Прощение (СИ)

Как-то в супермаркете Лена нечаянно наехала продуктовой тележкой на смуглого мужчину крупного телосложения. Тот от неожиданного толчка резко обернулся и задел стойку с товарами, которая с грохотом свалилась.

Мужчина, как «потерпевший», в ярости заорал:

«Что за чёрт!» – а дальше пошёл отборный сленг, который разобрать было не под силу даже представителям криминальных районов.

У Елены все внутри сжалось. Она физически чувствовала, как слова мужчины пробивали её тело, кромсая на куски ей сердце. Как по заданной программе, возмущение и гнев тут же подступили к её горлу, силясь вырваться наружу.

Афроамериканец явно был не в себе, а, может быть, этот толчок явился той последней каплей, которая переполнила степень его терпимости, и теперь мощным разрушительным потоком его гнев уничтожал спокойствие всех тех, кто оказался в зоне досягаемости.

В порыве ярости мужчина со зверским лицом неожиданно приблизился вплотную к Лене и с ненавистью изрёк:

- Сука, я убью тебя!

Елена обомлела. Страх непроизвольно сковал её разум и тело, руки заметно задрожали, а внутри всё похолодело.

Посетители с любопытством поглядывали в их сторону, а работник магазина, суетливо поднимая разбитую стойку, твердил одно и то же:

- Всё о’кей, не волнуйтесь, нет проблем, всё о’кей…

Разъярённый мужчина смерил уничтожающим взглядом свою «жертву» и направился к выходу, не переставая бешено вращать глазами.

Елена впала в ступор. Идти на выход следом за этим невменяемым ей совсем не хотелось. Позвонить мужу и облегчить тем самым душу, тоже не представлялось возможным – телефон она забыла в машине.

Находясь ещё в какой-то прострации, Елена поплелась в дальний отдел супермаркета и опустилась там на пол. Ей было всё равно, что о ней подумают посетители и работники магазина. Она только хотела понять, как у неё могла возникнуть эта ситуация?

Прикрыв глаза, Елена сделала несколько глубоких вдохов. И как только почувствовала, что сердце у неё перестало неистово колотиться – задала себе вопрос: «Чем я вызвала такую реакцию у этого бедолаги?»

И ответ незамедлительно пришёл в виде воспоминаний.

Этим утром, в процессе завтрака, Елена взахлёб рассказывала мужу о том, как её подруга втюхивала ей залежавшиеся крема. Лена чувствовала, что накручивает себя и распаляется всё сильней и сильней, понося последними словами подругу-аферистку, но остановиться уже не могла.

Удовольствия, конечно, от такого завтрака никто не получил, но зато Эго Елены в те минуты торжествовало, возвышая свою хозяйку над мерзавкой-подругой и превознося Леночкину правоту и порядочность.

«Вот оно! – у Елены постепенно начало вырисовываться чёткое понимать происходящего. - Тот разъярённый человек является моим отражением! – И она незамедлительно мысленно обратилась к афроамериканцу: - Прости, прости меня, мужик. Прости, что я создала эту ситуацию, а ты, не желая того сам, выполнил для меня эту грязную работу, показав мне, насколько же я сама полна ненависти и осуждений».

Сейчас её тяготили воспоминания того утра. Особенно, когда Валька с растерянным видом сухо чмокнул её в щёку и спешно удалился по каким-то своим делам. «Прости, прости, прости…» - как заезженная пластинка зазвучало у неё в голове.

И в этот момент она почувствовала, как кто-то коснулся её плеча. Елена открыла глаза и замерла. Перед ней стоял всё тот же чёрный, но только на этот раз его лицо не вызывало у неё ужаса.

- Эй… я не буду тебя убивать. Я не знаю, что на меня нашло… Прости, я погорячился. – Как-то неестественно-миролюбиво произнёс он и пошёл прочь.

Сейчас, вспомнив этот эпизод из жизни своей жены, Валентин невольно задумался. Он решил, что именно с того самого дня что-то стало меняться в его хорошо отлаженной семейной жизни.

В тот период Валентин особенно много работал. Он создавал новые ювелирные дизайны, разъезжал по выставочным шоу, постоянно повышая свою квалификацию. А по выходным обычно либо сидел у компьютера, уткнувшись в монитор, либо активно проводил время с друзьями, не задумываясь ни на минуту о реальных вещах, которые делали его жизнь более осмысленной.

И теперь, находясь «в подвешенном» состоянии, он невольно вспоминал их беседы с Леной, многие из которых, как ни странно, он помнил детально.

Как-то она сказала ему:

- Представляешь, Валька, а ведь я себя не люблю.

- Вот те раз! – искренне удивился он.

- Нет, я серьёзно! – пылко возразила ему Елена.

- Слушай, тот чокнутый детина тебя видно не на шутку напугал, вот теперь тебе и лезут в голову всякие бредовые идеи.

- Но это правда!

- Ну, если ты себя не любишь, - заулыбался недоверчиво Валька, глядя на жену, - то тогда другие себя просто ненавидят! Не ты ли бегаешь каждое утро трусцой для поддержания своего тонуса и пьёшь свежевыжатые соки? Не ты ли регулярно посещаешь салоны красоты и смотришь исключительно комедии, игнорируя трагедии, а?!

- Да нет, Валь, всё это, конечно, так… но только я другое имела в виду. Вот смотри…

Её глаза вдруг стали такими огромными и глубокими, что Валентин невольно ими залюбовался, а Елена продолжила:

- Если я позволяю себе обижаться или предъявлять претензии кому бы то ни было, то это всегда происходит от нехватки любви. Понимаешь? Так люди в скрытой форме выпрашивают себе любовь у тех, кто их окружает.

Валентин припоминал, что тогда он промолчал, решив, что его жена сильно переволновалась, сходив так «удачно» за покупками в тот злосчастный супермаркет, и старался больше к тому разговору не возвращаться. Но именно с того дня Елена стала всё чаще приставать к нему с подобной ерундой и пытаться зачитать ему какие-то бредовые выдержки из сомнительных книжек. А он только отмахивался от неё и шутил, советуя бросить ей все эти глупости пока не поздно, намекая на то, что по ней уже «больничка плачет».

А потом, как будто всё забылось. У него неожиданно выгорело несколько выгодных сделок. Валентин тогда сразу же приобрёл дом по соседству, а позже съездил с Леной в Италию. А по приезду в один из тёплых вечеров раздался неожиданный звонок от старого друга Натана...

Дойдя до этого места в своих воспоминаниях, он вдруг почувствовал, что ему снова стало как-то нехорошо в желудке. Валька ещё явно был не в состоянии переварить навалившееся на него горе.

«Нет, должен же быть какой-то выход! Господи, я уже так устал от всего этого», - за эти пару недель Валентин сильно осунулся.

Он понимал, что нужно было уже давно запустить какое-то противоядие, чтобы вновь обрести привычное ему состояние деловитости и уверенности в себе. И Валька вновь принялся активно рыться в архивах своих извилин, пока не раскопал там несколько историй, которыми с ним охотно делились его друзья, потерпевшие в своё время неудачи на личном фронте.

Все те разрывы, у его друзей, обычно сводились либо к новым связям, как говорится «клин клином вышибает», либо к выпивке. Но не тянуло Вальку сейчас на «свежатинку» - хоть ты тресни! А вот напиться и «порубать» всех, в частности гада-Натана и накостылять малость Ленке за всё хорошее – эта идея его очень даже воодушевляла. Но, в то же время, он понимал, что физическая расправа принесёт ему только временное облегчение, а если «перегнуть палку», так могут ещё возникнуть проблемы с полицией - такая перспектива его как-то совсем не окрыляла.

- Всё не то, всё не то, - забубнил себе под нос Валька, когда вдруг понял, что на самом деле его душа от него не расправы требует, а реально-стоящего выхода из сложившейся ситуации. Ему хотелось не заглушить, а выдрать одним махом эту ноющую боль из своего сердце.

Он сел поближе к камину, в котором потрескивали поленья. Живое тепло обычно действовало на него успокаивающе. Валька долго вглядывался в пламя огня, пока опять не вспомнил случай в супермаркете, а точнее, как Лене удалось распрощаться с удручающими мыслями и незамедлительно обрести душевное равновесие.

Валентин непроизвольно прикрыл глаза и мысленно задал себе вопрос: «Почему меня предали близкие люди?» - Вальку несколько покоробило, что к решению своих проблем он прибегает к такому неприемлемому для него методу, но сердце подсказывало ему: «Попробуй, а вдруг сработает?»