Неведомое

Мейер.

В Ниоре (Севр)

(Письмо 549)

XX. В 1871 году мой старший брат был военным доктором при госпитале в Монпелье. Вдруг он заболел тифозной горячкой, к нему наскоро вызвали моего отца. 1 декабря больной сказал отцу: «Я вижу три гроба в комнате». «Ты ошибаешься, дружок, — возразил отец, — наверное, это колыбели». Надо вам знать, что моя сестра, вышедшая замуж три года назад, имела годовалого мальчика, вполне здорового, и другого новорожденного. На другой день брату становится хуже и он умирает. Когда отец возвращается после похорон в Дуэ, он застает старшего моего племянника умирающим от крупа; второй вскоре последовал за ним. Вот и те три гроба, которые видел перед смертью мой несчастный брат.

Берта Дюбрюль.

Улица Аббэи-де-Пре, Дуэ

(Письмо 558)

XXI. Мне исполнился 21 год, и я должен был тянуть жребий. Накануне мне снился № 45, и на другой день он мне действительно попался. По-моему, это доказывает, что действия, приписываемые чистейшей случайности, иногда подчиняются каким-то другим законам.

Гибаль,

окружной смотритель дорог

в Белизане. Алжирия

(Письмо 673)

XXII. Однажды мне приснился странный сон. Надо вам сказать, что оба моих маленьких сына были в то время совершенно здоровы и не внушали нам никакого беспокойства. Проснувшись, я сказала мужу: «Странно, мне снилось, будто я нахожусь в каком-то чужом городе и везде ищу няньку моего сына, Рене. Встретив ее, наконец, одну, я спросила ее: «Куда же вы девали Рене?» На это она мне отвечала: «Сударыня, я оставила его вон за той стеной». Я бросилась за ребенком и увидела его лежащим у стены, совершенно голого, с почерневшим, как сажа, телом и разрезом на шее; однако, он не был мертв».

Муж подтрунил над моим сном и моим пустым беспокойством. В тот же день, часа в четыре, с моим сыном вдруг сделался приступ удушающего кашля; послали за доктором — у ребенка обнаружился круп. В два часа утра собралось четверо врачей производить операцию трахеотомии: тогда еще серум не был изобретен. Ребенка, совершенно голого, положили на стол, ему сделали разрез в шее и вставили серебряную трубочку в дыхательное горло; но после операции дыхательное горло сорвалось с крючка, державшего его, ребенок чуть не захлебнулся кровью, и все тело его почернело. К счастью, сильная доза ипекакуаны заставила его раскашляться, и малютка был спасен. Во время операции муж мой прошептал мне: «Валентина, помнишь свой вчерашний сон, над которым я так смеялся?»

Г-жа Х.

Форкалькье

(Письмо 623)

XXIII. Судья А. рассказывал мне следующий сон: «Мне снилось, будто я, въехав в местечко К., увидел два гроба и погребальные дроги у дома моих знакомых Д. Мало-помалу я узнавал всех, собравшихся на похороны: префекта, судей, властей муниципалитета, родственников семьи. Тогда я будто бы обратился к прохожему и спросил: «Не можете ли мне сказать, кто умер в семействе Д.?» — «Как, вы не знаете? — отвечал тот. — Умерли г-жа Д. и ее сын — оба одновременно, а сегодня их хоронят».

В тот же день, приехав в местечко, господин А. уже наяву увидел два гроба перед домом Д. и всех присутствующих именно так, как он их видел во сне. С испугу он даже не решился спросить, кто умер, до того был уверен заранее, что услышит те же слова, что и во сне. Наконец, он остановил прохожего вопросом. «Как, вы не знаете? — отвечали ему. — Г-жа Д. и ее сын умерли в один и тот же день, а сегодня их хоронят».

Особенно поразительно то, что слова, слышанные во сне, были буквально те же, что и сказанные наяву; значит, тут участвовали и зрение и слух.

Г. Бессон,

пастор в Орвене (Швейцария)

(Письмо 632)

XXIV. Мне приснилось, что я еду на велосипеде, вдруг большая собака пересекает мне дорогу, я падаю и ломаю педаль своей машины. Утром я рассказал свой сон матери, а та, зная, насколько часто оправдываются мои сны, уговорила меня никуда не ездить сегодня.

Но часов в 11 вдруг пришло письмо, сообщавшее о внезапной болезни моей сестры, жившей в 8 километрах от нас. Позабыв о своем сне, я помчался туда на велосипеде. Поездка совершилась совершенно благополучно именно до того места, где со мной во сне прошлой ночью случилась катастрофа.

Только что этот сон промелькнул в моей памяти, как откуда ни возьмись бросается под колеса огромная собака и пытается укусить меня за ногу. Я хочу отогнать ее пинком, но в ту же минуту теряю равновесие и падаю на свою машину, у которой при этом ломается педаль: таким образом сон мой сбылся во всех подробностях.

Амедей Бассе,

нотариус в Витраке

(Письмо 640)

XXV. Маршал Вальян, далеко не фантазер и не мелочный человек, неоднократно уверял одного моего приятеля, что, отправляясь на осаду Рима, где он должен был руководить военными действиями, и совершенно не зная работ, исполненных по укреплению этого города, он ясно увидел во сне именно то место, с которого надо было начать нападение. Действительно, как он в этом потом убедился, это был самый слабый пункт защиты. Передаю вам этот факт без всяких комментариев; вероятно, вы включите его в категорию таинственных предчувствий.

Кирш,

провизор в Семюре (Кот-д'Ор)

(Письмо 543)

XXVI. Это было в 1869 году, в год плебисцита. Однажды меня посетило одно сновидение, или, вернее, страшный кошмар: мне приснилось, будто я — солдат; ясно слышались крики команды, ружейная перестрелка, пушечная пальба; я видел, как вокруг меня валятся раненые и убитые, я даже слышал их стоны. Вдруг я будто бы очнулся в одном селении, где мы должны были выдержать страшный натиск прусаков, баварцев и баден-ских драгун, — заметьте, что я раньше никогда не видел этих мундиров, и что тогда не было и речи о войне. Между прочим, я увидел, что один из наших офицеров вошел на колокольню села с биноклем, чтобы наблюдать движения неприятеля, потом спустился, сформировал колонны и устремил нас штыками вперед на прусскую батарею. В этот момент моего сна, во время рукопашной борьбы, я почувствовал, как один из артиллеристов на батарее нанес мне сильный удар саблей, разрубившей меня пополам. Тогда я проснулся и очутился лежащим на коврике у постели, при этом я чувствовал сильную боль в голове. Оказывается, падая с постели, я ударился головой о маленькую печку, служившую мне ночным столиком.

6 октября сон этот осуществился во всех подробностях: село, мэрия, церковь, командир, взобравшийся на колокольню для разведки и затем ведущий нас в атаку на прусские позиции, — все это повторилось буквально. Я ждал в действительности и того удара саблей, который во сне поразил меня в голову. Но удар банником, предназначавшийся, может быть, в голову, пришелся мне в бедро.

Ренье,

бывший сержант вольных стрелко в Нейльи.

Гавр

(Письмо 748)

Просматривая старые бумаги, я нашел письмо покойной княгини Эммы Каролат от 5 марта 1870 года, где она мне рассказывает один сон того же порядка и притом необыкновенно обстоятельно.

XXVII. Я только что заснула, очень тревожась о здоровье одной дорогой мне особы, и очутилась перенесенной в сновидении в какую-то незнакомую мне комнату восьмиугольной формы, обтянутую пунцовым штофом. Там стояла кровать, и на ней спала та самая особа, о здоровье которой я тревожилась. Лампа, подвешенная к сводчатому потолку, бросала яркий свет на бледное, но улыбающееся лицо в рамке пышных черных волос. У изголовья постели я увидела картину, сюжет которой так странно запечатлелся в моей памяти, что, проснувшись, я могла бы нарисовать эту картину. То был Спаситель, венчаемый розами небесным гением, а внизу помещались стихи из Шиллера — я их прочла. Два года спустя, приехав проводить лето в один замок Венгрии, я вздрогнула, входя в отведенное нам помещение: я очутилась в восьмиугольной комнате; над кроватью я увидала изображение Христа, увенчанного розами, со стихами Шиллера внизу. Никогда эта картина не была скопирована или воспроизведена, и никоим образом я не могла видеть ее иначе, как во сне, — как, впрочем, и эту странную восьмиугольную комнату.