившаяся низко над озером (морем?). Две дрожащие лунные дорожки подбегали к са-мому порогу. Стивен сидел, свесив ноги наружу, и не испытывал ни малейшего желания выйти.

— Красиво, — оценила Гасси. — Ты сам открыл эту дверь?

Он поморщился.

— Я пытаюсь понять, как дом работает. Представлял твой двор, по-том стройку, потом свою квартиру. Бесполезно. Потом — ради шутки — подумал, что давно не был на море. И… вот. У твоего дома, похоже, есть чувство юмора.

— Аналитик! — серьезно сказала Гасси. — Сразу видно инженерную жилку. Но раз ты не выходишь, выбор неудачный?

— Н-не знаю… — с заминкой сказал Стив. — Сижу, как дурак, битый час. Смотрю. Знаешь, что мне в голову пришло? А вдруг я выйду, а твой дом захлопнет за мной дверь, а?

— Ну что ты, — Гасси присела рядом, он потеснился, хотя особо бы-ло некуда. — Он никогда так не сделает.

— Никогда не говори "никогда"! — процитировал Стив. — А раньше он захватывал людей в заложники, а? То-то!

Гасси молчала. Свет обеих лун странно расцвечивал ее лицо. Точ-но делил его на две половинки. Правая, обращенная к нему, — теплая, живая. Левая (она чуть повернулась) посеребренная, в провале глаз-ницы белым огнем светится глаз…

— Смотри, — сказала она возбужденно. — Звездопад!

Звезды чиркали небо — то там, то сям — точно художник небрежно взмахивал кистью.

— Желание! — толкнула его локтем Гасси. — Ты загадал желание?

— Да тут хоть целый список загадывай! — проворчал он. — Интерес-но, они все опадут, или что-то останется?

Женщина возбужденно схватила его за руку:

— Смотри!

Между двух лунных дорожек появилась третья: флуоресцирующая синим неровная линия стремительно приближалась к ним. Останови-лась. И — оба синхронно отшатнулись — из воды вырвался целый фон-тан жидкого синего пламени, гладкое, весело застрекотавшее тело, тут же рухнувшее в воду. Светящиеся искры-брызги окатили их.

— О, черт!

— Дельфин! — Гасси засмеялась, дергая его за руку. — Дельфин, ты видел?

— Трудно не заметить, — Стив отряхивал мокрую майку.

К дельфину присоединился товарищ, и они продолжили свое "по-казательное выступление" для зрителей. Зрители были счастливы. Зрители аплодировали, свистели, кричали… или замирали в непод-вижности в ожидании следующего прыжка. Стивен уже и не знал, куда ему смотреть — на дельфинов или на свою соседку. Он ни секунды не сомневался, что все это — и звездопад и шоу — устроено исключитель-но для нее. Она — любимейшее детище дома. Без нее все бы так и ос-талось неизменным — ночь, вода, луны…

Или дом лишь открывает для нас двери, открывает миры, а изме-няем их мы? Тогда кто это сейчас сделал — Гасси? он? оба?

МЫ меняем мир… Ну до чего глубокая мысль!

Он очнулся, когда Гасси шагнула за порог. Гладко вытесанные в черном камне ступени вели к темной, еле дышащей воде.

— Ты куда?

— Купаться.

— Погоди…

— Солнца сейчас нет, так что я не сгорю, спасибо, — скороговоркой сообщила Гасси. Она уже трогала ногой воду. — Как парное молоко!