Воздушная война 1937 года. Разрушение Парижа

3. Воздушный флот, предназначенный для ведения самостоятельной воздушной войны, распадающийся на две части с двумя штабами: штаб истребительной авиации - 15 эскадрилий истребителей и штаб бомбардировщиков - 5 эскадрилий ночных и 6 эскадрилий дневных бомбардировщиков.

В качестве первого офицера генерального штаба при начальнике штаба воздушных сил майор Бреклей руководил реорганизацией воздушной обороны Великобритании. Эскадрильи дневных и ночных бомбардировщиков были укомплектованы новыми однотипными самолетами. Они образовали ядро будущего воздушного флота. Более половины 15 эскадрилий истребителей были расформированы, а их личный состав использован для формирования новых эскадрилий типа Г и разведывательных эскадрилий воздушного флота. Расходы на строительство 300 самолетов Г, из которых каждый стоил более 100 тысяч фунтов стерлингов, были так велики, что не могли быть покрыты путем увеличения прежнего бюджета воздушного флота. В связи со скверным экономическим и финансовым положением Англии нечего было и думать о таком увеличении расходов. Поэтому средства, предназначавшиеся для войсковой и береговой авиации, надо было использовать для воздушного флота, предназначенного для самостоятельной воздушной войны. Когда в армии и в морском флоте заметили, что расформировывается также войсковая авиация, раздались крики о предательстве. Желая загладить оскорбление, нанесенное флоту, Бреклей поручил флоту заняться усовершенствованием больших гидросамолетов и торпедоносцев. Для подкрепления воздушных соединений сухопутной армии в случае войны должны были быть привлечены эскадрильи резерва военно-воздушных сил. Таким путем центр тяжести воздушного вооружения в материальном отношении все более и более переносился на воздушную оборону Великобритании, получившую с 1 марта 1935 г. название "Воздушный флот".

Теперь дело Бреклея было закончено - как раз перед самой войной. И перед глазами Бреклея раскинулся... Париж!

VIII.

9 июля Париж проснулся после тяжелой, горячей, безветренной ночи. Далеко за полночь по улицам двигались от Итальянского бульвара до площади Согласия шумящие потоки людей, сбивались в толпы, лихорадочно обсуждая последние события. И только, когда ночное небо посветлело, усталость загнала людей в дома и заставила лечу в постели. Теперь в белизне раннего утра зияли пустые бульвары, но, казалось, на них еще дрожало волнение душной ночи. В каменных каналах улиц стоял тяжелый запах бензина, пыли и людского пота. Дворники устало сметали в кучи грязные обрывки экстренных выпусков газет, набравшиеся за ночь. Прогремели первые автобусы: автомобили, чистившие улицы, смачивали мостовые водой и подымали своими валиками пыль.

Грузовик, ехавший с Итальянского бульвара, доверху нагруженный газетами, остановился на углу площади Оперы. Газетчики хватают еще сырые пачки и разбегаются во все стороны; с криком: "Война с Англией!" Немногие уличные прохожие вырывают у них из рук газеты.

"К ФРАНЦУЗСКОМУ НАРОДУ!

Честь Франции поругана! Англия требует, чтобы мы спустили с Каирской цитадели трехцветный флаг, чтобы мы увели наших храбрых солдат, которые были посланы на призыв о помощи национального египетского правительства для защиты жизни и собственности французов. Англия осмеливается грозить нам ультиматумом! Помня о чести Франции, мы отказалась дать на это требование какой-либо ответ. Мы еще надеемся, что английский народ опомнится и поставит своих вождей на место. Неужели братья по оружию в мировой войне 1914-1918 гг. обратят друг против друга оружие в самоубийственной борьбе? В этот серьезный час, когда решается судьба Европы, мы взываем к совести всего мира. Франция хочет мира. Но пусть Англия знает, что в вопросе своего существования французская нация встанет также решительно, как в августе 1914 г., чтобы отразить с железной настойчивостью всякое нападение, которое будет стремиться запятнать сверкающий щит Франции! Сегодня 9 июля с 4 часов утра объявлено военное положение. Да здравствует Франция!

Президент республики".

Постепенно собираются группы людей, читают, обсуждают новости. Вдруг свист сирен прорезает воздух. Что это? Свист превращается в резкий, протяжный вой... Распахиваются окна, на улицу встревоженно выглядывают заспанные лица. Воздушная тревога? Сирены замолкают. Через четверть часа по улицам со звоном проносятся пожарные автомобили. Ярко блестят сверкающие медные каски. На перекрестках скапливаются густые толпы, их разгоняют полицейские: "Опасность воздушного нападения! Никаких сборищ на улицах! Идите в подвалы".

Слышен смех. Люди перебрасываются шутками. Англичане побоятся явиться днем! Все это устроено префектом полиции для практики полицейских.

Гудение моторов; оно слышится все ближе и ближе. Люди подымают головы, женщины пронзительно взвизгивают, толкотня, толпа разбегается. Вдруг кто-то кричит: "Французские летчики!" На высоте 1000 м над городом с востока на запад пролетает эскадрилья истребителей с сине-бело-красными кругами под крыльями. Она вскоре исчезает из вида. Паника сменяется воодушевлением, раздаются рукоплескания, слышно ликование: "Наши самолеты им еще покажут! К чему вообще волноваться? Вокруг Парижа у нас тысячи истребителей. Если англичане только осмелятся среди белого дня лететь над Ламаншем, их истребят, как зайцев, раньше чем они увидят верхушку Эйфелевой башни".

На лестницах метрополитена - толпа, с любопытством наблюдающая за тем, что происходит снаружи, но в то же время напуганная, готовая при опасности немедленно броситься вниз. Пожилые мужчины с ленточками почетного легиона в петлицах произносят речи, обнаруживая необычайные стратегические познания. Им ведь знакомы воздушные тревоги 1918 г. Было совсем не так страшно, не надо только понапрасну волноваться. "При газовых бомбах надо лишь задержать дыхание", - взрыв громкого смеха вознаграждает шутника.

Полицейские на мотоциклах проносятся по улицам. К стенам домов приклеивают плакаты: "Как надо вести себя во время воздушного нападения". Плакаты отпечатаны уже давно. "Выдача противогазов производится в районном полицейском участке. Буквы от "А" до "К" от 18 до 24 часов, от "Л" до, "ЗЕТ" от 2 до 6 час. вечера".

Какой-то участник войны дает советы: "Перед люками подвалов надо развесить мокрые полотенца, мы делали так в убежищах под Верденом, или зажечь огонек, чтобы газ выгоняло тягой".

Доносится отдаленный грохот. Все прислушиваются. Над городом на небольшой высоте пролетают отдельные французские самолеты, оставляя позади себя дымовые завесы. Из района Булонского леса и Исси гремят выстрелы зенитных батарей. Снова свист сирен. Полицейские теснят толпу в туннели метрополитена, загоняют ее в дома. Но неустрашимые хотят показать свое мужество и упрямо смотрят на небо. Там, наверху маленькие белые облака, они так высоко, что их едва можно заметить.

Земля вдруг заколебалась... давление воздуха... взрывы... Кто-то кричит, показывая рукой: "Вот! англичане!" Как теневые штрихи, приближается сомкнутый строй эскадрильи, окутанной точками разрывов. Тотчас же начинается адский шум: рев сирены, резкий треск зенитных орудий, глухие взрывы гранат, трескотня пулеметов, - но все звуки перекрываются ужасающим свистом бомб, непрерывно сбрасываемых, начиная от Елисейских полей все ближе и ближе. Земля дрожит. Люди в смертельном страхе забиваются в темные туннели метро. Электрический ток прекратился немедленно после первых разрывов.

На вокзале у Оперы один за другим останавливаются два переполненных поезда. Вдруг оглушительный удар, треск, бледно-желтая огненная искра. Рушатся стены, секунда ужасного мертвого молчания, потом стоны, звериные крики... На расстоянии 50 метров от входа бомба в 1000 кг пробила мостовую, бетонированные своды туннеля и взорвалась внизу. Сотни людей были раздавлены одним лишь огромным давление воздуха. Метрополитен обрушился, образовалась воронка в 50 м ширины, зияющая на бульваре Капуцинов. Обрушились фасады трех домов, внутренность квартир с мебелью и утварью видна с улицы. Между небом и землей странно повисло пианино. Сокрушающая волна бомб катится с треском дальше на восток. Через несколько секунд земля дрожит от новых взрывов. Это 12-я эскадрилья, сбрасывая вторую волну бомб рад центром города, уносится дальше, оставляя ужасные разрушения.