Ветры Катраза (Ричард Блейд, Странствие 6)

Взглядом спросив у соперника разрешения. Косой обхватил пальцами первой руки запястье Блейда и теперь старался, по выражению Крепыша, в две "лапы". Его нос, торчавший словно розовая картофелина среди темной поросли усов, покрылся капельками пота; широченные брови ходили ходуном. Блейд слегка напряг мышцы и припечатал обе его правые руки к столу.

Крепыш хмыкнул и пробормотал что-то насчет юнцов, которые умеют только спать, жрать да отсиживаться в нужнике.

- Ну-ка, ты. Пегий! - приказал он. - Да держись, чтоб у тебя шерсть повылазила!

Но Пегий тоже проиграл - примерно через сорок секунд. За ним последовали еще два крепких парня, Канат и Борода - с тем же результатом. Блейд повернулся к Крепышу и мягко сказал:

- Мне кажется, друг мой, пришла твоя очередь.

Минуты через полторы, прижав ладони противника к столешнице, он наставительно добавил:

- Видишь, дело не в том, сколько лап у каждого из нас, а какие это лапы... Теперь тебе ясно, что я могу с тобой сотворить, если ты еще раз заглянешь в мою миску?

Крепыш подавленно кивнул и в обед приволок такую порцию, что Блейд осилил ее с трудом. Тем не менее, посудина была очищена, но матрос не торопился обратно на камбуз; он нерешительно поглядывал на недавнего соперника и, видимо, был не прочь поболтать. Блейд развалился на мягком тюфяке, набитом сухими водорослями, и хлопнул ладонью по краю койки, приглашая Крепыша присесть.

Этот парень ему определенно нравился. Из сотен противников, с которыми Блейду довелось иметь дело (и которые после этого остались в живых), большая часть начинала ненавидеть его, остальные же - боялись. В редких, очень редких случаях его сила внушала не злобную зависть и страх, а восхищение. Сейчас, находясь под влиянием буддийского дурмана, он со стыдом и отвращением вспоминал о своих прежних смертоубийственных подвигах, но поединок с хадрами не давил тяжким грузом на его совесть. Судя по всему, матросы были существами простодушными и уважали телесную мощь; что же касается офицеров, то Блейд сомневался, что сумеет поладить с ними, предложив тур индейской борьбы. Тут был необходим более тонкий подход.

Крепыш опустился на постель и с интересом уставился на Блейда.

- Никогда не зиркал такого сильного хрыла, - сообщил он. - А уж я-то их повидал немало.

- Я не хрыло, - деликатно заметил Блейд. - Я - из совсем других краев.

- Откуда же? Ну, даешь, блейдина!

Лицо Блейда перекосилось. С минуту он лежал молча, потом внушительно произнес:

- Я буду тебе очень обязан, друг мой, если ты перестанешь употреблять это мерзкое слово.

- Какое? Блей...

- Вот именно. Его.

Крепыш недоуменно засопел и погрузился в размышления. Наконец он сказал:

- Ладно. Клянусь членом Зеленого Кита, дерьмобол или дерьмодав ничем ни хуже! Либо, к примеру...

- Хватит, хватит, - Блейд похлопал собеседника по волосатому колену. Сойдемся на дерьмоболе.

- Сойдемся, чтоб у тебя шерсть на заднице повылазила!

Блейд пошарил рукой ниже поясницы, состроил огорченную мину и сообщил:

- Уже.

- Что - уже?

- Повылазила, Крепыш.

Секунд десять матрос с удивлением смотрел на него, потом гулко захохотал.

- Ну, Носач... ну, даешь... шутник дерьмоболов... - бормотал он между приступами смеха, поминая Зеленого Кита и все его органы по очереди. Потом подергал бурые заросли на своем подбородке, заглянул Блейду за спину и с восторгом убедился, что тот не обманывает; жалкая поросль на крестце в счет не шла.

- Значитца, ты не хрыло и не нурешник, - подвел итоги Крепыш. - Откуда же ты взялся, Носач?

- Из стран отдаленных, приятель.

- Из каких таких отдаленных? - брови матроса поднялись, закрыв лоб. На Катразе, - важно произнес он, и Блейд понял, что слово "Катраз" упомянуто именно с заглавной буквы, - есть только океан, острова, архипелаги - ну, и еще тот здоровый остров, на котором живут нурешники. Но там я не был, добавил он после некоторого раздумья. - Нурешники к себе не пускают. Ну и еть их в печенку! У ихних берегов мало рыбы и нету китов. И холодно!

Блейд разглядывал низкий потолок каюты, обшитый гладкими, отлично обработанными досками. В нескольких фразах Крепыш сообщил ему чрезвычайно важные сведения, описав, по сути дела, всю географию этого мира, Катраза. Океан, острова, архипелаги, большой остров...

- А остров этих нурешников действительно так велик? - спросил он, с интересом ожидая ответа.

- Нууу... - Крепыш развел руками, словно пытался показать размеры этого участка суши. - Хрылы болтают, что любое из наших корыт обогнуло бы его за пятьдесят-семьдесят дней...

Континент, понял Блейд. И большой - не меньше Африки! Может ли там найтись неизвестная страна, населенная этими... как их... нурлами!

- Значитца, ты с архипелага или острова, - продолжал Крепыш, - потому как на нурешника не похож. Мы их в глаза не видели, но хрылы болтают, что...

- Существует мнение, что я - нурло, - наугад забросил удочку Блейд.

- Ха, нурло! - Крепыш презрительно встопорщил усы. - Бабьи сказки! Нурлов этих никогда не было и нет!

- А откуда же тогда я взялся? - вопросил искушенный в силлогизмах Блейд, предоставив собеседнику самому отвечать на этот скользкий вопрос.

- Хмм... - Крепыш потер ладонью левой передней руки нос, одновременно почесывая обеими задними мохнатую грудь. - Может, ты выродок... с какого дальнего архипелага... вон, силищи-то сколько!

- Заметано. Так и будем считать. Расчавкал? - Блейд быстро осваивал местный жаргон.

- Расчавкал. Выродок! Хо-хо-хо! - Крепыш опять утробно расхохотался.

Блейд подождал и задал новый вопрос:

- Где ваш архипелаг?

- Наш? - матрос вылупил свои маленькие темные глазки, и Блейд понял, что попал впросак. Деваться, однако, было некуда, и ему пришлось повторить:

- Я имею в виду место, где живут хадры, хадритские жены и хадритские детишки.

- Мы живем здесь, - Крепыш обвел одной из рук кубрик, опрятный и довольно просторный. - Бабы с ребятней - на своей посудине. Что за дерьмодавы на твоем острове, Носач? Не слыхал про хадров?

Пораженный Блейд только помотал головой, потом выдавил:

- Но ваш корабль... его же кто-то построил...

- А хрылы на что?

- Даром?

- Хрылы, еть их в печенку, за просто так даже спину тебе не почешут. Мы китов для кого бьем? Расчавкал?

* * *

На следующий день Блейд приступил к исполнению служебных обязанностей. Чистка гальюнов оказалась делом весьма непростым, и занимался он ею под руководством Пегого и Косого. Правда, оба хадра тоже трудились, не покладая рук.

После вчерашних бесед в кубрике Блейд уже знал, что находится не на купеческом или промысловом судне - и, собственно говоря, не на судне вообще. Под его ногами покачивалась суверенная территория клана Зеленого Кита единственное место на скудном сушей Катразе, которое это хадритское племя считало своим домом. И ветры Катраза несли этот рукотворный остров по безграничному океану вслед за стадами китов, косяками огромных акул и тюленьими стаями, пока он, лет через сорок или пятьдесят, не приходил в негодность. Тогда из сундука с корабельной казной извлекалось несколько сотен увесистых квадратных золотых монет, имевших хождение на всех архипелагах, и клан приобретал новый корабль. Если же добыча прошлых десятилетий не позволяла сразу обзавестись судном, то хадры либо гибли в пучине в очередной сильный шторм, либо сходили на берег и, трудясь в тоске и печали на верфях двуруких судостроителей, отрабатывали стоимость своей новой посудины. Смерть в море считалась чрезвычайно почетной; жизнь на суше, среди "хрылов" - великим позором.

Клан Зеленого Кита включал три сотни особей мужского пола и разделялся на три примерно равных по численности фратрии. Глава племени. Рыжий, не был ни капитаном, ни навигатором, ни даже владельцем корабля; он просто являлся безраздельным владыкой жизни и смерти каждого члена своего рода. Он мог сбросить за борт любого - или продать в рабство хрылам, что иногда практиковалось в качестве наказания. Случалось также, что род, не сумевший наскрести нужную сумму на новый корабль, "доплачивал" двуруким десятком-другим молодых парней.