Огонь и Ветер (СИ)

Перед ним сидел на корточках тот, кого он меньше всего желал увидеть. Собственное отражение. Точёные черты, длинные тёмные пряди, спадающие на лицо, только вот чёрные полосы на коже чужие, потусторонние.

― Сон… Просто сон, ― пробормотал Джин. ― Исчезни!

― Разбежался, ― фыркнул Тёмный, сверкнув в полумраке алыми глазами.

Джин невольно покосился на левое плечо. Печать на месте, обычная, чёрная ― ничего странного с ней не творилось. Но… разве…

― Придурок, ― выдал ему Тёмный и отвернулся. Это что вообще такое? Джин присмотрелся к ночному визитёру, но тот выглядел вполне реальным, настоящим, хоть прикоснись прямо сейчас. Он и прикоснулся. И впрямь реален. Но как? Тело у них одно на двоих всегда было.

«Но даже укреплённая печать однажды сломается, потому что нельзя держать тьму под замком. Тьму можно подчинить, но не запереть». Та шаманка сказала, что его Тёмный всё-таки освободится однажды, но не прямо сейчас же!

С другой стороны, Джин не чувствовал Демона так, как прежде. Вроде бы Тёмный здесь, перед ним, но ощущений ― никаких.

― Будешь ждать, пока твой ангел явится тебя спасать?

― Лучше он, чем ты. Мне ничего от тебя не надо. Сгинь!

― Ну да. Нельзя запереть меня в коробке и забыть о моём существовании. Не выйдет. Я нужен тебе. Я часть тебя точно так же, как ты ― часть меня. Мы едины.

― Иди к дьяволу! Ты мне точно не нужен! ― скрипнув зубами, рыкнул Джин.

Тёмный выпрямился и посмотрел на него сверху вниз ― высокомерно и надменно.

― Если бы не я, ты давно бы уже сдох. Я ― источник твоей силы. Я ― твоя власть. И только я могу подарить тебе весь этот мир…

― Минутку, ― жестом Джин остановил разбушевавшегося Тёмного. ― Развалины от мира, да?

― Хватит валить всё на меня! Это было твоё желание. Я всего лишь исполнил его. Твоя вина столь же велика, как и моя. Или ты хочешь это отрицать и дальше? ― Алые глаза мрачно сверкнули из-под сурово сдвинутых к переносице бровей. Демон уселся напротив Джина и скрестил руки на груди. ― Избавиться от этого не выйдет. Наши руки одинаково красны от чужой крови, Джин. Никто не может этого изменить. Поздно.

― Тогда, быть может, стоит запустить эту штуку? ― Джин тронул жилет, начинённый взрывчаткой.

― Путь выбирать тебе, ― хмыкнул Тёмный.

― Хочешь сказать, это не поможет?

― Попробуй и узнай ответ на практике.

― Ты ведь всё ещё запечатан? ― рискнул спросить Джин. ― Откуда ты взялся?

― Запечатан или нет, но мы едины. Я всегда с тобой. Не имеет значения, видишь ты меня или нет, слышишь или нет, но я всегда с тобой. До скончания времён.

― Чёрт бы тебя…

― А вот и нет. Ты не можешь избавиться от меня. И ведь я тебя не принуждал ― ты сам согласился. Я могу многое, почти всё, но я не могу по собственной прихоти завладеть смертным. Я могу завладеть смертным тогда лишь, когда он сам мне это позволит. Добрая воля, понимаешь?

― К сожалению, да. Зачем ты сейчас явился? Копил бы силы, чтоб потом каааак…

― На кой? Я и так сильнее ― мы оба прекрасно это знаем. И рано или поздно, но это «кааааак» шарахнет в любом случае. Я терпелив. Мне не трудно подождать столько, сколько потребуется. Просто забавно было полюбоваться на твоё лицо, когда ты вдруг меня увидел.

Джин отвернулся и вздохнул. Печально знать, что однажды эта вот тьма освободится полностью, но ещё печальнее видеть её до срока и выслушивать насмешки.

― Ну так как? Будем ждать рыжего?

― Можно подумать, у меня есть выбор.

― Можно подумать, этот упрямый осёл тебе так уж нужен. Не понимаю. Тебе многое не нравится, ты из-за многого бесишься, но остаёшься с ним. Неужели ночи с рыжим так дорого стоят? ― ядовито усмехнулся Демон.

― Я люблю его, ― тихо ответил Джин, вспомнив танцующие тени в светло-карих глазах и неуловимую улыбку, что напоминала собой мираж. ― И ему я верю. А ты знаешь, кто он.

― Не знаю. Если помнишь, мне столько же лет, сколько и тебе. И я не понимаю твоих чувств. Меня он бесит. Весь. Полностью. Я хочу всего лишь победить его и убить. Он другой ― это всё, что я знаю. И меня это выводит из себя.

― Почему?

― Откуда мне знать? Просто бесит!

― Это свойственно животным. У высших существ обычно есть причины. Какая же у тебя? Или ты всё-таки обычный демон, что недалеко ушёл от животного? ― уточнил Джин и затаил дыхание в ожидании ответа.

Тёмный сверлил его мрачным взглядом.

― А какая у тебя причина, чтобы любить его? Или ты тоже недалеко ушёл от животного?

Счёт: один-один.

― Причина… Он есть и он со мной. Ради меня он пойдёт на всё. Думаю, даже этого достаточно, чтобы любить его.

― Мило. Поэтому я его и ненавижу. Потому что он занял моё место.

― Надо же… Ты ради меня тоже на всё готов? ― несказанно удивился Джин.

― О да, можно подумать, я всё тогда устроил исключительно ради собственного удовольствия. Ради себя, а не ради твоих целей и желаний, да?

― Ты, чёрт возьми, пытался получить контроль надо мной!

― А зачем? ― обезоружил Джина простым вопросом Демон.

― И зачем же? ― помолчав, переспросил Джин.

― Чтобы помочь такому недоумку, как ты. Ты мой. Мы едины. Ты и правда думаешь, что я желаю тебе смерти? Желать смерти тебе ― это всё равно, что желать смерти и забвения себе самому. На это только ты и способен. Я не хочу, чтобы ты ставил крест ни на себе, ни на мне. Это не тот путь, который я желаю пройти. Может быть, моя сущность и есть разрушение, но даже разрушение способно приносить пользу.

― Это ты такой разговорчивый стал после того, как посидел в одиночестве под замком? ― с сарказмом поинтересовался Джин.

Тёмный внезапно придвинулся к нему вплотную и посмотрел в глаза.

― Я никогда не был в одиночестве. Я всегда был с тобой.

И Демон будто бы слился с Джином, ступил в самый центр души, исчезнув, как видение. Джина тряхнуло, и он разлепил веки. Обнаружил, что лежит у ящика, в лицо бьют яркие солнечные лучи, а над головой звенит до смерти надоевший голос:

― Жрать иди, козёл! Сколько можно дрыхнуть?

Исса ухватила его за ворот футболки и поволокла прочь из палатки.

― Живо встал, кретин! Быстрее, мать твою!

Она ударила его ногой в спину, заставив растянуться на земле. Потом швырнула миску с рисом и поленилась посмотреть, уцелела ли еда при приземлении.

Джин медленно сел и глянул на рис ― половина вывалилась на траву.

― Хватит уже, ― прикрикнул на блондинку Капитан. ― Какого чёрта ты на него взъелась? Ведёт же себя тихо и проблем не доставляет.

― Он сам ― проблема, ― буркнула девица. ― Пристрелить и не мучиться.

― Пристрелишь ― создашь новые проблемы. Рыжий ещё не доставил груз.

― Подумаешь. Он обычный курьер, просто байкер, у которого между ног ржавое ведро с двумя колёсами. У него есть только не в меру завышенное самомнение и ослиное упрямство. Хорошее оружие ― слов нет. Сунули бы ему сразу пистолет под нос ― мигом бы согласился. Тут рядом муравейник есть ― можно этого остолопа посадить туда. Как раз скелет останется к приезду курьера. Зато у нас будет пара дней с музыкальным номером ― хочу послушать, как он орать будет.

― Я тебя сам в муравейник посажу, если не успокоишься. Предпочитаю на ночь женский вокал, ― отрезал главный и бросил Джину бутылку с соусом.

― Ладно, тогда я слегка его порежу, ты ж не против? Чуточку кровь пущу, ― достав нож из-за голенища сапога, предложила блондинка.

― Исса, свали. По-хорошему прошу.

Девица сочно обложила всех присутствующих матом и убралась к вертолёту.

― Откуда она? ― негромко спросил пилот, положив себе добавки из котла с рисом.

― Из какой-то горной деревни. Корпорация Мишима сбрасывала бомбы, из всего селения только она и уцелела. Её родные, муж и дети погибли там. С тех пор такая вот, ― неохотно пояснил Капитан.

Джин едва не подавился рисом и закашлялся. Торопливо запил водой из фляги, подсунутой европейцем.

Да, он помнил это. Приказ бомбить горные районы отдал он сам, когда возглавил Корпорацию. Вот и аукнулось, выходит? Интересно, что было бы с этой блондинкой, если бы она узнала его настоящее имя? Наверное, жилет на нём взорвался бы сразу же.