Наёмник (СИ)

На земле светилось что-то ярко-белое. Мы начали подходить ближе, а я наложил на Клыка и Драко ужас, немоту и полог тишины, чтобы их бегство произошло бесшумно и пораньше.

Это, без сомнения был единорог, и он был всё ещё жив. Я никогда в жизни не видел такого прекрасного зрелища. Длинные, стройные ноги торчали под неестественными углами, а жемчужно-белая грива разметалась на тёмных листьях, а этот упоительный запах в воздухе!..

Я сделал шаг вперёд, и тут же застыл. Куст на опушке поляны дрогнул… Затем из тени появилась фигура в капюшоне. Она медленно двигалась через прогалину, словно крадущийся зверь. Фигура в плаще приблизилась к единорогу, склонила голову над раной на боку животного и начала пить его кровь.

Малфой попытался издать вопль ужаса и бросился наутёк на пару с псом, а я обернулся: радужка заалела злым светом, фигура чуть вытянулась, мантия стала как будто из жидкой Тьмы, на руках вытянулись когти, изменились до неузнаваемости черты лица, а из приоткрытого рта показались острые зубы. Фигура в капюшоне подняла голову и посмотрела прямо на меня — кровь единорога стекала по лицу и капала на плащ. Такое расточительство! Она поднялась и медленно начала удаляться от меня. Шаг, два, три – и фигура исчезает в вихре аппарации.

А теперь – быстро к единорогу! Купол отвлечения внимания развернулся как будто сам собой, а я, отбив и спрятав рог, припал губами к ране и начал выкачивать из творения Света и Жизни кровь, прану, ману и саму душу.

Секунда – и неземное сияние начало покидать концы волос единорога. Шерсть из серебристой плавно становилась просто седой. Пропало дыхание, жизнь начала покидать волшебное существо. Минута – и всё было кончено, передо мной лежал окоченевший и обескровленный труп вполне обычного коня.

Вкусная тварюшка, однако! Когда я отошел от него и снял барьер, на поляну выскочил кентавр, не Ронан и не Бейн, чуть моложе, со светлыми волосами и телом золотистого цвета.

— Ты в порядке? — спросил кентавр.

— Да… спасибо. Что это было?

Кентавр не ответил. У него были поразительные голубые глаза, похожие на бледные сапфиры. Он внимательно посмотрел на меня, а его взгляд задержался на шраме, который я заставил побагровевть и отчётливо выступить на лбу.

— Ты — мальчик Поттер, — сказал он. — Тебе лучше вернуться к Хагриду. Лес нынче небезопасен… особенно для тебя. Ты можешь ехать верхом? Так ты быстрее доберёшься. Меня зовут Фиренц, — добавил он, опускаясь на передние ноги, чтобы Гарри мог взобраться на его спину.

Неожиданно послышался стук копыт, приближающийся с другой стороны поляны. Из чащи выскочили Ронан и Бейн, их вздымающиеся бока лоснились от пота.

— Фиренц! — прогремел Бейн. — Что ты делаешь? У тебя человек на спине! И тебе не стыдно? Ты что, обычный мул?

— Да вы хоть знаете, кто это? — ответил Фиренц. — Это — мальчик Поттер. Чем быстрее он выберется из леса, тем лучше.

— Что ты ему рассказал? — прорычал Бейн. — Помни, Фиренц, мы поклялись не вмешиваться в волю провидения. Разве мы не прочли по движению планет, что будет?

Пророки чёртовы. «Религия» кентавров говорит о неизменности пророчеств, но на самом деле это ерунда. Оракулы по всему мирозданию активно меняют, создают и разрушают их, другое дело, что кентавры в некоторый момент просто разучились это делать. Неприятная штука – геноцид. Ронан нервно бил копытом землю.

— Уверен, Фиренц решил, что действует во благо, — угрюмо сказал он.

Бейн гневно лягнул задними ногами.

— Во благо! А мы-то тут причём? Кентавров волнует лишь то, что предсказано! Это не наше дело: бегать туда-сюда, словно ослы, за заблудившимися в нашем лесу людьми!

Неожиданно разъярённый Фиренц встал на дыбы, и мне пришлось схватиться за его плечи, чтобы не упасть.

— Ты что, не видел этого единорога? — прокричал он Бейну. — Разве ты не понимаешь, почему его убили? Или планеты не посвятили тебя в эту тайну? Против того, что затаилось в этом лесу, я буду бороться даже бок о бок с людьми, если понадобится.

Развернувшись, Фиренц ринулся прочь, я вцепился в него и мы нырнули в чащу деревьев, оставив Ронана и Бейна далеко позади.

— Почему Бейн так разозлился? — спросил я. — И вообще, кому нужно убивать единорогов?

Фиренц сбавил ход и пошёл шагом, велев мне пригнуть голову, чтобы тот не ударился о низко свисающие ветки, но не ответил на его вопрос. Мы продолжали свой путь в молчании достаточно долго, так что я уж было решил, что Фиренц вообще не хочет больше разговаривать. Мы пробирались особенно заросшему деревьями участку тропинки, когда Фиренц вдруг остановился.

— Гарри Поттер, ты знаешь, для чего используют кровь единорога?

— Нет, — удивлённо ответил я. — Мы использовали только рог и волоски из хвоста на уроках Зелий.

— Это потому, что убивать единорога — чудовищное деяние, — сказал Фиренц. — Только тот, кому нечего терять и кто хочет обрести всё может пойти на такое преступление. Кровь единорога сохранит тебе жизнь, даже если ты находишься на краю гибели, но ужасной ценой. Ты убиваешь нечто невинное и беззащитное, чтобы спасти себя, но тогда жизнь твоя будет лишь жизнью наполовину, на которой будет лежать проклятье с того самого момента, как кровь коснётся твоих губ.

Я, «пребывая в шоке», уставился на затылок Фиренца, отливавший серебром в лунном свете.

— Но кто может отчаяться на такое чудовищное деяние? Убить невинного и выпить его кровь… — спросил, на секундочку, вампир. — Если твоя жизнь будет проклята навсегда, то лучше смерть, правда?

— Совершенно верно, — согласился Фиренц. Три раза «Ха»! Поставь тебя в ситуацию Волдеморта, кентавр, и сам мигом сменишь точку зрения на противоположную. Это называется «инстинкт самосохранения». — Если только не для того, чтобы остаться в живых достаточно долго для того, чтобы выпить нечто другое, что вернёт тебе былую силу и мощь, благодаря чему ты никогда не умрёшь… Мистер Поттер, вы знаете, что в этот самый момент спрятано в вашей школе?

Гораздо интереснее, откуда это знаешь ты. Оракулов, не смотря на понты про «планеты тебе не рассказали» среди вас не больше, чем среди прочих рас, да и вряд ли они обо всём докладываются отщепенцу на пороге изгнания.

— Философский Камень! Ну конечно же — Эликсир Жизни! Но я не понимаю, кто…

— Подумайте, кому уже много лет не терпелось вернуть свою власть, кто цеплялся за жизнь в ожидании подходящего случая?

— Вы хотите сказать, — сказал я охрипшим голосом, — что это был Вол…

— Гарри! Гарри, с тобой всё в порядке?

К ним навстречу по тропинке бежал Терри, Хагрид, пыхтя, трусил следом.

— Всё нормально, — ответил я. — Единорог мёртв, Хагрид, он там, на поляне.

— Здесь я вас покину, — прошептал Фиренц, в то время как Хагрид уже спешил посмотреть на единорога. — Теперь вы в безопасности.

Гарри соскользнул с его спины.

— Удачи, Гарри Поттер, — сказал Фиренц. — Порой планеты толкуются неверно. Даже кентаврами. Надеюсь, это как раз один из таких случаев.

Он развернулся и поскакал обратно вглубь леса.

Когда мы вернулись в гостиную, Терри не мог усидеть на месте. Он ходил взад и вперёд напротив камина и рассказывал мне про то, какая судьба ждёт испившего крови единорога. О, а вот это интересная идея, надо попробовать такое проклятие сделать…

Ближе к часу ночи мы наконец-то пошли спать.

***

Третий этаж, левое крыло. Дверь комнаты с цербером на секунду покрылась серебристо-чёрным туманом. Левая голова Пушка проснулась и посмотрела на неё. Ничего. Можно спать…

Невидимый мальчик с интересом рассматривал кружево чар, наложенных на комнату. Цикличный ритуал сна погружает животное каждую минуту, если его не возбуждает присутствие поблизости какой-нибудь добычи. Если наложение не произошло, отсылается сигнал тревоги. Если дверь или люк открыты, отсылается сигнал тревоги. Если применить в коридоре магию, любую, артефакт, заклинание, стихийный выброс – отсылается сигнал тревоги. Занятная схемка.