Чёрная Книга Reverse Falls (СИ)

Да, Пас определённо проделала большую работу, убирая весь, он был уверен, многокилограммовый слой пыли, что скопился за годы на этих вещах. Заодно оказалось, что здесь всё-таки есть электричество. Ну да, конечно, проектор ведь как-то работал. А сам Гидеон провёл своеобразную инвентаризацию. Наверное, всех скопившихся вещей тут хватило бы, чтобы организовать полноценный музей. А уж бумаги, которых было не меньше, большей частью проходили под грифом «перед прочтением сжечь». Увы, документов про события под Розуэллом здесь нет, зато есть полноценный и тщательный план военного секретного бункера под горой Шайен. Увы, опять же, датированный сорок шестым, так что достоверность этого плана удручает.

Зато уж теперь точно это можно было назвать более-менее нормальным местом. Не хватает чего-то вроде нескольких пуфиков, чтобы можно было нормально тут сидеть, но и этого вполне достаточно. Достав банку с насекомыми из-за пазухи, он водрузил её на полку, стараясь расположить так, чтобы она ни при каких обстоятельствах не упала. В ней были «Проклятые египетские термиты», хотя, судя по записям автора, это было что-то вроде небольших и крайне опасных роботов, пожирающих дерево. Если их выпустить… Ну, как минимум Орегон избавится от растительности.

И поместил как раз рядом со вчера полученным колокольчиком, стараясь не поколебать и его. Как отметил Автор, пока он звонит, люди будут смеяться непрерывно. До смерти. От удушья. Прекрасная такая безделушка, приносящая радость и смех людям. Угу, щас. Нет, это просто поразительно – как из любой вещи можно сделать оружие массового убийства. Кто бы ни создавал подобное, ему следует отдать должное – с фантазией у него всё было в порядке. Увы, больной фантазией.

Вот этим вот он и был занят – как можно остроумно выразиться, проводил переписку змей. Противно шипящих, мерзких змей, которых так боялся Индиана Джонс. Условно говоря, тут встречаются самые разные вещи – раздражающие и ядовитые змеи, мелкие садовые змейки, дохлые змеи и вообще не змеи, а, например, гигантские кольчатые черви. И их в этом всём биологическом разнообразии интересовали именно раздражающие и ядовитые гады, ибо есть список приоритетов. И эти термиты явно проходили по этой категории.

И как раз при их поиске, среди параноидально спрятанных Автором тайников (кого он боялся – тот ещё вопрос), Гидеон как раз наткнулся на поразительные сведения о своей репутации. Оказывается, местные монстры уже начали бояться компании Белоголовых и Голубоглазых. Притом, судя по тому, что закричали трое увидевших и ретировавшихся гномов, да ещё и с какой скоростью репутация была весьма… грозной. Не то, чтобы это не импонировало, впрочем… да, пожалуй, с такой репутацией жить проще.

Пасифика сидела на стуле, напряжённо вглядываясь в Дневник и явно пытаясь выудить из него что-то новенькое. Как ей, учитывая, что они знакомы несколько лет, а гардероб явно не гигантский, удаётся раз за разом носить что-то новое – загадка. Ну, или у него проблемы с памятью. Да какая-то очередная ветровка, однако, куда больше интересовало то, о чём она думала, хотя он уже догадывался. Очевидно, ещё одно потенциально крайне неприятное для зада приключение. Кажется, у нас уже входит в привычку искать приключения на все возможные части тела. По крайней мере, я уже не особенно протестую против них.

- Гид, кстати, а что это такое? – она подняла что-то вроде монокля, привязанного к страницам Дневника.

- А да, точно, это… Автор вроде бы говорил, что он позволяет видеть всё в истинном моральном облике. И тут же назвал это гротескным бредом.

Пожав плечами, Пасифика сняла монокль, передав Гидеону Дневник, и взглянула через стёклышко, чем-то напоминавшем ему «Хроники Спайдервика*», затем перевела взгляд на него и тут же резко вскочила со стула, тихо взвизгнув. По чистой случайности ничего не задев и не наступив Элхэ на хвост.

- Пас, в чём дело? – спросил Гидеон, всерьёз встревожившись за неё.

- Это… – ошарашено переводила взгляд со стекляшки на Гидеона, – ты… не знаю, ты выглядел прямо как какой-то Финрод Фелагунд*. Ну, или другой принц эльфов. Странно, словно в каком-то мареве, выглядящем как двухметровая фигура в серых доспехах, а в руке щит, – Гидеон перевёл взгляд на Дневник, – а на поясе висит меч.

Покопавшись в своём кармане, он выудил оттуда зубную щётку, ту самую. Хех, отличная метафора. Отобрав у неё всё-таки стекляшку, он недоверчиво её осмотрел. Хм… с расстояния даже не понятно – как она вообще работает и работает ли вообще. Странно, очень странно, с виду – обычное стекло.

- И ещё… – она сглотнула, – Когда смотришь… нет, лучше сам попробуй.

Примерив всё-таки к глазу, он взглянул на Пасифику. Не то, чтобы она действительно так уже изменилась, однако этот вид на редкость походил на описание злополучных событий в магазинчике. Конечно, яркого света из глаз не было, а вот от волос шло мягкое белое свечение, создававшее какую-то видимость своеобразной короны. Не то, чтобы Пас и так не была красивой, однако таким образом изображение, похоже, просто проникало напрямую в подкорку мозга, минуя всё остальное и…

Просто одного взгляда хватило, чтобы на душе стало тепло, и появилось безумное желание творить что-то. Вида на эту картину хватило, чтобы он мгновенно расслабился, перестав думать о важных вещах. А ещё, вместе с теплотой и добром, была видна так же и почти несгибаемая воля, а также решимость взять всё в свои руки, если потребуется. Гидеон снова вспомнил о том, что видимое при помощи этой штуковины может быть как таким прекрасным, что на глазах наворачиваются слёзы, так и таким ужасным, что человек сходит с ума.

Всё-таки собрав силы, чтобы оторваться от этой умиротворяющей картины, Гидеон осмотрел всё вокруг. Кошак куда-то пропал. Трудно было сказать – что изменилось. Однако теперь это небольшое помещение уже не казалось старым и затхлым, а величественным, хранящим древние секреты и знания. Так и хотелось упасть на колено и принести присягу. Но вместе с тем чувствовался и стыд. Все эти тайны, пусть и касались величайших событий великой страны, но всё-таки были скрыты. Многие президенты США пытались скрыть это от своего народа. Не удивительно, что тут такая атмосфера. Оригинальная вещица, нужно будет взглянуть на остальные места…

Однако он тут же спрятал её, равно как и Пасифика Дневник, после того как со стороны входа послышался шум. Это могли быть только близнецы, наверняка принесли им… парочку питонов, а вот пытаться взглянуть на них, у него не было никакого желания. Не то, чтобы они перешли моральный горизонт событий, однако те ещё козлы. В общем, ничего приятного в том, чтобы видеть их истинную сущность.

Как всегда, в своих почти одинаковых пальто, которые доставали каждый раз при дожде. А Диппер вошёл, прихрамывая и опираясь на трость. Только сегодня, судя по всему, выбрался из дому, однако он вполне мог двигаться, да и не то чтобы закос под Байрона не шёл… Как им, чёрт побери, удаётся не промокать под этим постоянным дождём? Ещё одна… Хотя нет, думаю, с телекинезом можно и такое сделать… Оригинальный способ создать зонт.

- О, Глифул и Нортвест…

- … сколько дней, сколько ночей, – закончила фразу брата Мэйбл, и тут же близнецы обменялись одним из своих Телепатических Взглядов.

- А, опять вы, а я даже не успел соскучиться, – огрызнулся Гидеон, – какой-то денёк без вас и всё…

В награду за что получил пару ледяных взглядов, которые были тут же нагло и бесцеремонно проигнорированы. Они уже явно собирались сказать что-то язвительное и меткое, как рычание заставило их осечься. Резко обернувшись на звук, он заметил, что Элхэ взметнулась на колени Пасифики, чуть не сбив её со стула и явно не собираясь подпускать кого-либо к своей хозяйке. О, четвероногий детектор зла? А мне она нравится всё больше и больше. Если бы она была молчаливым белым волком с красными глазами, то ещё лучше, но и этого, пожалуй, достаточно*.

Впрочем, решив всё-таки на них не нападать, котяра запрыгнула на ящик с тем самым проектором, осторожно наблюдая за всей картиной сверху. И не предвещая своим видом ничего хорошего. Не меньшее удовольствие доставило то, как Пайнсы с опаской посматривали на кошку. Ну да, веса у неё хватит, чтобы задать им трёпку. Гидеон с трудом сумел заставить себя перестать лыбиться.