Агония маздая (СИ)

- Через три дня свадьба, значит? - Джек многозначительно посмотрел на Мари. - Значит, так тому и быть!

- Но....

- Но это будет не та свадьба, о которой заботятся родители Айлин. Это будет ваша свадьба: ты — Ромео, она — твоя Джульетта. Вот только чтобы не разделить их печальную участь, вам придётся, как мне кажется, уехать из страны.

- Джек, я давно хочу в Германию, - Ромео впервые улыбнулся. - Отец согласен, у нас там есть родственники, так что...

- Деньги на это есть? - спросила Мари. - Начать новую жизнь очень непросто.

- Папа даст. Хотя сначала, конечно, придётся выкручиваться. Но есть деньги, есть. Ребята, а вы правда думаете, что вам удастся освободить Айлин? Её охраняют по-настоящему, с оружием.

- А мы очень постараемся! - ответил Джек, лукаво подмигивая парню. - Почему есть сомнения?

- Не знаю, - Ромео пожал плечами. - Я представлял иначе тех, кто может ко мне явится в ответ на мои призывы и откровения.

- Например? - Мари посмотрела на Джека. - Чем мы не так выглядим? Надо было на чёрных лошадях подъехать в ночи, изо рта у них будет вырываться пламя, а глаза гореть демоническим огнём?

- Ну... примерно так. Или чтобы вы были одеты, ну как эти... в «Матрице».

- Как Нео или Морфиус? - ухмыльнулся Джек.

- Ага!

- Оставим весь этот антураж для фильмов и человеческих предрассудков. Не надо коней, не надо чудищ и причудливой одежды. Всё гораздо проще, Ромео. Мы обычные люди, да и не бывает на Земле по-другому. Всё делают люди своими собственными руками, а те, кто выше, то им здесь появляться незачем.

- А как вы узнали про меня? - спросил Ромео. - Значит, вы можете общаться не только с людьми?

- Угадал.

- Но как... что для этого нужно? Я тоже хочу!

Джек и Мари переглянулись:

- Для этого нужно умереть, - сказал Джек, глядя на парня через зеркало заднего вида. - Умереть, а потом воскреснуть.

Ромео заметно вздрогнул:

- Но специально этого сделать нельзя? - спросил он.

- Вернуться оттуда по собственному желанию— нет. Но здесь многие поддерживают вполне тесный контакт с другим миром, обходясь и без подобного экстрима.

- И что для этого нужно?

- Вера! - Джек постарался сказать это как можно более убедительно. - Вера в то, что хочешь, чтобы оно исполнилось. Ты ведь верил, когда читал заклинание в то раннее утро? Верил! Вот поэтому и есть результат — мы сейчас разговариваем с тобой. Ты веришь нам - и это тоже вера, которая тебя укрепляет. Ты не считаешь происходящее фантастикой, благодаря своей вере, а те, кто считает, так и будут жить ни с чем, варясь в своей рутине.

- Я так не хочу и никогда не буду, - ответил Ромео. - Кто ни во что не верит, верит в то, что он ни во что не верит. Всё равно у него своя вера, получается.

- Да, от этого не уйти, - согласилась Мари. - Я тоже некогда почти ни во что не верила, но вот однажды пришлось. Жизнь заставила... или смерть.

- А это страшно — умереть? - спросил Ромео.

- Нет, это очень просто, быстро и совершенно обыденно. Так просто, что умершие не сразу понимают, что с ними случилось.

- А там..., - Ромео долго искал подходящие слова. - Там, после смерти, что там происходит?

- Сам однажды увидишь, - сказал Джек. - Если в двух словах, то там человека ждёт отдых перед тем, как снова попасть в этот мир. Жизнь - это постоянная работа, а если ещё проще, то постоянная забота по поддержанию жизнеспособности своего собственного тела и потакание его прихотям. Вдумайся, разве не так?

- Да, правда, - Ромео вздохнул. - Но ничего не поделаешь, раз уже родился. Мне например, пока эта ноша не так уж и тяжела.

Мари рассмеялась:

- Да, если дружить со своим телом, то быть его рабом не так уж и плохо! Ты его подпитываешь едой, деньгами, а оно даёт взамен возможность испытать физические удовольствия. Знаешь, Ромео... ах, какое всё-таки красивое у тебя имя... так вот, когда человек умирает и после этого идёт по большой дороге, он вспоминает всю свою жизнь... Но! - Мари многозначительно подняла вверх указательный палец. - Он вдруг понимает, что большая часть того, чем он жил, совершенно не интересна и не стоит драгоценного времени, чтобы об этом вспоминать. Его работа, желания, деньги, невзгоды и печали остаются на Земле, а с собой он берёт лишь былую любовь, дружбу и единичные моменты особого блаженства, возникающие, скажем, при долгожданном отпуске.

Тут вмешался Джек.

- А самое интересное, - сказал он, - так это то, что ценность этих моментов мы понимаем не в тот же момент, а только по истечении времени. Вот так сидишь где-нибудь на пляже, смотришь на море, а потом вдруг оказывается, что это и был самый счастливый момент твоей жизни. Зато тот, кто умеет ценить эти моменты сразу, он гораздо счастливее многих остальных.

- А любовь? - спросил Ромео.

- Что - «любовь»?

- Любовь ведь самое сильное чувство.

- Да, согласен. Но воспоминания о любви идут в целом,а не моментами. Хотя, если вернуться к тому, о чём я только что сказал, то полного счастья гораздо легче достичь, если на берегу моря ты сидишь не один, а с любимым человеком.

- Вот к этому я и стремлюсь, - Ромео грустно улыбнулся. - А мне не дают!

- Дадут! - Джек многозначительно посмотрел на Мари. - Когда ты будешь готов к тому, чтобы уехать вместе с Айлин?

- Да хоть сейчас!

- Но тебе ещё нужно поговорить с отцом, разве не так? - спросила Мари. - Что ты ему скажешь?

- Скажу, как есть.

- Скажешь, что к тебе явились двое посланцев из другого мира и предложили помочь выкрасть Айлин?

Ромео громко рассмеялся:

- Нет, конечно! Скажу, будто Айлин дала мне знать, что нашла людей, которые смогут ей помочь на время уйти из-под опеки охранников и она готова со мной бежать.

- А отцу это понравится?

- Ещё бы! Он у меня такой авантюрист! К тому же, он всецело на моей стороне.

- Тогда давай договоримся так..., - Джек ненадолго задумался. - Сейчас ты дашь нам адрес Айлин и ранним утром мы отправимся в Измир. Там посмотрим, что к чему, а ты за это время поговоришь с отцом, а затем свяжешься с ней и скажешь, чтобы завтрашней ночью она была готова к побегу.

- Ребята, это очень непросто, - Ромео с сомнением покачал головой. - Я, конечно, верю вам, но из её дома не сбежать. Если днём, на улице, это ещё куда ни шло, но так...

- Доверься нам. Напиши ей то, что я сказал... пусть возьмёт документы и вообще всё необходимое. Я знаю, что через интернет ты имеешь возможность с ней общаться?

- Вы всё знаете! - усмехнулся Ромео. - Да, конечно. Мы списываемся почти каждый час. Уж что-то, а чтобы отобрать у неё даже телефон... Гюлер ещё до этого не дошла.

- А что Айлин? - спросила Мари.

Ромео тяжело вздохнул:

- Плачет всё время, бедняжка.

- Но она согласится бежать с тобой?

- Конечно, она сама только об этом и говорит... я мужчина, должен был бы её украсть, но против вооружённой охраны не пойдёшь.

- А ночью?

- Ночью дом охраняется по периметру, плюс собаки, видеокамеры. Я же говорю, что это крепость. Не знаю, что вы задумали, но это, на мой взгляд, дело почти невозможное.

- Мы всё же попробуем, - Мари хитро подмигнула.

- Хорошо бы... Что от меня ещё требуется, какие мои действия?

- Поговоришь с отцом, тоже соберёшь необходимые вещи и днём приедешь в Измир, - спокойно и уверенно сказал Джек. - Там мы встретимся, всё окончательно решим и будем действовать. Только помни — главное, предупредить Айлин.

– Да я ей прямо сейчас напишу!

- Напиши. Не забудь сказать про документы и сам их тоже возьми с собой.

- Ок!

Джек усмехнулся:

- Тогда давай пароли, явки, и до завтра!

Глава двадцать четвёртая. Цели и средства.

На следующее утро Джек и Мари, заказав на аэродроме частный самолёт, вылетели в Измир. Сорок минут — и они на месте. Город большой, более современный и крупный, чем Бурса. Ранее, до турецкого завоевания, на протяжении полутора тысяч лет назывался Смирна. Третий город по численности населения и значимости в Турции. Впрочем, Бурса — четвёртый, но это так, к слову.