Огонь и Ветер (СИ)

― Вообще?

― Вообще, поэтому и не мечтай об автобусе. Пошли.

Они попетляли по складскому сектору, к рынку сворачивать не стали и вышли к центральной улице, где постарались смешаться с толпой. Выглядело это забавно, учитывая низкорослость местного населения и обилие типичных местных антропологических особенностей. Хоаран и Джин возвышались над прохожими головы на две-полторы, что уже бросалось всем в глаза. И яркая шевелюра Хоарана сводила на нет все попытки стать незаметнее.

― Надо тебя покрасить в чёрный…

― Да пошёл ты!

― Это была здравая мысль.

― Сказать, что с этой здравой мыслью ты можешь сделать?

― Я догадался. Смотри… ― Джин кивнул на вывеску на стене одного из магазинчиков. Там крупными буквами по-английски говорилось о найме грузчиков.

― К чёрту, ― фыркнул Хоаран.

― Тридцать баксов за контейнер. Ты же сам сказал, что у нас вообще ничего не осталось! ― возмутился Джин.

― Лично у меня ещё осталось чувство юмора, ― фыркнул Хоаран.

― Зараза.

― Завидно? Красная цена ― сотня за контейнер, за тридцать баксов я даже мизинцем не шевельну. ― Хоаран свернул на боковую улочку.

― Для нас сейчас и тридцать ― целое состояние. Какой же ты… Ты… А, забудь.

― Да ладно, я всё понимаю, ― Хоаран добродушно похлопал Джина по плечу, ― ты у нас японец, человек импульсивный, говоришь не то, что думаешь, харакири из-за ерунды на каждом шагу делаешь…

От подзатыльника Хоаран увернулся с блестящим профессионализмом и довольно улыбнулся, в светло-карих глазах сплясали джигу чёртики.

― Я придумал выход получше, ― подмигнул он Джину.

― На работу стриптизёра я сразу не согласен.

― Надо же… Такое мне даже в голову не приходило. Тоже неплохо, но я о другом. ― Он мотнул головой в сторону припаркованной у тротуара машины. ― Пока никто не видит…

― С ума сошёл? ― зашипел ему вслед Джин, но уже было поздно. Хоаран метнулся к дверце и просто распахнул её ― не заперто.

― Шевелись, ― велел он и забрался внутрь.

― А ты сможешь завести?.. ― Джин умолк, плюхнувшись на сидение и уставившись на ключ в замке зажигания.

Хоаран шустро завёл автомобиль и погнал вперёд, свернул налево, выехал на широкий проспект и помчался к выезду из города.

― Почему машину не закрыли? И ключ… Тебе не кажется это странным? ― удивлённо протянул Джин, обернулся и глянул на заднее сидение. Ухватив один из бумажных пакетов, сел нормально и показал добычу Хоарану.

― Косячками мы обеспечены до самого Фантхьета, ― развеселился Хоаран. ― Машина мафии, видимо. Но мы ж не местные, откуда нам было знать?

― То есть, теперь у нас ещё и мафия на хвосте будет? ― уточнил на всякий случай Джин и бросил пакет обратно. ― Слушай, у тебя в армии все дела с таким же шумом проворачивались?

― Да где уж там… На операции отводилось слишком мало времени ― толком не развернёшься, ― не скрыв иронию, ответил Хоаран. ― Не плачь, мы уберёмся из Вьетнама раньше, чем наши портреты украсят страницы местных газет. И всё равно ― у нас же документов при себе нет, значит, терять тоже нечего.

― Интересные у тебя рассуждения.

― Нормальные. Нет прав, нет паспорта. Нет бумажки ― нет и человека, чего уж проще. Считай, что нас тут нет. Мы ― невидимки. Даже если поймают, то пока разберутся…

― А разбираться вообще станут?

― Зависит от того, нужен ли им груз.

― Тот груз, что ты вёз сюда из Кореи? И что это за груз? Разве это не байк? Выходит, груза у нас и нет. Косячки ― не в счёт.

― Будет лучше, если ты пока про груз ничего знать не будешь, ― бросил Хоаран и, миновав мост, остановился на обочине. ― Ты поведёшь дальше.

― Э?

Поздно. Хоаран распахнул дверцу и выбрался из салона. Пришлось поменяться с ним местами. Через минуту Джин уже выруливал на дорогу, а Хоаран с удобством устраивался в кресле пассажира.

― А сам чего?

― Подменю, если устанешь, ― прикрыв глаза, отозвался Хоаран и откинул голову на спинку.

― Не любишь водить машины?

― Мой стиль не подходит для обычного вождения.

― Почему?

― Какая разница? Просто рули и рассказывай что-нибудь.

Джин немного удивлённо покосился на спутника, удобно развалившегося на сидении с закрытыми глазами.

― И что рассказывать? Ты и так всё знаешь.

― Неа. Можешь рассказать, как впервые прищемил дверью палец в детстве. Или как подрался с соседским мальчишкой.

― Не было у меня никаких соседских мальчишек. Только мама.

― И как? ― Кажется, в голосе рыжего прозвучал неподдельный интерес.

― Что «как»?

― Ну… ― Хоаран немного помолчал. ― Как это было? На что похоже?

Джин крепче стиснул пальцами руль. Здорово просто. Как такое можно описать? Это же естественно, все это знают. То есть… Хоаран, конечно, нет, не знает. Поэтому и спросил? Или по иной причине? Но как можно объяснить ему, что такое «мать», и каково быть с ней рядом?

― Просто… Чёрт возьми, ты специально задаёшь такие сложные вопросы? Это как… когда рядом есть кто-то, кому ты веришь, кто всегда ждёт тебя, кто всегда попробует понять, научить, поддержать… У тебя совсем друзей не было, что ли? А мастер Бэк? Ну вот примерно то же самое.

― При чём тут наставник? ― вздохнул Хоаран. ― У меня нет права рассчитывать на что-то подобное с его стороны.

― Почему? Он же дорожит тобой.

― И что? Я просто его лучший ученик, но я ему никто. Я ему чужой. В любой момент может прогнать, если захочет. И мне придётся уйти. Все это знают. Ему и так пришлось много нелестного выслушать, когда он решил взять меня в ученики. И до сих пор приходится. По большому счёту, все считают это его блажью, которая в любой момент может пройти.

― Шутишь? ― с подозрением спросил Джин, припомнив свою встречу с Бэком и его беспокойство о Хоаране. ― И он мог бы усыновить тебя.

Хоаран отвернулся, и в салоне повисла тягучая мрачная тишина.

― Мог бы. Но не усыновил, ― тихо отозвался наконец Хоаран, но всё так же продолжал смотреть в окно. ― Значит, ему это не нужно. Мне ― тоже. Не волнуйся, я знаю своё место.

― Какое ещё место? Сам поговори с ним об этом.

― Чёрт, Джин, ты умеешь слушать? У меня нет на это права. Я просто его ученик ― и всё. Если бы наставник захотел… он сказал бы. Не говорит ― не хочет. Отстань и рули молча.

― Нет уж, я…

― Заткнись.

И вновь лишь шум мотора и ветра, и тишина. Джин закусил губу и в который раз покосился на Хоарана. Наверное, рыжего это всё-таки волновало. И, наверное, он сам постоянно задавался вопросом, почему мастер Бэк выбрал именно его.

Джин, в принципе, понимал, насколько Хоаран прав, потому что его происхождение действительно создавало ему лишние проблемы в нормальных кругах общества. Это только у байкеров и на улицах никого не заботило, из какой он семьи, зато заботило всех прочих. Быть может, по этой причине Хоаран и не рвался учиться, поскольку его бы потом всё равно спросили о семье, и, услыхав ответ, вежливо, но твёрдо посоветовали бы подыскать себе что-то иное, попроще. И Джина это бесило ― то, что кто-то мог оценивать рыжего не по его настоящим достоинствам, а всего лишь с позиции происхождения. И ему всё-таки хотелось бы, чтобы мастер Бэк назвал этого рыжего заразу сыном не просто так, а по-настоящему. А то отношения у них…

Любому дураку ясно, что Бэк и Хоаран могли бы быть семьёй, но оба же ведут себя с соблюдением всех этих идиотских формальностей! Танцы французских парламентёров по тонкому льду, чтоб их! Даже в прорубь проваливаются с исполнением всех церемониальных па. И ведь Хоаран в жизни рядом не стоял с дисциплиной и правилами, но с Бэком ― сама безупречность. Почти ― огрызается часто, конечно, но таки в рамках.

― Ты помнишь хоть что-нибудь? Хоть какие-нибудь детали из детства? ― тихо спросил Джин.

Хоаран коротко мотнул головой, отрицательно.

― Неужели совсем ничего?

― Мелодию. Но я её не помню.

― Эээ? Как это? Или помнишь, или не помнишь.

― Она мне снится. Иногда. Я точно знаю, что слышал её в детстве, но когда просыпаюсь, я уже не могу её вспомнить. Даже не знаю, песня это или просто музыка. Могу вспомнить только во сне.