В поисках человечности (СИ)

Когда они добрались до сторожевых башен городской стены, Ларс уже ехал рядом, избавившись от мешка. Его одежда и руки были совершенно чистыми. Ларс либо свернул где-то и помылся, либо пользовался притворной личиной. В гости к его хозяину нередко заглядывала древняя Яснотка, Ларс вполне мог научиться этому у ее слуг. Сам Дмитрий эту науку освоил плохо, маску, которую Носферату почти всегда носил, была не менее уродливой, чем его настоящее обличие.

Гули направлялись к Марии, Тореадорше и светской львице. Вампирша часто покупала у них людей для своего стада и просто развлечений.

Возле поместья покупательницы они разделились. Анжело с телегой поехал в объезд, чтобы добраться до заднего двора, Ларс направился в дом, сообщить госпоже о прибытии груза. Мария была дома, принимала какого-то милого паренька на обед. Узнав, что к ней приехал Ларс, она нехотя оставила мальчика, который со взглядом, полным обожания, проводил ее до двери, и вышла во двор. Анжело низко поклонился ей и поцеловал протянутую ему руку, Ларс так же поклонился и отсыпал пару комплиментов, вызвавших удовлетворенную улыбку на лице Тореадорши.

— Показывайте!

Ларс открыл дверцы и вытащил на тусклый свет одну из женщин. Ей было около двадцати пяти, но выглядела она весьма недурно, не считая того, что была ужасно грязна. Мария подошла к ней и с довольным видом оглядела.

— Неплохо. Сколько их?

— Двое. Для вас сегодня двое, — сообщил Ларс.

— Что ж, я возьму, показывайте вторую.

Вторая женщина была намного менее удачная, вероятно, мать первой девушки или той, что погибла от ножа Ларса. Кроме неприятного внешнего вида она еще и ужасно пахла, несмотря на то, что извозчик убирал за ними.

— Если ее помыть, посушить, будет вполне приличная дама, — Ларс попытался расхвалить товар.

Мария поморщилась. Смертная была напугана, сильно жалась, всхлипывала и причитала. Мария осматривала ее более тщательно, заглянула рот, осмотрела грудь. Когда осмотр был закончен, лицо вампирши помрачнело.

— Эта женщина больна, — сказала хозяйка, отступая. — Приготовьте мне ванну и помойте двор, — приказала Мария слугам, которые сразу занервничали и засуетились. — А вам советую сжечь всех и … себя заодно.

Более не говоря ни слова, вампирша вернулась в дом.

Анжело с ужасом посмотрел на Ларса. Тот был серьезен и сосредоточен. Быстро засунул товар на место, запер засов и, запрыгнув на козлы, гуль вывел повозку со двора. Анжело последовал за ним. Ларс направился к южному выезду из города. Там располагалось несколько небольших поселков на довольно сухой каменистой земле, западнее же простилались болота. Ларс направился к болотам и, отъехав от города полмили[6], остановил повозку.

— Надо много хвороста, — проговорил он и стал собирать мокрые от дождя ветки. Анжело присоединился. Через час под повозкой была уложена приличная гора дров и, собрав еще мха, шишек и камышей, Ларс стал разводить костер.

— Не кажется ли тебе, что более гуманным было бы убить их до? — Сказал Анжело, когда огонь начал разгораться и телегу окутал дым.

— Какая разница? — пожал плечами Ларс, но поймав сердитый взгляд напарника, распахнул дверцу и нырнул вовнутрь. За этим последовало несколько сдавленных криков, ударов и стонов, и через минуту он вышел, кашляя от дыма.

— Доволен? — спросил гуль Носферату, но Анжело отвел глаза. Его в целом не устраивала вся эта ситуация.

— А что с теми телами, что ты разбросал по дороге? — Вдруг вспомнил Анжело

— Сожрет зверье, они этой человеческой дрянью не болеют. Ты лучше молись, чтобы мы завтра проснулись здоровыми!

— А если кто-то потом поймает зверя, который съел больное мясо, он может заразиться!

— Ты что предлагаешь вернуться, прочесать лес и собрать их всех? — Ларс злился. — Я слышал, что эта зараза передается через кровь, так что если никто не будет пить кровь с тех кусков или животных, все будет нормально, — попытался успокоить он Анжело, но после этих слов сам задумался. Гули вдвоем, замолчав, наблюдали, как разгорается телега.

— Что с лошадьми? — спросил, наконец, Анжело.

— Эти, с повозки, стары, за них никто гульдена не даст, так что можешь подарить своим пажам.

— А они не могут стать разносчиками заразы?

Ларс задумался.

— Тоже верно, — наконец согласился он и пошел убивать лошадей. Анжело с ужасом смотрел на его зверства. Закончив со старыми клячами, он проткнул шпагой сердце своей прекрасной породистой лошадке. Анжело лишь вздрогнул и с жалостью посмотрел как образец чистейших кровей, нервно дергая копытами, распластался на земле. После Ларс убил и его лошадь.

— Ты псих! — выдавил из себя Анжело, наблюдая, как беловолосый гигант забрасывает тела в разгорающийся костер.

Ларс не ответил, он начал снимать с себя одежду и тоже бросать ее в огонь. Анжело согласился с ним и последовал его примеру.

Через два часа костер прогорел, тела лошадей обуглились и сильно воняли горелой плотью.

Два голых мужчины стояли посреди леса и задумчиво отмахивались от голодных слепней.

— Не знаешь, как чума начинает проявляться? — спросил Анжело.

— Боль в мышцах, усталость, влажная кожа, головная боль, головокружение и рвота.

Анжело отметил в себе все симптомы.

— Как думаешь, что скажет Бэн?

— Уши надерет. Хотя, если мы заболеем, то не посмеет трогать, — Ларс рассмеялся своей шутке и направился к городу.

Комментарий к Глава 1. Добро пожаловать в Берлин. Рукопись 04. Чума [1] В 18 веке чума медленно двигалась по всей Европе.

[2] 5 футов = 1,52 м

[3] 10 футов = 3,04 м

[4] Линия – старонемецкая мера длины. 10 линий – примерно 10 см

[5] 200 фунтов = 90 кг

[6] Старонемецкая земная миля = 7,5 км

====== Глава 1. Добро пожаловать в Берлин. Часть 10. Вечные оковы ======

Беты (редакторы): Джермейль.

«— Почему ты выбрала меня?

— Я вижу в тебе отражения себя».

В 1773 году Стефан Милсон старший купил у друга Джона Байрона[1] светлокожую рабыню лет пятнадцати. Его сыну исполнилось восемнадцать, и тому потребовалась личная гувернантка в поместье Порт-Эгмонт[2]. Девушку звали Ангелина, она была красивой, очень высокой, статной, с длинными прямыми волосами цвета вороньего крыла. Ее кожа была намного светлее кожи обычных рабынь, девушка казалась золотистой, цвета миндаля. И лишь темно-карие, почти черные глаза и широкий нос напоминали о ее африканских корнях. Стефан не слишком вдавался в подробности ее происхождения, Ангелина свободно говорила на английском и французском, была крещеной и умела танцевать. Когда в 1774 году, в преддверии надвигавшейся Войны за независимость США, Великобритания в одностороннем порядке оставила свои заморские владения в Порт-Эгмонте, Стефан решил дать вольную девушке и с ужасом услышал, что она считает Джона своим отцом. Мужчина посчитал, что сделал вице-адмиралу одолжение и поставил у Ангелины в графе родителей прочерк. Так бывшая рабыня стала американской сиротой. Семья Милсон переехала в Северную Америку, в колонию Джорджия, и Ангелине, пусть и получившей вольную, светила там суровая жизнь. И служила бы она до конца своих дней на кухне, если бы Стефан младший не оказался падок на загорелых темноволосых дев. Сначала, они просто убегали в хлев, а потом Стефан предложил сбежать своей высокой юной подруге и стать его женой. Стефан старший был настолько возмущен поведением своего сына, что скончался от сердечного приступа, лишив отрока наследства. Стефану младшему пришлось искать заработки на стороне, и он решил вернуться со своей новой женой на историческую родину в королевство Ганновер, где жила его бабка и знать не знала о корнях Ангелины. Отработав несколько лет в порту в Южной Каролине промышляя торговлей, они накопили денег на паром и направились в Европу, где по прибытии Стефана призвали в вооружённые силы Прусского королевства в Берлин[3]. Благо, жена, верная и любимая последовала за ним. Пока на фронте было тихо[4], и двухлетняя служба[5] медленно перешла в пожизненную работу.