Шутник (Сборник о роботах)

Но она сдержалась. Пусть он сам дойдет до этого. Она осторожно поднялась и ответила саркастическим тоном:

— Откуда у меня такая уверенность? Если угодно, назовите это «женской интуицией».

Айзек Азимов

Раб корректуры

Дело слушалось без присяжных, при закрытых дверях. Ответчиком была фирма «Ю.С.Роботс энд мекэникл мэн инкорпорэйтед», а при ее влиянии и могуществе добиться подобных уступок не составляло труда.

Впрочем, истец и пальцем не шевельнул, чтобы воспрепятствовать такому обороту событий. Слишком уж хорошо представляли попечители Северо-восточного университета реакцию общественного мнения на известие о проступке робота. То обстоятельство, что этот проступок был совершенно необычного свойства, не играло никакой роли. Попечителям невольно мерещилось, как бунт против роботов превращается в бунт против науки.

Равным образом и правительство в лице судьи Харлоу Шейна не горело желанием раздувать это дело: не имело никакого смысла портить отношения с «Ю.С.Роботс» или с ученым миром.

— Итак, джентльмены, — начал судья, — поскольку здесь нет ни присяжных, ни репортеров, ни публики, мы можем отбросить процедурные формальности и перейти прямо к делу.

Он криво улыбнулся, не слишком веря в действенность своего призыва, и, подобрав мантию, уселся поудобнее. У судьи была добродушная румяная физиономия с мягким округлым подбородком, крупным носом и широко расставленными светло-серыми глазами. Словом, не такая внешность подобала бы могущественному вершителю правосудия, и судья в глубине души сознавал это.

Первым был приведен к присяге свидетель обвинения Барнабас Гудфеллоу, профессор физики Северо-восточного университета. Он пробормотал стандартную формулу клятвы с такой кислой миной, словно его фамилия, означающая «славный парень», была дана ему в насмешку.

Покончив с формальными предварительными вопросами, адвокат истца засунул руки в карманы и начал:

— Скажите, профессор, когда и при каких обстоятельствах к вам обратились с предложением воспользоваться услугами робота И-Зэт-27?

На маленьком угловатом личике профессора появилось беспокойное и еще менее приветливое выражение.

— Я поддерживаю профессиональные контакты и личное знакомство с руководителем научного отдела «Ю.С.Роботс» доктором Альфредом Лэннингом. Это обстоятельство побудило меня чуть более терпимо выслушать то странное предложение, с которым он обратился ко мне 3 марта прошлого года…

— 2033 года?

— Совершение верно.

— Простите, что прервал вас. Продолжайте, будьте добры.

Профессор сухо кивнул, сосредоточенно нахмурился, припоминая все обстоятельства, и заговорил.

Профессор Гудфеллоу смотрел на робота с тревожным беспокойством. В соответствии с правительственными предписаниями о перевозках роботов на поверхности Земли робот был доставлен в подвальное помещение склада в закрытом контейнере.

Профессор знал о прибытии робота; оно не было для пего неожиданностью. После того первого телефонного разговора 3 марта он шаг за шагом поддавался настойчивым уговорам доктора Лэннинга и в результате этих уступок оказался с роботом лицом к лицу.

На расстоянии вытянутой руки робот казался пугающе огромным.

В свою очередь Лэннинг тоже пристально оглядел робота, словно желая убедиться, что его не повредили при перевозке, а затем повернул голову с гривой седых волос в сторону профессора и посмотрел на него из-под мохнатых бровей.

— Перед вами робот И-Зэт-27, первый робот данной модели, выпускаемый для широкого использования. — Лэннинг повернулся к роботу. — Познакомься с профессором Гудфеллоу, Изи.

— Здравствуйте, профессор. — Бесстрастный голос робота прозвучал столь неожиданно, что профессор вздрогнул.

Робот был похож на пропорционально сложенного человека семи футов росту — внешний вид роботов всегда был рекламной изюминкой «Ю.С.Роботс». Внешний вид да еще основные патенты на позитронный мозг — вот что сделало компанию монополистом по производству роботов и почти монополистом по производству вычислительных машин.

После того как двое рабочих, распаковывавших робота, вышли, профессор Гудфеллоу несколько раз перевел взгляд с робота на Лэннинга.

— Я полагаю, он не опасен, — произнес он без особой уверенности в голосе.

— Куда менее опасен, чем я, например, — ответил Лэннинг. — Меня можно разозлить до того, что я вас стукну. Изи никогда этого не сделает. Надеюсь, вам известны Три закона роботехники?

— Ну, конечно.

— Позитронный мозг робота устроен таким образом, что робот просто не в состоянии их нарушить. Первый закон — охранять жизнь и благополучие всех людей — составляет смысл существования робота. — Он помолчал, потер щеку и добавил: — Как бы нам хотелось, наконец, убедить в этом всю Землю.

— Просто он так велик, что становится как-то не по себе.

— Согласен. Но вы убедитесь, что, несмотря на свою пугающую внешность, он сумеет оказаться полезным.

— Не понимаю, каким образом? Наши беседы не слишком просветили меня на этот счет. Но я согласился посмотреть на ваше изделие, и вот я здесь.

— Мы не ограничимся простым осмотром, профессор. Вы захватили с собой книгу?

— Да.

— Могу я взглянуть на нее?

Не спуская глаз с металлической громадины в человеческом облике, профессор нагнулся и достал из портфеля объемистый фолиант.

Лэннинг взглянул на корешок.

— «Физическая химия растворов электролитов». Прекрасно. Вы выбрали ее сами, наугад. Я не просил вас захватить именно эту монографию. Не так ли?

— Совершенно верно.

Лэннинг протянул книгу роботу.

— Стойте, — подскочил профессор, — это очень дорогая книга!

Лэннинг поднял лохматые, словно у Деда Мороза, брови.

— Уверяю вас, Изи вовсе не собирается рвать книгу с целью продемонстрировать вам свою силу. Он умеет обращаться с книгами не менее осторожно, чем я или вы. Начинай, Изи!

— Благодарю вас, сэр, — сказал Изи. Слегка повернувшись, он добавил: — Если позволите, профессор Гудфеллоу.

Профессор в изумлении уставился на робота.

— Да… да, разумеется.

Медленными и плавными движениями металлических пальцев Изи принялся перелистывать книгу; он кидал взгляд на левую страницу, затем на правую, переворачивал страницу, снова смотрел налево, потом направо, и так минута за минутой.

Ощущение скрытой мощи, исходившее от робота, словно бы принизило цементные своды подвала, а двое людей, наблюдавших за его действиями, и вовсе казались карликами.

— Освещение здесь неважное, — пробормотал Гудфеллоу.

— Ничего, сойдет.

— Но что он делает? — уже более резким тоном спросил профессор.

— Капельку терпения, сэр.

Наконец робот перевернул последнюю страницу.

— Что же ты скажешь, Изи? — спросил Лэннинг.

— Книга сделана в высшей степени тщательно и аккуратно, и я могу указать лишь на несколько мелких погрешностей, — начал робот. — На странице 27, строка 22, слово «положительный» напечатано как «пойложительный»; на странице 36 в 6-й строке содержится лишняя запятая, а на странице 54 в строке 13 запятая пропущена. Знак плюс в уравнении XVI-2 на странице 337 следует заменить на знак минус, иначе это уравнение будет противоречить предыдущему…

— Постойте! — вскричал профессор. — Что это он делает?

— Делает? — с неожиданным раздражением переспросил Лэннинг. — Да он уже давно все сделал! Он откорректировал вашу книгу.

— Откорректировал?!

— Да. За то короткое время, пока он перелистывал страницы, робот обнаружил все ошибки в правописании, грамматике и пунктуации. Он отметил все стилистические погрешности и выявил противоречия. И он сохранит эти сведения в своей памяти — буква в букву — неограниченное время.

У профессора отвалилась челюсть. Он стремительно зашагал в дальний угол подвала и столь же стремительно вернулся обратно. Затем скрестил руки на груди и уставился на Лэннинга и робота. Помолчав, он спросил:

— Вы хотите сказать, что это робот-корректор?