Изверги-кровососы

— Ваш напарник пристегнут наручниками к рулю. Забирайте его и уходите, пока никто больше сюда не добрался. Машина нужна мне. И я не хочу, чтобы за нами следили.

Кавуто вновь включил робота-полицейского.

— Херня.

— Идите за напарником и проваливайте. Вам хочется это объяснять?

— Что?

— Все вот это. — Она отняла руку от рта вампира и обвела пристань яхт-клуба. — Послушайте, убийств больше не будет. Честное слово. Мы уезжаем и больше сюда не сунемся. Поэтому бросьте. И оставьте в покое Томми и всех ребят.

— А не то? — спросил Кавуто.

Джоди прижала к себе старого вампира и, вставая, подняла его на руки.

— А не то мы вернемся. — Она донесла вампира до патрульной машины и уложила на заднее сиденье, затем села туда же сама. Ривера по-прежнему сидел за рулем. Кавуто обошел машину и протянул ключи от наручников Ривере в окно.

— Я же тебе говорил, — сказал Ривера.

Кавуто кивнул.

— Нам пиздец, знаешь? Придется их отпустить.

Ривера разомкнул наручники и вышел из машины. Встал рядом с напарником. Оба не знали, что им делать.

Джоди высунулась из машины:

— Давай, Томми, ты за рулем.

Томми повернулся к Императору — тот кивком одобрил, — затем посмотрел на остальных Животных.

— Ребята, уберите все это с причала. В машину Трою. И валите отсюда. Завтра я вам позвоню в магаз.

Томми пожал плечами, сел в патрульную машину и завел ее.

— Что дальше?

— К студии, Томми. Ему нужно поправиться в темном месте.

— Мне это не нравится, Джоди. И я хочу, чтоб ты об этом знала. Мне бы хотелось понимать, в каких вы отношениях с этим типом.

Вампир застонал.

— Поехали, — сказала Джоди.

Они съехали с причала, а Животные остались ползать по настилу и собирать шедевры мирового искусства. Два полицейских стояли и смотрели на них с изумлением.

Джоди сказала:

— Я тебя люблю, Томми, но мне нужен тот, кто похож на меня. Тот, кто меня понимает. Сам же знаешь, каково это, правда?

— Стало быть, ты сбегаешь с первым попавшимся богатым стариком?

— Он единственный, Томми. — Она погладила вампира по обгорелым волосам. — У меня нет выбора. Я терпеть не могу одиночества. А если бы он умер, я б никогда не узнала, что я такое.

— Так вы уезжаете вдвоем? Ты меня бросаешь?

— Мне бы очень хотелось придумать что-нибудь другое. Прости меня.

— Я знал, что ты разобьешь мне сердце.

ГЛАВА 35

Скульптуры

Закат отбрасывал теплое оранжевое свечение на великую Пирамиду, а под ней Император на бетонной лавочке наслаждался капучино. Фуфел и Лазарь сражались за остатки трехфунтового стейка.

— Верные мои гвардейцы, хотелось бы мне, подобно Цинциннату, отправить вас на покой в деревню, как благородных господ, но Город по-прежнему нуждается в нас. Изверг побежден, однако отчаянье моего народа — еще нет. Имя нашей ответственности — легион.

Мимо прошло семейство туристов — они спешили до темноты попасть к остановке фуникулера на Калифорния-стрит, — и Император приветствовал их поднятым стаканчиком. Отец семейства, лысоватый толстяк в свитерке из Алкатраса, принял жест Императора за просьбу о подаянии и сказал:

— Нашел бы себе работу, что ли?

Император улыбнулся.

— Любезный сэр, у меня уже есть работа. Я Император Сан-Франциско и Защитник Мексики.

Турист с отвращением скривился.

— Ты посмотри на себя. Как ты одет? От тебя воняет. Помылся бы заодно. Ты же просто бродяга.

Император глянул на обтрепанные манжеты своего грязного шерстяного пальто, на протертые серые вельветовые штаны, все заляпанные вампирской кровью, на дырки в обшарпанных кроссовках. Затем поднял руку, понюхал у себя под мышкой и смущенно потупился.

Туристы ушли.

Кавуто и Ривера сидели в ушастых кожаных креслах перед камином дома у Кавуто в Коровьем Распадке. В камине пылали дрова, огонь потрескивал и танцевал, сражаясь с промозглостью, которую тянуло с залива. Комната была обставлена антиквариатом из бывалого дуба, шкафы набиты детективными романами, стены завешаны плакатами фильмов с Богартом. Ривера пил коньяк, Кавуто — скотч. На кофейном столике между ними стояла трехфутовая бронзовая статуэтка балерины.

— И что нам с ней делать? — спросил Кавуто. — Краденая небось.

— Может, и нет, — ответил Ривера. — Он ее мог прямо у Дега купить.

— Черный парнишка сказал, она стоит миллионы. Думаешь, не ошибся?

Ривера закурил сигарету.

— Вполне подлинная, ну. Что будем делать?

— Мне до пенсии года два. Я всегда хотел открыть лавку редких книг.

Ривера улыбнулся.

— Жена хочет Европу посмотреть. Да я и сам от своего бизнеса не откажусь. Может, научусь играть в гольф.

— Можем сдать ее и тихо досидеть до пенсии. После такого нас из убойного переведут, ты же понимаешь. Для наркотиков мы слишком старые. Может, в нравы — каждую ночь истеричные шлюхи орать будут.

Ривера вздохнул.

— Убойного мне будет не хватать.

— Да, тут тихо было.

— Я всегда хотел что-то понимать про редкие книжки, — сказал Ривера.

— Только без гольфа, — сказал Кавуто. — Гольф — это для слабаков.

Томми передвинул футон, чтобы можно было сидеть лицом к двум статуям, устроился на нем и стал любоваться делом рук своих. Весь день он проработал в литейной мастерской внизу — покрывал Джоди и вампира тонким слоем токопроводящей краски и грузил их в ванны для гальванопластики. Скульпторы-мотоциклисты были только рады помочь — особенно когда Томми вынул горсть налички из магазинного пакета, который ему принес Император.

Статуи выглядели весьма жизнеподобно. Да и как иначе — под слоем бронзы они были живы. Ну, за исключением Зелды, которая стояла рядом с вампирами. Перед тем как покрывать их краской, он натянул на Джоди лосины. Вампиру он выделил свои старые спортивные трусы. Поразительно, насколько быстро на вампире все заживало после того, как он попил крови Джоди. Хуже всего было ждать — под дверью спальни, куда Джоди внесла вампира, дожидаться, когда они на рассвете отрубятся, слушать тихий шелест их голосов. О чем можно столько трепаться?

В общем и целом вампир смотрелся неплохо. К утру почти все раны на нем затянулись. А Джоди даже в бронзе была красавицей. Завершающим штрихом стало просверлить в толстом слое бронзы ушные отверстия, чтобы с нею можно было разговаривать.

— Джоди, я знаю, ты, вероятно, очень и очень на меня сердишься. Но у меня не было выбора. Это не навсегда — я только вот пойму, что делать дальше. Я не хотел тебя терять. Я знаю, ты собиралась просто уехать и, наверное, так бы и поступила, а вот он — нет. Он бы ни за что не оставил меня в живых.

Томми умолк, словно ждал от статуи какого-то ответа. Потом взял с пола пакет с деньгами и показал ей.

— И кстати, мы разбогатели! Клево, правда? Никогда больше не буду смеяться над Хлёстом за то, что он учится бизнесу. Меньше чем за день он сумел толкнуть все эти шедевры с яхты, причем — с десятью процентами прибыли. Наша доля — больше ста тысяч. Ребята рванули в Лас-Вегас. Мы пытались отдать Императору его долю, но он согласился взять только на обед Лазарю и Фуфелу. Сказал, что деньги будут отвлекать его от обязанностей. Здорово, а?

Он бросил мешок и вздохнул.

— А те два полицейских тебе поверили. Они нас больше трогать не будут. Написали рапорт, что убийца был на борту яхты, когда она взорвалась. Хлёст дал охраннику яхт-клуба денег, чтобы тот подтвердил. Я сам не поверил, что они поверят. По-моему, я просто нравлюсь тому здоровенному следователю… А я напишу про все это книгу. Я же сюда приехал за приключениями, а с тобой у меня только они и были. И бросать я не хочу. Я знаю, мы с тобой не ровня. Но мы не одиноки, раз мы есть друг у друга. Я тебя люблю. И я что-нибудь придумаю. Только сейчас мне надо выспаться. А то столько дней уже…

Он встал и подошел к Джоди.

— Прости меня, — сказал он и поцеловал статую в холодные бронзовые губы. Повернулся к спальне, но тут зазвонил телефон. — Это, наверное, Животные из казино, — сказал он и снял трубку. — Алло?