Лодка за краем мира (СИ)

– Все будет сделано в наилучшем виде, Ваша Светлость. Утром будет на месте, – оправдываясь за конфуз, ответил офицер.

Герцог вернулся за стол, быстрым движением поставил свою роспись на письме Регента. Теперь все три подписи были на месте.

Настольная лампа загорелась сочным оранжевым светом, потом на несколько секунд погасла и забелела в полный накал вновь.

– Что за демоны там шалят с электричеством на станции, – проворчал герцог, сворачивая письмо и укладывая его в тубус для свитков, – Совсем совесть потеряли. Эй, Кэшану, велите ко мне с утра сюда начальника инженерной службы.

– Принк, принесите сургуча, мне нужно отправить депешу, – прокричал герцог слуге.

– Слушаю мой господин. Слуги засуетились, перекликиваясь, как мыши в подполье. Через пару минут Принк принес баночку с разогретым составом, тубус запечатали личной герцогской печатью и незамедлительно передали офицеру. Козырнув, и щелкнув шпорами, тот загрохотал сапогами вниз по лестнице.

– Ступайте, милейший Принк, и Вы, Кэшану. На сегодня это мое последнее распоряжение…

Он проводил взглядом уходящих слуг, сел в кресло, подвинул ближе свечу, отогревая холодные пальцы в зыбком тепле догорающего огонька, и незаметно для себя уснул.

Цюрих, Швейцария

Макс проснулся, от стука сердца, оно шло неровно, сбиваясь с ритма, срывая дыхание. Осознание места и времени никак не возвращалось к нему. Во рту стоял горький металлический привкус.

В ушах рокотали звуки моторов, тени без лиц метались в пятнах прожекторов. Фиолетовая трава, сгибаемая ветром, плыла нескончаемой волной, горбатые машины с вытянутыми башнями и длинными похожим на оружейные стволы трубами ползли мимо него. Пулеметные трассы подсвечивали ночной пейзаж острыми линиями. Яркие вспышки оружейных залпов пылали у горизонта.

Он судорожно втянул ртом воздух и заставил себя отрыть глаза. За окном, громко урча в тишине ночи, стоял грузовик. Свет его фар, ярко пробивая занавески, освещал комнату. Воняло горелой соляркой и маслом. Он протер затекшую руку, по которой больно побежали кровяные мурашки. Двигатель машины взревел, свет заметался по стенам, прячась в углах, перебежал с одной стороны комнаты на другую и спрятался за рамой. В наступившей тьме предметы проступали медленно, как изображение на позитивной пленке при печати фотографий… Кактус на окне, шкаф, книжная полка. Стоп, это еще что? Он приподнялся на локтях… странное зеленоватое свечение мерцало среди книг.

"Интересно, я что-то забыл выключить?". Свет был неярким, но достаточным для того, чтобы он мог прочесть золоченые готические буквы на корешке кожаной обложки: "Goethe. Faust. Tragoedie".

Яркость непонятного свечения чуть менялась, и старинное название то тускнело до едва видного поблескивания, то опять становилось четким.

Не найдя никакого логического объяснения непонятному явлению, Макс решился, наконец, выбраться из кровати и, не зажигая света, подошел к полке. Там, в темноте, озаряя крошечными искорками пространство, переливаясь зеленью, светилась нефритовая пирамидка – та самая, которую он вместе с десятком других дешевых сувениров купил перед отлетом из Пекина.

Излучение шло из самой ее глубины, иногда в нем проскакивали маленькие молнии, разбивавшиеся о внутреннюю поверхность кристалла. Зрелище было необычным и завораживающим.

Он простоял около минуты, наблюдая за игрой света, а затем решился осторожно протянуть к пирамидке руку. От его прикосновения искорки прекратили свое беспорядочное биение, собрались в вихрь, который сделал несколько оборотов и растворился в глубине кристалла. Поверхность камня стала необычно холодной, она быстро покрывалась инеем, и пальцы начали примерзать к ней.

Макс поспешно поставил фигурку на полку и включил торшер. Щурясь от непривычно яркого света, он некоторое время рассматривал ее. Обычный кусок отполированного зеленоватого камня. Иней на гранях растаял, оставив на поверхности мелкие капельки влаги, которые исчезли через пару минут. Макс еще раз потрогал кристалл. Ничего необычного не происходило. После всего произошедшего оставлять странный предмет в комнате было боязно. Поразмыслив, куда его можно запрятать, он побрел на кухню. Немного подумал, снял с верхней полки кастрюлю и положил пирамидку на дно, закрыв крышкой.

Два дня спустя

Было еще совсем рано, яркие солнечные лучи пробивались сквозь листву, и трава, вся мокрая от ночной росы, сверкала тысячами маленьких искр, каждая из которых весело смеялась навстречу человеку, бегущему по дорожке мимо поля. Воздух был чист и свеж, как бывает лишь ранним ясным утром, когда хочется смеяться по-детски легко и беспричинно, когда верится, что и правда можно взлететь, хорошенько разбежавшись и широко взмахнув руками.

Над соседним полем, чуть подрагивая раскинутыми крыльями, в синеве неба парил орел, из-под ног бегуна вспархивали время от времени с щебетанием мелкие птахи. Лес и поле были полны жизни и движения. Свернув, наконец, с узкой тропинки, огибавшей опушку, на асфальт неширокой улицы, Макс обогнул угол крайнего дома и перешел на шаг. На сегодня его пробежка была закончена.

По-воскресному тихая улица уже начала оживать после ночного сна. Распахивались окна домов, из-за поворота вырулила пара на велосипедах, впереди на перекрестке прозвенел трамвай. Часы на колокольне пробили восемь. Нужно поторапливаться, несмотря на выходной – сегодня он был приглашен на день рожденья Пауля вместе с Даниэлой и его коллегами по работе. А это значит, что придется заскочить в город купить какую-нибудь безделицу для них.

Дома, выбравшись из душа, он, прежде всего, отправился сварить себе кофе. Вспомнились наставления Эммы: "Как только закипит, сразу-сразу снимайте!". Макс улыбнулся, вспоминая, как серьезно она рассказывала ему свой семейный рецепт. Решив последовать ее совету и сварить, наконец, настоящий кофе в турке, он распахнул верхнюю дверцу шкафа в поисках подходящей посуды. И тут же забыл про все рецепты на свете.

Внутренность шкафа имела весьма печальный вид. Все стенки были заляпаны крохотными черными кляксочками. Но самое странное зрелище представляла собой кастрюлька – вместо ровной стальной поверхности взору Макса предстало форменное решето – множество мелких дырочек с вывернутыми наружу оплавленными краями.

Сняв кастрюлю с полки, Макс осторожно снял крышку и заглянул внутрь. Он забыл и думать о странном сувенире, который упрятал сюда пару дней назад. Молодой человек достал пирамидку и внимательно рассмотрел ее, однако ничего необычного не обнаружил. Ограненный кусок зеленоватого похожего на нефрит камня, полировка давно уже потеряла свой блеск, на одной из граней – заметная волнообразная линия.

Взвешивая пирамидку в руке, Макс задумался о ее странных свойствах. Сначала свечение ночью, теперь это… Может быть, она радиоактивна? Он ни разу не слышал, чтобы радиация сама прожигала дырки в металле. Нет, в ядерном реакторе, где есть критическая масса топлива, это возможно, но в крошечной пирамидке? Однако опасения не оставляли его.

Что если отдать камень в полицию? У них есть лаборатории, связи с учеными… Так, наверное, было бы поступить разумнее всего. И потом прочитать о разгадке в газете. Или не прочитать…

Осторожно положив пирамидку на стол, Макс уселся напротив нее. Отдать полиции? Ну, уж нет! По крайней мере, не так вот сразу. Есть, в конце концов, Кристоф, его друзья и знакомые в Университете. Да, кроме того, есть же Пауль, у него отец – геолог. Интересно, он приглашен на день рожденья?

Еще повертев камень в руках, Макс решительно засунул его в рюкзак.