Парк (СИ)

ГЛАВА 4 ГОРОД КОТОРЫЙ НЕ ХОЧЕТ ЗНАТЬ ПРАВДУ

Отделение полиции в центре располагалось. Пришлось мне туда сбегать. С участковым поговорил. Мутный мужик какой-то — сам себе на уме, хотя с виду нормальный вроде, типичный блюститель правопорядка — фуражка, усы рыжие, перегарищем прет. Говорю, что мужика в сером плаще в парке видел, а он мне:

— Катился бы ты сынок отсюда подобру-поздорову. У нас тут городок маленький, но преступный. Нам тут и с местными проблем хватает. Еще с приезжими разбираться.

— Я с продавщицей этой в день убийства утром беседовал. Обувь мне выбрать предлагала. А вечером буквально узнал, что ее убили. Жалко ее.

— Так может ты ее и пришил? А что? Ты неместный, мы тебя не знаем. Оставь-ка ты отпечаточки свои дружок.

— Да хоть десяток отпечатков возьмите. Я гражданин нормальный. Репутация в моем городе у меня хорошая. Честно работаю в фирме компьютерщиком. Отец мой уважаемый человек, зам директора крупной строительной компании, так что мотивов у меня нет. Я сюда в отпуск приехал. За тетушкиным домом присмотреть. Померла она. В парк в тот я заниматься бегаю. Нравиться мне там. Так вот мужик там какой-то есть. Не только я его видел. Брат мой с девчонкой своей... тоже видал.

— Так ты сюда с братцем, говоришь, приехал? А он у тебя тоже порядочный гражданин? — полицейский надо мной явно посмеивался.

— Саня пацан конечно с ветром в голове, но за него ручаюсь. Мы не хотим проблем. Просто хотели предупредить вас, что в парке кто-то есть. Ну может же гражданин РФ проявить сою гражданскую сознательность? Или нет? Я вам сообщил, а вы уж сами все проверяйте.

— Мы-то проверим сознательный гражданин. И сознательность вашу тоже проверим. Вот пошлем запрос на вас, и проверим. А если не хочешь проблем лишних, лучше возьми-ка ты братца своего и домой поезжай.

— Ну это не вам решать! — строго ответил я участковому. — Я живу в свободной стране. Где хочу там и буду жить.

Мои слова задели его. Он вскочил со стула, стукнул по столу кулаками и выпалил:

— Решать-то не нам сознательный ты наш гражданин, а может и нам. Знаешь сколько таких как ты, мы каждую неделю убитыми находим? То обдалбаются наркоманы эти под клубом сволочи, то ножичком кого пырнут, то машина кого собьет, не говоря уже об этом парке, в котором людей не находят!!! У меня головной боли выше крыши!!! Уматывай отсюда нахер, пока я тебе 15 суток не впаял за оскорбление при исполнении. Еще поучать меня будет щенок!

— Ага! — огрызнулся я. — И дальше исполняйте...

На этих словах я вышел на улицу. И дернул же меня черт припереться сюда. Это же Мухосранск — какая тут полиция может быть нахрен.

* * *

— Ну ты Витек и баран! — правильно упрекал меня Саня когда узнал что я в полицию бегал. — Какого хрена в участок поперся? Своих что ли проблем мало? Сдался тебе этот мужик в парке? Мало ли местный какой?

— Да не в мужике дело Санечик, а в городе этом целиком. Словно сговорились они тут все. Тайна у них какая-то.

— Меня на обратном пути машина едва не сбила. Намеренно кто-то убрать хотел.

Да, было дело, ребят. Когда я домой из участка пошел, сзади джип черный меня чуть не снес. Я машинально в сторону шагнул, а он прямо в меня целился. Окна затонированные, номеров не было. По газам дал и уехал. Словно намекал мне на то, что пора мне отсюда валить.

Санек, когда про это дело узнал, отцу сразу позвонил. Про неприятности наши рассказал. Я Санька отговаривать начал чтоб не звонил, а он, ни в какую не слушал. Сказал, что валить нам отсюда надо, пока внатуре нас местные не прибили.

Батя приехал в тот же вечер. Поговорили мы с ним. Сказал он, что через неделю покупатели на дом приедут. Нам нужно было 7 дней продержаться. Отец не настаивал, сказал, что можем хоть сейчас с ним уехать, но я не согласился, а Саня не стал меня одного оставлять.

— С ума ты сойдешь со своим парком, — недовольно сказал он мне, когда отец уехал.

* * *

На следующий раз все повторилось снова.

Пришел я в парк. Хмарилось. Вечер был. Тучки собирались. Деревья уже наполовину облысели. Дело готовилось к зиме. Гулял я долго возле охотничьего домика, вначале — не стал я в сады ходить. Покружил я вокруг него, по ступеням к дверям поднялся, погладил мраморных львов. Дернул за ручку двери — оказалось не заперто. Вошел внутрь темного пустого помещения, пахло штукатуркой или цементом, не знаю. В углу нашел старую запыленную фуражку. Видать, все, что осталось от охранника. И как это ее полиция не забрала на вещь доки, хотя зная местную полицию это не удивительно.

Я на какое-то время застыл в неподвижной позе. Отряхнул фуражку от пыли, повертел в руках. Мне было приятно находится здесь в полумраке охотничьего домика.

Кто пытался убить меня на дороге? Машина была дорогая — мерс. А значит за рулем — человек состоятельный был. Мне стало казаться, что я влез в какую-то запутанную поруку местных властей и жителей. Вскочил у них как прыщ на заднице.

После продажи дома я собирался попросить отца поднапрячь свои связи и попросить наши органы в столице, чтобы они проявили интерес к Тишгороду.

Пока не начался дождь, я решил снова прогуляться по парку. Я прошел сады, наслаждаясь запахом опавших листьев. Поиграл ладонью на ветру пытаясь поймать мелкие капельки дождя. Побродил по оврагу.

А потом... а потом снова появился он — худощавый высохший мужик, в сером плаще и шляпе. На вид ему был полтинник. Острый нос, мелкие бегающие глаза, высохшее худое лицо как у вампира. Он был в кожаных перчатках и пальцем манил к себе.

Я указал пальцем на него, и следом провел большим пальцем по своему горлу, давая понять, что ему хана. Это урод ответил мне тем же жестом. И тут такая злоба меня взяла! Если не я, то кто положит этому всему конец? Схватил я палку с земли, ту самую которую еще нашел в прошлый раз, да и побежал в овраг сломя голову.

Бежать я старался быстро, чтобы он не успел удрать, но, тем не менее, чтобы оказаться на той стороне, у меня ушло минут пять. Возле старого дуба, рядом с которым все время появлялся незнакомец, его не оказалось. С палкой наготове я осмотрелся по сторонам. Из яблоневого сада в стороне кладбища послышались дикие вопли. Этот мерзавец словно издевался надо мной. Будто зазывал туда — специально, чтобы я пошел. Его поведение мне показалось неадекватным. На нем был серый плащ и шляпа, которые по рассказам покойной продавщицы покупала баб Маша. Постойте-ка! Баб Маша, ее безумный пропавший сын, ее постоянный пост возле моста с которого отлично видны ворота парка, ее предупреждения о том, что туда ходить нельзя. А что если этот ненормальный был пропавшим сыном старухи?

Знала ли она, что он жив? Ну разумеется знала, ведь она покупала ему вещи на прошлой неделе. Тогда получается, что она потворствует его безумствам. Все жители думают, что он пропал, а он и не пропал вовсе. Полиция даже и пальцем не хочет пошевелить! Потом меня едва не сбивает машина! Да они все не хотят, чтобы дело о парке было раскрыто. Похоже, что всем им на руку плохая репутация этого места. Может они не хотят, чтобы власти построили здесь парк развлечений?

Крики из яблоневых садов возле кладбища повторились. Я понял, что этот гад пытается заманить меня в ловушку. Тогда я решил вернуться. Кто знает, какие капканы он там для меня расставил. Теперь все начинало проясняться. Из всех пропавших был жив только бабы Марии безумный сын. Что если это он всех убил? А полиция покрывает его преступную деятельность, чтобы власти не окультурили заповедник и сюда не хлынули толпы туристов?

Я побежал обратно на безопасную сторону заповедника.

Когда я шел домой по той стороне оврага, то все время оглядывался. Больной незнакомец снова стоял возле дуба и молча смотрел мне в след.

Он снова манил меня, но теперь уже передразнивая, показывал большим пальцем что перережет мне глотку. А потом распахнул свой плащ.

Больной ублюдок, я до него еще доберусь.

Тут стал лить дождь, стремительно превращаясь в ливень. Возле моста я надеялся застать бабу Машу, чтобы прижать ее к стенке и не дать отвертеться. И я надеялся не зря. Она стояла на том же месте и недовольно сверлила меня глазами.