Найти Эдем

много забот, однако он обязан держать в поле зрения каждого горожанина. Павел Корнилов, тебя это тоже касается.

– А при чем здесь Совет? Ты что, выполняешь поручение Совета?

– Считай, что так, – после некоторой заминки ответил Черный Страж.

Павел хорошо знал функции выборного Совета. Совет занимался всеми хозяйственными делами, Совет заботился о порядке в городе, но чтобы Совет лез в дела каждого горожанина?.. Но чтобы Совет давал поручения Черному Стражнику вести какие-то там беседы?.. Вообще давал поручения – кому? – Черному Стражу? Это не укладывалось в голове, такого еще не бывало, по крайней мере, на памяти Павла, но он решил не выпытывать. Вероятно, слуга Создателя Мира знал, что делал.

– Ну-ну, какая же это беседа? – Павел был заинтригован и удивлен.

– Вопрос. Излагал ли ты в этом заведении, – Черный Страж показал на приземистое здание питейки, из окон которой опять раздавались пение и ругань, – свои мысли о том, для чего создан человек?

– Ах, во-от оно что, – недоуменно протянул Павел. – Ну, говорил кому-то, уже и не помню, кому. Так и что из этого? Кажется, ни Совет, ни Посвященные разговаривать не запрещают.

– И зачем же, по-твоему, создан человек?

– Это что, и есть предмет нашей беседы? – с легкой насмешкой спросил Павел.

– Я хочу, чтобы ты сформулировал свое мнение, – невозмутимо ответил Страж.

– Ага, Совет, значит, хочет. Могу повторить.

Черный Страж был очень непонятным человеком и ссориться с ним не стоило. Да и повода не было. Мыслей своих, того, о чем думалось в комнате по вечерам и в долгих странствиях по Лесной Стране, Павел никогда и не собирался скрывать.

– Может быть, я не совсем н-ну… не так гладко, как, например, Моисей… – Павел замялся. – В общем, если посмотреть вокруг – все постепенно разрушается, правильно? Иордан подмывает берег, обрыв Ванды вон уже куда отступил, и так после каждого сезона дождей. Тот же Умирающий лес: сухие деревья падают, рассыпаются в труху, в гниль – и уже не поднимутся в Иосафате… Галилейское море постепенно высыхает, Капернаум раньше у самой воды стоял, а теперь где? Деревянные дороги без нашего вмешательства и года не продержатся. А овраг в Вавилоне? Он же после дождей все шире и шире, в прошлом году туда дом свалился…

– Знаю, – перебил Черный Страж. – Какие выводы?

– Вот и выводы. Мир сам собой разрушается, приходит в упадок, поваленные деревья никогда без вмешательства человека в дом не превратятся, камни в набережную не уложатся, наоборот…

– Все стремится к хаосу. Возрастание энтропии, – прокомментировал Черный Страж.

Павел не знал, что такое «энтропия», но спрашивать не стал.

– Так вот, – увлеченно продолжал он, – коль мир сам собой рушится – нужно что-то такое, что препятствовало бы разрушению и являлось силой созидающей. Поэтому, и для этого Создатель сотворил людей. Ясно?

– Ясно, – ответил Черный Страж после некоторого молчания и опять добавил что-то непонятное Павлу: – Создание нэгэнтропийного механизма.

– Ну вот! – воскликнул Павел. –