Холодный Чикаго (СИ)

- Мои игрушки не хотели со мной играть, – надувшись, произнесла девочка, – их пришлось привязывать, но мы все равно играем.

Маленькое чудовище стала расставлять чашки из черепов и водрузила на стол старый побитый чайник исходящий паром.

- Ты ведь будешь пить чай, игрушечка?

Девочка требовательно уставилась на мужчину, и тот с трудом кивнул.

По склепу разнесся чистый детский смех.

- Правильно, мы будем пить чай, а потом мы будем играть с моими куколками, ты поможешь переодеть Люси, и вы будете делать мне ребеночка.

Девочка куда-то исчезла и через минуту притащила ещё живую девушку в разорванной одежде.

- Люси сегодня была наказана, она отказалась играть со мной, кстати, мне нужно тебя назвать.

Девочка нахмурилась, а затем просветлела.

- Питер, тебя будут звать Питер.

Мужчина в ужасе смотрел на ребенка, это было само исчадие ада, нечеловеческое создание.

Девочка, болтая, силой влила в Люси и новоявленного Питера по чашке чая и куда-то убежала, весело насвистывая.

- Что здесь происходит? – шепотом спросил Питер у девушки, – кто этот ребенок?

- Я не знаю, – всхлипнула Люси, – я здесь неделю, ты третий мужчина, который будет делать мне ребенка, она злится, что я не беременею и не рожаю.

- Ты не пыталась внушить ей, что ребенок не может так быстро родиться?

- Она не понимает, – разрыдалась девушка, – она хочет сразу. Я нормально не ела уже неделю, она не понимает, что мы живые.

На Питера взглянули полубезумные глаза Люси. Истощенная, всклокочена, покрытая коркой засохшей крови. Некогда красивая одежда превратилась в рванье.

- Пожалуйста, когда приступишь, не делай мне больно, – прошептала девушка.

- Я не собираюсь насиловать тебя.

- Она заставит, болью и заставит, а если у тебя не получится, она возьмет что-то, что с трудом во мне помещается.

Девочка вынырнула из темноты.

- Сейчас мы сыграем свадьбу, и вы будете делать мне ребенка, – девочка захлопала в ладоши и, схватив людей за волосы, потащила вглубь склепа.

Там уже был подготовлен большой гроб, застеленный красивым бельем, а рядом алтарь с младенческим скелетом.

Девочка нацепила на Люси фату, забрызганную кровью, а на Питера галстук-бабочку, едва не задушив мужчину.

- Дети мои, – торжественно начала девочка, – в этот торжественный день я объявляю вас мужем и женой. Питер, можешь поцеловать Люси.

Мужчина взглянул в жестокие голубые глаза девочки и со вздохом наклонился, прикоснувшись к губам Люси, целуя.

- По-настоящему, с языком, - потребовала девочка, смотря жадными глазами за происходящим.

Питер прикрыл глаза, целуя совершенно незнакомую ему женщину.

Внезапно неведомая сила практически разорвала на нем одежду, и он оказался на постели.

Под ним лежала девушка, её ноги были раздвинуты.

- Теперь делайте мне ребенка, – непреклонно заявила девочка.

Питер закрыл глаза и представил, что перед ним его почившая супруга - прекрасная Алисия.

Проникая в Люси, он чувствовал, как по щекам катятся слезы. Он предает жену по прихоти дьявола в детском обличии.

- Вы должны быть радостные, – топнула ногой девочка, – целуйтесь.

Люси подставила губы, и Питер, продолжая двигаться в ней, осторожно поцеловал.

Внезапно тело перестало ему подчиняться, он уже не чувствовал боли в сломанных ребрах, на смену этому пришла какая-то дикая похоть.

- Началось, – всхлипнула Люси, закрывая глаза.

Питер со стороны видел собственное тело, терзающее девушку, ему хотелось закрыть глаза и не видеть, заткнуть уши и не слышать.

По склепу метались крики боли девушки и чистый, звонкий смех девочки.

Тело Питера содрогнулось, и он излился в Люси, но тут же перевернув девушку, вошел в неё сзади.

Девушка плакала и шептала молитву, но Питер не мог остановить свое тело.

Многие часы спустя он закашлялся кровью и почти выпал из гроба. Пошатываясь, он подошел к алтарю и вытащил кинжал из детского скелета. Мгновение, и тело оседает на пол.

Девочка топнула ногой.

- Плохая игрушка.

Люси приподняла голову, не смея больше пошевелиться.

- А ты, Люси, – хищно улыбнулась девочка, – будешь наказана снова, ты не хочешь родить мне ребеночка.

Будто из воздуха появилась плеть и, взвившись, обрушилась на девичье тело.

Крики заполнили склеп, но вскоре и они затихли. Игрушки уснули, а их хозяйка прикоснулась к стене и слилась с нею, оставляя на полу тряпичную куколку.»

Дерек поднял голову.

- Ты жуткий садист и извращенец, – наконец произнес Куинси, – как можно было такое написать?

- Ну, агрессия выливается не на тебя или кого-то ещё, как у Керка, а в написании. Зато я не бешеный.

Каран улыбнулся и, поднявшись, поцеловал Дерека.

- Лети, а то опоздаешь.

Куинси подхватился и, быстро натянув ботинки, выскочил из квартиры. Ему действительно пора.

Желя и Леля сидели в кафе и пили черный чай, обсуждая своих супругов и будущих детей.

- Я думаю, у меня будет два мальчика, или мальчик и девочка, но никак не две девочки, – уверенно заявила Леля.

- А я надеюсь на трех сыновей, – мечтательно закатила глаза Желя. Ты бы видела Кадена, когда я ему сказала о тройне, я думала, у него глаза из орбит вывалятся.

- Алекс очень рад, он меня теперь на руках носит, – хихикнула Леля, – жаль, что братик наш не девочка.

- У него своя девочка - Дерек. Я как-то пришла к Карану в неположенное время и услышала, как он его охаживает. Такие стоны из меня только Каден может выбить, а братик Куинси этого полночи мучал.

- Если честно, я тоже Александра периодически выматываю. В маму, наверное, темпераментом пошли.

- Мараевы убивают Чикаго сексом, – провозгласила Желя по-русски, поднимая кружку с чаем на манер бокала.

========== Глава двадцать девятая ==========

Что ж, это последняя глава и на этом закончится рассказ. Но не унывайте и не разочаровывайтесь, я успела прописать уже четверть следующего рассказа. Так что радуйтесь и возвращайтесь в среду утром к новым главам Осеннего Нью-Йорка.

Ремрак тенью проскользнул между полицейским в засаде и, схватив Адриана, вызвал чертят, заставляя их унести пару на другую крышу.

Полицейские метнулись за ними, но чертята, бешено хихикая, мгновенно размножились и напали на людей.

Через пару минут Чтец отпустил Дане.

Стажер пытался выровнять дыхания, испуганно смотря на Ремрака.

- Мне о тебе рассказали. Ты Ремрак Мараев.

Чтец почувствовал, как у него вытягивается лицо. ЧЕГО???

- Кто такой бред придумал, в имени Ремрак уже присутствует немного от этой фамилии, так что масло масленое получается. Остальные буквы из имени.

- А то, что ты натворил в конторе годы назад?

- Так это когда было, – слегка смутился убийца, – подумаешь, мне, кстати, не 60-70 лет, как некоторые думают, мне 200, почти. И вообще, я не эксперимент, а сын Мары, богини смерти и зимы. У меня две старшие сестры, богиня похоронного плача и богиня весны.

- Мне сказали, что ты дед Карана Мараева, и что ты, как Чтец, выполняешь его рассказы.

Ремрак выдохнул и сел на парапет.

- Так, я, конечно, понимаю, что конкретно всех запутал, но, черт побери, как меня внуком-то наградили? У меня нет детей, и не было, но будут. Когда мне это потребуется. На самом деле 200 лет назад у моего отца была супруга из людей, она родила ему троих мальчиков. Один из них выжил и положил начало роду Мараевых среди людей, но потом его жена умерла, и так получилось, что он сошелся с моей матерью, я, конечно, Мараев, но явно не дед Карана.

Адриан задумался, такого поворота он никак не ожидал. Теперь он тоже увидел то, о чем говорил лейтенант. Ремрак и Каран немного похожи внешне, скорее всего, из-за одного предка, но это сходство не бросается в глаза.

- Нам пора, Адриан.

- Куда? – встрепенулся Дане.

- Скоро увидишь, – улыбнулся Чтец, вновь подхватывая человека и взмывая вместе с ним в воздух.