Out of afterlife (СИ)

— Правильно... Потому что если вырезать, то ничего не останется, — Третья показала ему язык.

Присутствующие не обращают на их странное поведение никакого внимания: кто-то из них, судя по звуку подзатыльника, решил смухлевать, но был пойман за руку. Комната наполнилась множеством голосов и запахом алкоголя, жженой марихуаны и дымом табака.

— Дерзкая ты.

— Учусь у лучших, — смеётся теперь уже Третья. — Ты ж меня чуть на солнышке не поджарил во второй день, должна же я была как-то тебе отплатить. Нет сил набить тебе морду, так хоть словами.

— Вспоминаешь? Я уже и позабыл этот прекрасный денёк, — Ваас пнул ногой по ножке близстоящего стула и потребовал пива. — К вечеру ты была похожа цветом на спеленькую питайю. Если ты помнишь это, хера ли ты там стояла тогда весь день?

— Восприятия мира под дерьмом, которое придумал и синтезировал профессор, похоже на поход в кинотеатр, когда тебя привязали к креслу и заткнули рот кляпом: сколько не пытайся вырваться и свалить – всё бесполезно... Хочешь – не хочешь, а фильм своей новой жизни смотреть придётся, — Третья убрала палец от носа Вааса и расслабленно откинулась спиной на стенку, вяло постукивая ботинками. — Много чего вспомнила, только нахрен мне всё то. Я мертва.

— Первый раз вижу обдолбанные и хамящие трупы. Трупы нариков видел, видел всякие извраты над трупами, но первый раз в моей жизни я встречаю труп, который ебет мне мозг не хуже живого человека.

Третья фыркнула и достала у командира из рук бутылку пива. Тот вообще не сопротивлялся. Интересно, а если она сейчас попробует забрать у него пистолет из кобуры и перестреляет тут всех к чёрту, будет ли сопротивляться Монтенегро в этом случае? Но он, похоже что, доверяет ей. Или считает, что у неё просто не хватит духа для этого.

— Чего еще расскажешь? Тебя ко мне три недели как приставили, чуть ли не поссать вместе ходили, а я даже не знаю, что в твоей башке творится. Бля, хорошо ж тебя переклинило днём, чуть пулю не словила. Теперь от тебя боевых подвигов не ждать?

— Я... — Третья задумалась на мгновение. — Я не люблю убивать.

— По тебе не скажешь. Когда ты потрошила Ракьят ножом или перебила позвоночник с пистолета заложнику, так я ставлю десятку на то, что ты получала удовольствие от этого, — Ваас неожиданно приблизился к девушке и теперь сверлил её заинтересованным взглядом. – Признайся самой себе, что ты получала кайф, видя, как они бьются в агонии, слыша их предсмертные хрипы. Сколько человек ты уже угрохала, принцесса?

Та тяжело сглотнула, а ладони автоматически сжались в кулаки. Липкие от крови. От чужой крови.

— Не твоё дело, Ваас.

— О, значит имя моё ты всё-таки запомнила, — смеется Монтенегро и хватает обоими руками Третью за голову, прижимается лбом к её лбу, заставляя смотреть ему в глаза. — То, что китаец выпустил на волю – и есть настоящая ты. Настоящая, не обремененная идиотскими человеческими правилами поведения. Ебучими правилами, которые делают из людей мусор, нахрен никому не нужный.

— Человеческая жизнь ничего не стоит, — прошептала девушка.

— Правильно. Она и так нихуя не стоит. Хотя нет, она стоит бакс за штуку. Знаешь почему?

— Цена патрона?

— Умненькая девочка, хорошая, — Ваас начинает покачиваться из стороны в сторону, увлекая за собой Третью, то ли в такт музыки, звучащей из телефона Джея, то ли в такт какой-то своей собственной мелодии. – Сейчас я разгоню этих дебилов, и ты ляжешь спать. А утром, когда ты окончательно оклемаешься, мы с тобой поговорим, окей?

Третья едва заметно кивает. Пират выпустил её голову из рук и, отстранившись, тяжело поднялся на ноги:

— Дамы, вечеринка окончена! Все, кто не остаётся тут спать – съёбывают далеко и до утра, — он вынул пистолет из кобуры и выстрелил в потолок. — Быстро, бля!

Пираты с досадой побросали карты и двинулись к выходу, что-то ворча. Через пару минут из игравших остались только Митч и Джей. Спать на импровизированной кровати главы аванпоста девушка отказалась, сославшись на то, что ей вполне удобно и в её углу, поэтому Джей полноправно завалился там и отказался уступать место Митчу. Тому пришлось сходить за спальником, который валялся в багажнике внедорожника, на котором они приехали. Ваас продолжил сидеть, откинувшись на стену, и потягивать пиво, чередуя его с сигаретами. Он успел стянуть со стола четыре бутылки и теперь неспешно растягивал удовольствие, изредка изо рта пуская колечки табачного дыма. Третья осталась рядом с ним, свернувшись калачиком на шкуре леопарда, в которой Монтенегро припёрся после разборок.

Митч выключил свет и зашуршал, заворачиваясь в спальник. Джей уже посапывал, заснул походу.

Изредка с улицы доносилась тихая брань между пиратами да крики ночных животных и птиц из джунглей. Иногда лаяли собаки, но, на деле, это была спокойная ночь.

— Хочешь узнать самую хреновую историю о жизни? — Третью почти не было слышно даже Ваасу. Он понимал, что она говорила так, чтобы слышал только он. — Меня зовут Ребекка, и я родилась в Мюнхене, а в возрасте двадцати лет сдохла где-то в горах Тибета.

====== Хождение по краю ======

Ночью Третья спала всё же неспокойно. Но, скорее всего, из-за прохлады, свойственной джунглям, из-за их высокой сырости: днём душно, ночью холодно. Ваас не нашёл ничего лучше, чем лечь позади нее и просто обнять.

Цитра, когда мучалась кошмарами, тоже успокаивалась, когда он её обнимал. Не сказать, что они с Третьей близки, даже друзьями их не назвать. Всю ночь она держала его за руку, но не проронила ни звука до самого утра и больше не вздрагивала. Лишь изредка начинала тяжело дышать, тогда пират спросонья лишь обнимал её сильнее и она тут же утихала.

Проснувшись утром, Третья несколько удивилась, обнаружив спящего позади себя Вааса, но со всей свойственной ей адекватностью, истерик закатывать не стала. Ему она почему-то доверяла: если он её и “облапал”, то на это были причины.

Зевнув, она осторожно выбралась из объятий мужчины, зашнуровала ботинки и выскользнула на улицу, навстречу новому дню. Митч еще спал, а вот Джея нигде видно не было. Пираты на аванпосте в основном занимались тем, что латали дырки в заборе и бараках, кто-то стоял в дозоре, кто-то кормил собак, которые хотя бы ненадолго заткнулись, поедая свой завтрак.

Девушка не нашла ничего лучше, чем сесть на ящики, которые стояли в тени, и теперь просто наблюдала за кипящей на аванпосте жизнью.

– Нихрена не делаешь, так хоть не заставляй остальных завидовать, – рядом появился Джей, потягивающий сигарету.

– И тебе доброе утро, – парировала Третья.

Джей с минуту просто стоял рядом и тоже наблюдал за работой остальных, а потом всё-таки не выдержал:

– Чика, слушай, хрена ты оружие разбрасываешь по округе? К зиме готовишься?

– А? – девушка отвлеклась от своих мыслей.

Пират вздохнул, но, видимо, к этой дуре придётся привыкнуть:

– Я спрашиваю, хера ли ты оружие бросила в джунглях? – повторил он и выжидающе уставился на Третью.

Та лишь пожала плечами:

– Спроси как-нибудь в другой раз. Та личность, которая тебе нужна, сейчас съехала из мозга и пока не вернулась. Видимо она рассчитала, что отстрелянный автомат – это обуза.

– Ясно... Что ты та еще дура, – Джей опять вздохнул и затушил бычок о металлическую трубу, которая служила опорой для навеса. – Мои парни нашли это около одного из ракьят. Учитывая, с какой любовью его выпотрошили, думаю, это твоё. Да и не помню, чтобы кто-то с таким тут игрался.

Он протянул ей сложенную телескопичку, заботливо очищенную от запёкшейся крови.

– Оставь себе, – девушка едва ли удостоила оружие вниманием.

– Нахуя она мне? В зубах ковыряться? Я не умею этим пользоваться, да и пистолет практичнее. Короче, – Джей сунул ей в руки дубинку. – Забирай свою игрушку и не выёбывайся. И вымой, наконец, руки. А то ты похожа на какую-то больную на всю голову индийскую богиню.

Девушка хмыкнула, но совету всё же последовала. Около умывальника, впрочем, её настроение резко ухудшилось, стоило ей посмотреть на себя в зеркало. То существо, которое смотрело на неё с отражения, с трудом можно было назвать её тем именем, которое ей дали по рождению родители. Выглядела как наркоманка со стажем, еще и засохшие капли крови на лице добавляли ей некий потусторонний антураж.