Захочешь жить, штаны снимешь... (СИ)

Дружбан поднял голову, оглядел всех мутным взглядом из-под насупленных бровей и зашаркал ногами к лифту. Он пошёл спать, а я стал с интересом слушать рассказ о стране, где до сих пор ещё не побывал.

Подошло обеденное время, но растолкать своего притомившегося минувшей ночью компаньона не сумел и отправился вкушать деликатесы в одиночку. Когда уже заканчивал трапезу, ко мне подошли две вчерашние подружки Митяя и на ломанном английском стали выяснять у меня, где сейчас находится наш общий друг. Как мог, объяснил им, в каком состоянии в данный момент пребывает Митя, мирно почивающий в своей каюте и непреднамеренно отказавшийся явиться на обед, потому что добудиться до него вряд ли удастся даже духовому оркестру.

Было видно, что дамочки очень расстроились и с кислыми лицами попросили меня подняться к ним на этаж. Грешным делом, несмотря на их огорчённые физиономии, всё же подумал, что меня ждёт та же карусель, что и давеча моего друга, мысли заметались в голове, как растревоженные хищником птицы. Но напрасно, я глубоко ошибался. Разгневанная Лючия вынесла мне початую бутылку бренди, оставленную у них Митяем, и захлопнула перед моим носом дверь.

Не было особой надобности выяснять с ними отношения, пусть это делает сам мужчина, накануне наобещавший своим подружкам сто коробов счастья, а нынче спавший в нашей каюте сном праведника.

Сказать, что я был огорошен подобным пренебрежением к своей персоне, доподлинно не могу, куда мне тягаться с моим другом в плане физической мощи, а в оргиях никогда не участвовал и, честно говоря, побаивался этого коллективного секса, хотя сам себе признавался, что если бы дамочки предложили мне порезвиться в жарких баталиях, то вряд ли бы отказался.

Зайдя в свою каюту, я тут же последовал примеру друга. С полными мозгами неоправдавшихся фантазий, зарылся в постель и скоро погрузился в объятия морфея, ведь вечером нас ожидала встреча Нового года.

Глава 6

Новый год, любовь и прочее

Я проснулся не потому, что выспался, а оттого, что меня кто-то сильно потряс за плечо. Открыл глаза, надо мной в одних трусах по колено стоял Митя:

- Хорош, паря, дрыхать, так мы с тобой можем Новый год профукать.

Я сладко потянулся.

- А, который час?

- Да уже девять миновало, ужин мы с тобой наверняка прохлопали, а я бы чего-нибудь существенного с большим удовольствием навернул, а особенно мяска хочется зажевать под стопарики.

- Мить, так пойдём на четырнадцатый этаж, похаваем в столовке самообслуживания, ведь не великие баре.

- Дело говоришь, пошёл мыться.

Когда я после Митяя принял душ и вернулся в комнату, тот уже переливал оставшийся от его ночной эпопеи бренди в бутылочку из-под воды.

- Стас, откуда взялся этот пузырь, я вроде бы не приносил его обратно в нашу каюту?

- Девушки твои вернули мне. Похоже, они на тебя очень разгневаны.

- Чувак, тёлки, конечно, гарные, но на них надо столько майонеза, сколько мне вовек из своих шариков не добыть. Ладно, если с тобой в ближайшие дни не найдём чего-нибудь другого путного, забуримся к этим, никуда не денутся, зашевелят булками так, что начнётся девятый вал!

Зайдя в столовую, мы разбежались с дружбаном по огромному залу самообслуживания, договорившись встретиться в определённом месте.

Подойдя со своим подносом на облюбованный Митяем стол, я от удивления открыл рот, потому что чуть нашёл на нём место для своих трёх тарелок - вся столешница была заставлена холодными и горячими блюдами, набранными моим проголодавшимся компаньоном на ужин.

Увидев мои округлённые глаза, он расцвёл в блаженной улыбке:

- Паря, я ведь сегодня не обедал, а мой организм требует капитальной подпитки. Кстати, здешнее время уже приближается к десяти, в Москве почти час назад наступил Новый год, а в моей Тюмени наши пацаны с буровой, наверное, давно уже лыка не вяжут. Как считаешь, нам пора, пожалуй, тоже начинать праздновать - проводим уходящий год и плавно подберёмся к Новому?

Не встретив с моей стороны возражения, Митя тут же налил нам по полстакана бренди. За соседние столы присаживались и, отужинав, уходили пассажиры лайнера, освобождая место для других, а мы всё сидели и неспешно поглощали не столь изысканную еду, поднимали наши стаканчики, провозглашая тост за тостом, весело балагуря и выстраивая планы на будущее.

Своим пьяным видом и необузданным поведением мы явно вызывали у окружающих зависть и непримиримую злость. Конечно же, те принесённые раньше полбутылки давно уже были выпиты. Митя спустился в нашу каюту и доставил в столовку последний нераспечатанный бутыль с бренди, заготовленный нами на берегу для празднования Нового Года.

Не привыкший к таким длительным запоям, я скоро начал косеть. Голову заволок хмельной туман, и на какой-то момент сознание практически вырубилось, исказив картину происходящего вокруг. Даже толком не понял, как за нашим столом вдруг оказались вчерашние подружки Митяя и откуда в зале появились какие-то русские и совсем незнакомые досель пассажиры нашего лайнера.

В уютном углу столовой дружно сдвинули общими усилиями несколько столов, образовав застолье, напоминающее букву П, как водится у нас в России, хотя, возможно, такое заведено и в других странах. К двенадцати часам по местному корабельному времени, настроенному на Марокканское, за обильно заставленным закусками столом сидело порядка трёх десятков гостей. Повёл мутным взглядом - примерно столько же стояло вокруг нас с бокалами в руках.

На круизном лайнере ударили склянки, и мощный рёв, вырвавшийся из глоток гостей, недвусмысленно просигналил, что наступил Новый год! Малознакомые и совсем незнакомые люди звонко стукались бокалами, желали друг другу всяческих радостей на своих языках, нисколько не задумываясь о смысле произносимого и услышанного.

В этой кутерьме мы оказались с Митяем на разных полюсах нашего стола и, похоже, никто от этого не страдал. Я находился в таком подпитии, что готов был на любые подвиги - мне было совершенно не до друга, потому что одна из его вчерашних подружек училась со мной пить на брудершафт, и у нас это получалось отлично.

После того, как воплотили в жизнь дружеский тост, завершившийся долгим и пылким поцелуем, не сговариваясь, решили с моей сердечной приятельницей, что нам уже пора покинуть шумное собрание и уединиться в какой-нибудь из кают.

На нетвёрдых ногах я подошёл к Мите, чтобы сообщить ему о своих ближайших планах. Куда там, под хлопки и выкрики разошедшихся в веселье зрителей он вместе со своей вчерашней партнёршей по конкурсу, лихо отплясывал что-то вроде цыганочки. Мой Митяй, засунув четыре пальца в рот, задорно свистел и катился вокруг Лючии вприсядку, а та, в свою очередь, так лихо отстукивала шпильками, что казалось вот-вот, и палуба провалится.

Несмотря на моё нетерпение, всё же пришлось дождаться, пока закончится танец, и лишь после этого я отвёл потного и тяжело дышащего друга в сторону:

- Мить, я уведу Клаудию в нашу каюту, как ты на это посмотришь?

- Кого? Вот эту? Её зовут Клаудия? Вот, не знал, а мою, значит, зовут Лючия...

- Митя, ты чего в дурака играешь, отвечай быстрей, пока моя дама не передумала.

- Стас, зря ты меня покидаешь, я ведь думал вместе покувыркаться, вся надежда была на тебя, ведь с меня вчера все соки выжали... Думал, сегодня можно будет за счёт тебя слегка смухлевать.

От его разглагольствований и гогота я начал не на шутку закипать, но Митя не дал разгореться пожару:

- Паря, да дуй ты уже на свой траходром, к семи утра только выпроводи свою, как её там зовут?.. - да хрен с ней, как её зовут, главное, тебе надо вовремя освободиться от неё. Ведь сам понимаешь, необходимо будет как следует с утра заправиться, ведь в десять сходим на берег.