Петри Иакова(СИ)

- Да, - отвечает Перикиль, оценивая удобство новой одежды, - тоже специализируемся на компьютерах.

Вилек кивает, теперь тоже улыбаясь.

- Я здесь по контракту, так что тоже как бы учусь.

- Значит, коллега, - Микри протягивает руку Вилеку для пожатия. Тот отвечает.

- Вы уверены, господин Охолуг? - Сапковский держит в руках фолиант в черной обложке.

- Да, судя по тому, что я прочитал, это должно сработать, - генерал-майор еще некоторое время смотрит на библиотекаря, оценивая сказанное, но все же кивает. Их операции предложенный план не повредит. Скорее наоборот. Судьба гражданских в случае неудачи его не беспокоит.

- Что вы хотите сделать? - Микри встает со стула, когда слышит решение Джарведа, - Вы пойдете в церковь один?

- Не спорьте. Здесь вы в безопасности. Один я смогу сделать все быстрее.

- Мы вас не оставим, - Перикиль встает, закрывая собой выход.

- Тем более, мы тоже причастны. Если бы мы не потревожили...

Джарвед зажимает ладонью рот Микри, одновременно прикладывая палец к своим губам.

- Вы мне нужны здесь, - шепотом говорит он, - не спорьте. Но если хотите помочь, то дайте мне то, что принадлежало ангелу.

Микри с недоверчивостью смотрит на Джарведа, но все же достает свернутый свинцовый фартук.

Библиотекарь ушел, оставив двоих догадываться о его планах.

- Он что-то прочел в той книге, - Перикиль сидит, вглядываясь в молочную мглу за герметичной дверью.

- Да, но выглядел так, будто идет на верную смерть, - Микри настроен более решительно, - мы должны помочь ему отсюда, но как я пока не понимаю.

- Юноши, - слышится за их спинами голос Сапковского, - мне нужна ваша помощь. Вы ведь теперь знаете, как выглядит наш враг.

5. Плоть моя во спасение.

Велосипед едет так быстро, как Джарвед в состоянии его подгонять. В детстве он часто катался с друзьями на двухколесном транспорте. Но те времена остались так далеко, словно в другой жизни. Вместе с беззаботным солнцем, дедом Савием, летним домиком ушло то ощущение беспечности. Тогда, когда праздники казались самым главным. Родные казались самыми близкими. Вера и церковь были чем-то мистическим.

С тех пор минуло столько лет. Ему уже начало казаться, что в мире нет больше тайн. Но вчера все перевернулось с ног на голову. Только чудо ли это?

С одной стороны образы, закрепленные в восприятие церковным мистицизиом, с другой материальные ее подкрепления. Вроде и благоговение перед ангелами, с другой, эти жуткие фотографии, странное отключение электричества, воздушная тревога. Разгромленный холл Академии, царапины на стенах, разорванная мумия... Нет, благоговения это точно не вызывало. А вот ужас - да.

Книга оттягивает плечо, деля тяжесть со свинцовым фартуком с завернутым в него стальным пером. Остается надеяться, что он все понял правильно, прочитав "Библию. Руководство".

Он давно обогнал бронетранспортеры, оставил позади гул военной техники и теперь въезжал в необычную тишину города. Пустые улицы и многоэтажки выступали из тумана, словно покинутые людьми. Церковь находилась в центре города. Главная церковь, та, что когда-то была градообразующим фактором. Вероятно, именно ее имели в виду в сообщении. Центральная улица идет туда прямо и, спустя, примерно сорок минут, на пути начинают появляться первые признаки людей - мусор на дороге, одежда. Джарвед вздрагивает, когда колесо велосипеда наезжает на детскую игрушку-пищалку. Потом он видит и других людей, идущих в одном с ним направлении.

- Эй, - окликает он одного, мужчину средних лет, одетого в деловой костюм. Но тот идет дальше, словно не слышит ничего. Дальше на пути попадаются другие - матери, ведущие за руки детей, старики и молодые люди идущие в одиночку и парами. Иногда целые семьи шли рядом, но только не было тепла в руках ведущих, словно только обязательства. Они держались, будто вели друг друга...сами не зная куда.

Или только Джарвед знал куда идет среди всех их. "Плоть моя во спасение..." - вспоминает он написанное в "Библии", подходя к главной церкви города.

Толпа собравшихся давно обступила белокаменное здание, образовав круг радиусом в пол километра вокруг нее. Но на вершине...

На самой верхней части, даже сквозь пелену тумана, блестели стальные крылья радиоактивного ангела.

Джарвед остановился, прислонив велосипед к ограде. Люди же просто стояли, глядя вверх.

- Я здесь, - по расчетам Джарведа броневики Сапковского должны отставать от него минут на пять, потому он кричит, -я здесь! Ты меня ждешь!

фигура из стали. Крылья сверкнули, затем силуэт, нечеткий из-за тумана, резко, словно упав вниз, спикировал в толпу.

Гул разнесся по земле. От ангела или от броневиков? Но толпа расступилась.

"Где она" - зазвучал вой, похожий на сирену, сложившийся в слова шумами.

- Что ты хочешь? - немного потянуть время, немного отвлечь.

"Отдай...ее...мне" - в конце коридор, составленного из толпы расправляет крылья блестящая фигура.

- Зачем она тебе? - Джарвед кричит, понимая, что земля под его ногами не дрожит.

"Отдай... и я... уйду" - он идет и странный гул нарастает, но уже в голове. Стальная фигура шагает навстречу. Люди стоят безмолвно. Глаза ближайшего к нему, седоволосого старика, смотрят в пустоту.

"Плоть моя да будет во спасение..." - главное, чтобы он все понял правильно.

- Что ты будешь делать, когда получишь ее? - земля еще спокойна под ногами, это он сам дрожит.

" Что...я...буду...делать?" - на последних словах звучание достигло почти ультразвука в некоторых своих вибрациях, что Джарведу невольно пришлось зажать уши, - Лучше смотри, что я делать не буду. - вдруг звучит металлический голос, в этот раз не похожий на завывание сирены.

Ангел остановился в полусотне метров. Но вот перед ним вышла девушка. Легкое цветное платье и надетая поверх него черная курточка. Темные колготки из капрона местами порваны, светятся дырками на худых ногах. Волосы распущены, ветром заметаю ее лицо.

- Я - грешница, - по-девичьи звонко говорит она, - грех мой - прелюбодеянье. Кара мне - смерть.

Худая рука поднимается ко лбу, другая ложится на собственное плечо. Неестественно резкое движение и она падает, словно скошенная трава.

- Стой! - словно оглушенный электрическим током кричит Джарвед, - не надо!

Но на место упавшей становятся еще трое.

- Грех наш - грешен я - мой грех, - почти хором говорят они, а, за тем, выкрикивают, каждый свое, - кара мне - смерть, - почти механически говорят они.

Потом все трое падают, словно потеряв сознание. За их же спинами оказывается ангел, простерший над их головами руку. Другая рука опущенна, держит что-то.

- Хватит, достаточно, вот она! - кричит Джарвед, доставая "Библию". Четверо мертвых - такой стала ее цена.

Главное, чтобы не стало больше.

- Забирай! - кажется, по щекам текут слезы. А под ногами начала дрожать земля, - только уходи подальше и не причиняй вреда!

Джарвед садится на велосипед. Теперь гнать как можно быстрее - увести так далеко от людей, как это возможно. Какой радиус действия - сто метров? Двести? Километр? Надо ехать быстрее.

Сильный удар выбивает его из седла, откидывает в сторону. Стальная хватка смыкается на его плече.

- Отдай, - словно звон электричества раздается словно в голове, - почему ты не подчиняешься?

Гул земли все сильнее. Перо в кармане начинает нагреваться, почти обжигать.

"Плоть моя да будет дана во спасение избранным. Убережет их от кары моей." - это он прочел в "Библии", потому решил рискнуть, поверя ей на слово. Сработало. Джарвед сжимает свою руку на запястье стальной руки и скидывает ее, словно ослабевшую, бежит подальше от церкви. Звон крыльев раздается сначала позади, а потом над головой.