Скиталец. Небесный Клан (СИ)

Острой проблемой встало не ухудшить качество выпускаемой продукции из-за навалившегося стресса и усталости. Но пережили зиму, на сваях весной возвели двух этажное общежитие, в спешке и с нарушением технологии, так что там прилично сквозило, но после заканапачивания щелей и оштукатуривания помещений обещало стать комфортно. На крыше разместили две водонапорные бочки и назначили дежурных по насосам. За чистотой и порядком поставили следить коменданта и ответственных по каждой комнате, в случае бардака попадёт им. Школа тоже приросла помещениями, а практика готовилась к переезду в новые мастерские. Просторные, светлые, тёплые.

Весной приехал гончар, стало вообще хорошо, так как мы скинули на него всех мелких. Точность движений, моторику и последовательность труда они и у него отработают. И вообще профессионалы работы с керамикой нужны не чуть не меньше чем плотники и металлисты! Тьфу ты, металлурги!

Из старших тоже отобрали самых криворуких и туповатых, но главное старательных их назначили операторами станков, где вся работа сводилась к: включил, провёл, проверил мерками, унёс на склад.

Они ещё учились со всеми, но я их уже прощупывал на предмет, что им больше нравится. Так как люди нужны были везде и на разведении пушного зверя и на переработке растительных волокон и на будущем мясокомбинате. В общем много где, где не нужны талантливые, но нужны старательные и исполнительные.

Кстати, благодаря кузне, наплыву раздражающего стресса и желанию ребят отстранится они разработали сенокосилку. Штуковина ещё пока прототип с огромными колёсами для обеспечения крутящего момента, рабочая часть всего полтора метра и сталь говно, но это уже очень приличный шаг в механику! И главное совсем без моей помощи!

Дома мама была ещё раз беременна и мне казалось, что будет сестрёнка. Из-за массового наплыва учеников на обучение брата почти не было времени, но он сам напросился ко мне в школу, сидел слушал, но в основном читал всю ту подборку, что у меня стояла. Для своих пяти читал он довольно быстро. Руками тоже работал неплохо, но было видно, что это занятие для него лишь от скуки, дождаться пока брат пойдёт на дневную тренировку и будет его гонять. Он бы и не резал ничего, но выслушав внимательно мою лекцию о вреде тотального разрушения без созидания начал проявлять старание на занятиях по лепке и вырезанию. Опять же я объяснил ему, что это хорошая тренировка на силу и ловкость пальцев, а это нужно для многих приёмов борьбы.

Едва не упал наш уровень подготовки во время военизированных игр, так как новеньким тоже хотелось, а не моглось. Скольких лет жизни стоила мне эта нервотрёпка я без понятия, но в итоге я сказал, что допущу раньше времени к нашим играм любого, кто пройдёт обычную для меня, но довольно новую в этом времени, армейскую полосу препятствий, после чего пробежит марш-бросок с полной выкладкой в шестнадцать вёрст и в финале проведёт три потешных боя с учениками средней группы.

Дабы не быть голословным, и не быть обвинённым в нереальности требований все мои ученики занимающиеся не первый год прошли полосу, подхватили мешки(мы раз в три дня так утром бегаем) и прибежав провели со мной, Никитой и Мишей по три боя, а потом ещё и показушно отстрелялись из лука с сорока метров.

Новенькие похмыкали, подумали, что это легко... Но даже убежать с полосы препятствий удалось не у всех, а прибежать не смог никто. Приковыляли кое-как.

Но в итоге пришлось корректировать план подготовки юных кадетов из младших классов, как я их однажды обозвал, а оно приклеилось.

В целом я планировал так подготавливать всех клановых с двенадцати лет на уровень ополчения, но не так рано, однако так сами карты легли, пусть так и будет.

Эта подготовка легла дополнительными занятиями на семпаев ребят, которые получили чин старшины по боевой подготовке, им вменялось обучить кадета владению луком, копьём, шестом, азам работы с ножом и шашкой. Вольтижировкой каждый занимался пока сам, на это не было не времени, ни учителей. Рукопашной новички не учились, только разрабатывали связки и наращивали физическую форму, учились падать, бегать, делать проходы. Удар им планировалось ставить зимой. Теперь с синяками под глазами от усталости блистали все шестьдесят человек, а ещё двадцать ждали того страшного момента, когда и их назначат старшинами.

Осенью нам хотели подогнать ещё две сотни человек, так как в сборе урожая мы участвуем, только в посевную халтурим, а это значит, что не обескровим село, но я через деда очень убедительно попросил не напрягать нас хотя бы до следующего года, а то ведь, что построили и сжечь не долго. Дед мою формулировку смягчил, но устыдил дедов, что они всё скинули на одного пацана и даже разгрестись ему не даёте. Деды прислушались и гоняли своих пионеров сами.

К зиме из трёх сотен сотня малышни семи-восьми лет уверено владела руками и неплохо училась. Лидеров и талантливых учителей среди них пока не выявили, но они и учатся всего год, обещают стать неплохими мастерами, где бы не работали. Из полутораста девятилетних ребятишек сорок ушли в аут. Хорошие трудяги, но не интеллектом, ни талантом не блещут. Однако у девяти из них просто чудовищная интуиция и гибкость, и даже можно сказать, животная сила. В спаррингах берут не умением, а скоростью и разумеется силой. Думаю, что если пойдут ко мне в личные ученики сделаю из них настоящих коноховских шиноби. Ещё двадцать ребят натуральные гении, очень быстро всё схватывают, прекрасно владеют своими руками, могут выполнить поразительно сложные вещи, делать которые многие из более старших учеников учились годами, но абсолютно не способны учить других. Что поделать, гениальность. Со временем от этого можно избавится, но в обучении они всегда будут требовать от учеников своего уровня. В общем это будущие старшие мастера и инженеры клана, пусть сами они об этом ещё не знают.

Пятнадцать человек посредственности. Всё хорошо делают, у них хорошо получается, но сами ни к чему не стремятся, их заставили родители и всё на этом. Двое из них очень коммуникабельны и способны доступно объяснить сложные и непонятные вещи, попробую в них зажечь огонёк интереса, если получится, то будет ещё два наставника.

Двадцать человек с лидерскими качествами, все выше среднего во всём, со всеми поговорил отдельно, сказал, что они могут занять место старшин, а то и сержантов в классах если сдадут мне весной экзамены, не смогут этой пересдача через пол года. Услышали, прониклись, штудируют библиотеку.

Тридцать человек талантов, сами добились больших успехов, но в отличии от гениев способны объяснить доступно, что и как, но в боевой подготовке, чуть больше нуля, сразу видно. Что это не их стезя, хоть они и старательно превозмогают. Пожалуй, это и будет костяк будущей клановой школы и на их плечи ляжет подготовка детей наукам и профессиям, а боевую возьмут инструктора. Однако расслабляться этим трём десяткам давать нельзя, базу ополчения знать должны и с учениками бегать на равных тоже, иначе выйдет жижа.

Пять особей отселилось, ещё двое погибли на учениях.

И восемнадцать ребятишек, среди которых восемь девочек с ярко выраженным учительским талантом, как учатся не плохо, так и объяснить на пальцах могут что угодно. Не лидеры и не особо сильны в рукоделии, но просто гении в слове. Разъяснить почти любую теорию для них не проблема. Проштудировали уже все имеющиеся научные журналы и постоянно спорят на почерпнутые там темы. Думаю ввести их в штат педагогов помощниками учителей. Мы с ними составим планы обучения и практические пособия для обучения. По их методичкам наши таланты и будут учить будущих студиозусов. А я с ними займусь языками и традициями, если они принесут мне клятву личного ученичества. И по окончании обучения языкам у меня поедут учится в разные страны в разные университеты.

Ать, восемь девушек, куда они поедут, время ещё не то, нет свобод и равноправия полов. Ладно, восемь не восемнадцать. На ирьёнина А ранга не выучу, но хирургами и докторами медицины сделать в моих силах.