У кромки океана

Кевин и Дорис недоуменно уставились на него.

– Граучо Маркс [6], – пояснил Оскар.

– Я слышала это имя, – проговорила Дорис, переглянувшись с Кевином, который утвердительно кивнул. Оскар поглядел на Надежду. Та улыбалась.

– В таком случае… – пробормотал он, сложил губы дудочкой и пригласил гостей в соседнюю комнату.

Когда они осмотрели дом, Кевин поинтересовался, чего конкретно хочет Оскар,

– Никаких излишеств. – Оскар взмахнул рукой. – Стены настолько прозрачные, что невозможно определить, внутри ты или снаружи; третий этаж с мансардой, а также, возможно, с голубятней, солярием, холодильником и мусоропроводом; банановые и коричные деревья, лестница с позолоченными перилами; библиотека, способная вместить двадцать тысяч томов, и система бесперебойной доставки продуктов.

– А огород вам не нужен? – спросила Дорис.

– Терпеть не могу работать в огороде.

– Оскар, это просто смешно! – Дорис закатила глаза.

– Вот такой я недотепа, – торжественно заявил хозяин.

– Откуда же вы собираетесь брать овощи?

– Буду покупать. Помните, что это означает?

– Помню. – Похоже, шутка Оскара пришлась Дорис не по вкусу.

Воцарилось ледяное молчание. Все вышли на задний двор. Кевин попытался выяснить, что же нужно Оскару на самом деле, но особого успеха не добился: Оскар по-прежнему рассуждал о библиотеках, деревянных панелях, каминах и уютных гнездышках, которые скрашивают долгие зимние вечера. Кевин попробовал объяснить, что в здешних краях зимние вечера короткие и совсем не холодные, что его манера – оставлять как можно больше свободного пространства, так сказать, превращать городской дом в своего рода маленькую ферму. Оскар как будто не возражал, однако продолжал вещать все в том же духе. Кевин почесал в затылке и прищурясь поглядел на прокурора. Ни дать ни взять этакий болтливый Будда.

Наконец Надежда спросила, что думает Оскар по поводу вчерашнего заседания Совета.

– А… Что ж… Вы представляете себе, какое тут положение с водой?

– Американский Запад начинается там, где годичный уровень осадков опускается ниже десяти дюймов, – отрапортовала Надежда, словно отвечая в школе на уроке.

– Совершенно верно.

И поэтому, пустился объяснять Оскар, Соединенные Штаты представляли собой, в общем и целом, пустынную цивилизацию и, подобно всем предыдущим пустынным цивилизациям, оказались на грани уничтожения, когда начались проблемы с водоснабжением. На Западе в то время жили шестьдесят миллионов человек, а природных запасов хватало от силы на два-три миллиона. А так как засоряются даже крупнейшие резервуары, приходится пользоваться в основном подземной водой, которую добывают словно нефть (менее чем за столетие из-под земли выкачали едва ли не всю воду, которая копилась там на протяжении тысячелетий). Громадные водоносные пласты стали пересыхать; резервуары непрерывно мелели, а засуха мало-помалу сделалась привычным явлением. Естественно, требовалось принимать какие-то меры.

Найденное решение оказалось весьма впечатляющим и получило полное одобрение командования инженерных войск. На северо-западе Соединенных Штатов протекает река Колумбия, которая каждый год сливает в Тихий океан поистине чудовищное количество воды. Штаты Вашингтон, Орегон и Айдахо подняли шум: мол, вспомните, что случилось с долиной Оуэнс-Вэлли, когда Лос-Анджелес получил право на ее воду.

Однако объем воды в Колумбии превышал потребности этих штатов раз в сто, а на юге между тем положение становилось просто отчаянным. Да, инженерные войска пришли в восторг. Дамбы, резервуары, трубопроводы, каналы, многомиллиардные доходы, роль спасителей задыхающегося от жажды Юга… Великолепно! Потрясающе! Что может быть лучше?

– Вот чем мы занимались все эти годы: вместо того чтобы переселяться туда, где есть вода, перебрасывали воду к людям.

– Знакомая ситуация, – кивнула Надежда. – В моей стране одно время носились с планом развернуть Волгу, чтобы она протекала по засушливым землям. От затеи отказались лишь тогда, когда стало ясно, что это приведет к изменению климата во всем мире. – Она улыбнулась. – Или же по причине отсутствия средств. Но я не совсем поняла вчерашние разногласия. Ведь у вас воды скоро вновь будет предостаточно?

– Меня заинтересовали две детали. Первая – запрос, отправленный в управление водоснабжения в Лос-Анджелесе, которое отвечает за обеспечение нас водой по трубопроводу от реки Колорадо. Вторая – кандидатуры на должность ответственного за водоснабжение. С одной стороны, мэр вроде бы пытается увеличить объем воды, выделяемый Эль-Модене, с другой – не прочь единолично им распоряжаться. Я понятно выражаюсь?

Гости дружно кивнули.

– А что там с запросом? – полюбопытствовала Надежда.

– Принимая решение о разделении воды Колорадо между штатами, по территории которых протекает река, федеральный суд вынес его на основании данных о годовом стоке. К несчастью, по чистой случайности были использованы цифры, которые относились к году сильного паводка. В результате фактический объем воды существенно отличается от зафиксированного на бумаге и штаты дерутся за нее как собаки за кость. Поэтому суд в конечном итоге урезал квоты всех штатов; однако Калифорния – точнее, управление водоснабжения – не так давно добилась, чтобы ей восстановили прежнюю норму.

– Каким образом?

– Во-первых, Калифорния пользовалась этой водой дольше других, что подкрепляло ее претензии. Во-вторых, когда появился трубопровод Колумбия, стало ясно, что штатам-соперникам вода Колорадо больше не понадобится. Итак, управление водоснабжения получило излишек воды, а поскольку права на нее, если водой будут активно пользоваться, уже никто не оспорит, потребовалось срочно продать весь новый объем. Предложения об увеличении квоты были направлены всем без исключения клиентам в Южной Калифорнии. Большинство отказалось, и УВС занервничало.

– А почему большинство отказалось?

– У них ровно столько воды, сколько нужно. Это один из методов регулирования численности населения. Все рассчитано до мелочей. Так называемая «стратегия Санта-Барбары».

– А ваш мэр, наоборот, хочет увеличить квоту?

– Вы вчера сами слышали.

– Но почему? – проговорил Кевин.

– До меня дошли кое-какие слухи. – Оскар поджал губы, воровато огляделся по сторонам, словно в поисках подозрительных личностей, и прошептал заговорщицким тоном: – Как-то раз, вскоре после своего приезда сюда, я сидел за обедом в ресторане. Вдруг из-за перегородки донеслись голоса…

– Вы подслушивали! – воскликнула Дорис.

– Увы. – Оскар напустил на себя донельзя расстроенный вид. – Не мог удержаться. Простите великодушно. Дорис скорчила гримасу.

– Позже выяснилось, что разговаривали ваш мэр и некто по имени Эд. Они обсуждали новый комплекс, в котором будут и лаборатории, и конторы с магазинами. В качестве потенциальных арендаторов упоминались «Новаджин» и «Хиртек».

– «Хиртек» принадлежит Альфредо и Эду Мейси, – сообщила Дорис.

– Вон оно что. Понятно.

– А они не говорили, где собираются строить? – справился Кевин.

– Нет, о конкретном месте речи не было. Впрочем, мистер Блэр сказал: «Им нравится этот вид». Возможно, имелись в виду близлежащие холмы. Так или иначе, чтобы построить в Эль-Модене новый торгово-промышленный комплекс, необходимо увеличить городскую норму воды. Поэтому, увидев вчера в повестке заседания двадцать седьмой пункт, я сразу подумал, что это, возможно, пробный шар.

– Хитрая лиса! – процедила Дорис.

– По-моему, он не хитрил, – возразил Оскар.

– Что, демонстрируете нам пресловутую беспристрастность юриста? – поинтересовалась Дорис, кинув на Балдарамму испепеляющий взгляд.

Кевин моргнул. Он знал, что Дорис на дух не переносит юристов. «Мы сыты законниками по горло. Они ничего не делают, лишь придумывают все новые оправдания для своего существования. Перед колледжем им всем нужно вбить в головы основные принципы экологии, чтобы они ценили в жизни не только деньги». «Всех юристов обучают экологии, – обычно отвечал Дорис Хэнк. – Где бы они ни учились». «Обучать-то обучают, – фыркала Дорис, – да что толку? Бездельники проклятые!» Сейчас, в присутствии Оскара, она проявляла ледяное безразличие, однако сколько сарказма было вложено в ее последнюю фразу!