Подарок богов (СИ)

Мгновенно развернувшись на посторонний звук, зверь прыгнул. Сэм успел набросить веревку на хвост, и Дин избежал удара жалом. Но мантикора, резко разворачиваясь к очередной опасности, сбила его с ног корпусом. Дин упал на землю, а мантикора успела слегка задеть его лапой по голове, он не успел откатиться так, чтобы полностью избежать удара. Хлынула кровь. Скальпированные раны всегда сильно кровоточат. Достать палочку и остановить кровь было делом нескольких секунд, тем более мантикора от него отвлеклась на Сэма, но этого времени хватило пребывающему в бешенстве зверю, опьяненному запахом свежей крови, чтобы прыгнуть и подмять под себя младшего Винчестера.

Физически более сильный, чем брат, Сэм мог бы устоять на ногах, но принятое молоко не дало ему это сделать. Он упал и был практически придавлен тушей приземлившегося на него зверя. Все, что Сэм мог сделать из этого положения — это схватить жало двумя руками и не дать мантикоре пришпилить себя к земле, вплеснув при этом галлон невероятно сильного яда, который был уже виден, собравшись на кончике жала.

Дин вскочил на ноги — сейчас у него была идеальная позиция для атаки. Свистнул мачете, и в руках у Сэма остался обрубок хвоста с наполненным ядом жалом. Зверь яростно взревел и на секунду приподнялся, открыв лежащему под ним Сэму доступ к своей незащищенной груди и животу. Кроме обрубка хвоста с жалом, под рукой у Сэма ничего не было. Но и такого шанса раненая мантикора им бы больше не предоставила.

Собрав все свои силы, увеличенные молоком единорога, Сэм всадил мантикоре в сердце ее собственное жало, до краев заполненное сильнейшим ядом.

Она умерла практически мгновенно. Один удар сердца — и яд разнесся по организму, парализуя мышцы и блокируя сосудистый и дыхательный центры в мозге.

— Дин, сними с меня эту тушу, думаешь, она весит пару кило? — пропыхтел Сэм, барахтаясь и пытаясь сбросить с себя мертвого зверя.

Вдвоем с братом они смогли приподнять тело, из-под которого выполз, извиваясь, как змея, Сэм.

Подняв руку и поднеся ее к глазам, он с удивлением резюмировал:

— Двадцать минут. Мы здесь находимся двадцать минут, — после этого он сел на землю, зачерпнул рукой снег и протер им лицо.

Мышцы болели, грудь простреливала при каждом вздохе: похоже, что тварь сломала ему несколько ребер. Лицо Дина, все в потеках крови, было похоже на какую-то гротескную маску. Упав рядом с братом, Дин так же попытался кое-как умыться снегом.

— Знаешь, больше я на этих тварей охотиться не буду, только если безвыходная ситуация сложится, — сказал он, кидая горсть снега в рот.

— Да, я с тобой полностью согласен. Как мы эту тушу понесем к Малфою?

— Вот еще, много чести, — Дин поднялся на ноги. — Жди здесь, сейчас я его милость разбужу и притащу сюда, а потом мы в его библиотеке покопаемся, и отсюда прямо с этой тушей домой.

Когда Дин ушел, Сэм достал палочку и немного привел себя в порядок. Грудь болеть стала меньше, но боль полностью не ушла.

— Точно перелом, — констатировал Сэм, поднимаясь на ноги. — Тогда с вампиром трещина была, а сейчас все равно костерост пить придется.

Он сходил к месту, где они оставили рюкзаки. Забрав их, вернулся к туше. Затем подошел к гнезду кошки, которая лежала мертвая недалеко от туши мантикоры. Ему показалось, что в разоренном гнезде что-то шевелится. Только-только рассвело, а здесь, в лесу, царил полумрак. Мелкие предметы было видно плохо. Сэм подошел к гнезду и заглянул внутрь. Шесть маленьких тел лежали неподвижно, но одно пыталось шевелиться и попискивать, ища мать, как источник тепла и пищи.

Сэм протянул руку и вытащил белый меховой комочек с непропорционально большими ушами. Котенок был еще слепой, но уже весь покрыт приятным на ощупь пухом.

Сзади раздался хлопок аппарации, Сэм, не раздумывая, сунул попискивающий комочек за пазуху и обернулся.

Абраксас Малфой ходил вокруг туши мантикоры и с трудом сдерживался, чтобы не хвататься за сердце. Особенно сильно его впечатлил способ убийства.

— Все верно? — спросил Дин.

— Да-да, — кивнул Малфой. — Я открыл вам временный допуск на однократную аппарацию прямо в библиотеку. Из нее вы можете также аппарировать в течение трех оговоренных часов. Чары настроены так, что вы можете взять с собой не более десяти книг из стоящих на полках.

Дневник Сэм нашел почти сразу. Выпитое молоко единорога подсказало, где искать темную вещь.

Набросав в рюкзаки еще девять книг, в основном по различным существам и артефактам, братья поспешили домой.

Северус вскочил с дивана, напряженно глядя на открывающуюся дверь. Когда он увидел, что Винчестеры входят оба, живые, немного потрепанные, но не смертельно, он не смог сдержать вздох облегчения. Северус рванулся к ним, не обращая внимания на то, что до сих пор был босиком.

— Сев, обуйся, простынешь, — Дин заметил степень раздетости сына первым.

— Подожди, — остановил улыбающегося Сева Сэм, когда он осторожно обнял их и хотел бежать одеваться. — Мне костерост нужен, и нам обоим обезболивающее. — Северус кивнул, он прекрасно понял, какие зелья нужно будет тащить. — Да, там на улице туша мантикоры валяется. Ты нарежь с нее, что тебе нужно, остальное Альбус заберет. Только все это позже, даже зелья, вот, держи, — Сэм вытащил из-за пазухи пищащий белый комочек пуха. — Я не знаю, кто это, мамка вроде небольшая была. Его накормить надо, скорее всего, из соски или из пипетки. Молоко вроде было.

Северус, не скрывая восторга, взял попискивающую кроху и осторожно прижал к голой груди.

========== Глава 26 ==========

Рождество Винчестеры после долгих раздумий решили встретить в Хогвартсе.

Почему-то они купились на речи Альбуса, что обычно праздник проходит буквально в семейном кругу, не больше десяти-пятнадцати человек — дети, которые не поехали домой по разным причинам, и оставшиеся преподаватели.

Этот разговор состоялся почти три недели назад, и когда братья отдавали мантикору директору, то подтвердили свое участие.

Когда же они вошли в Большой зал в девять вечера, то чуть не повернули обратно. На них с любопытством смотрели все четыре факультета с четвертого по седьмой курсы, оставшиеся в полном составе. Малышне на братьев в большей степени было наплевать, они хотели встретить Рождество с семьями, но вот старшекурсники — это было совершенно другое дело.

Надо ли говорить, что все трое, собираясь на «практически семейные посиделки», и оделись практически по-домашнему: джинсы и рубашки под теплыми куртками.

— Проходите, — все столы были сдвинуты в одну кучу, студенты сидели вперемешку с преподавателями, а откуда-то из центра им махал рукой директор, подзывая к себе. — Я вам здесь места застолбил.

Все присутствующие, включая смущенных братьев, прыснули.

— Как-то я не думал, что буду вот так встречать Рождество, — прошептал Сэм, напряженно улыбаясь.

— Да ладно, расслабься. Сейчас поедим, выпьем чего-нибудь безалкогольного, и уйдем домой. Смотри, какие елки, — Дин с нескрываемым удовольствием разглядывал огромные ели, которые украшали Большой зал.

Они прошли к своим местам под таким пристальным вниманием, что почувствовали себя на мгновение кинозвездами, идущими по красной дорожке.

Дойдя до «застолбленных» директором мест, они пожали ему руку и, наконец-то, сели, сразу затерявшись среди остальных участников посиделок.

— На этот раз просто рекордное количество учеников осталось в школе на каникулах, — Альбус наклонился к Винчестерам.

— Да уж, это просто бросается в глаза, — Сэм схватил бокал и сделал глоток. Потом слегка отодвинул его с удивлением, понюхал. — Как интересно.

— Право же, Сэм, сегодня можно и расслабиться, — улыбнулся директор, и тут только Сэм заметил яркий румянец на его щеках и неестественный блеск ярких голубых глаз.

— Насчет безалкогольных напитков, это мы погорячились, — Сэм кивнул на бокал. — Пунш, причем градусов в нем прилично так.

— Ну вот, расслабься, Сэмми, — Дин сделал глоток из своего бокала. — Хм, классная вещь.