Огребенцы (СИ)

***

Атака на «Энтерпрайз» - «байка» о том, как советские подводники чуть не потопили американский авианосец продувом гальюна.

***

- Какого чёрта мы здесь делаем? - возмутилась стройная женщина с монгольским чертами лица и поправила иллюзорную мантию. Иллюзорность её одежды заключалась в том, что лишь стоило её обладательнице замереть, мантия эта немедленно стремилась слиться с окружающим пейзажем.

- Не гунди, шеф сказал надо, значит надо, - передразнил её суховатый мужчина с большим лбом, правильным носом и аккуратным подбородком, да и вообще, что его - белоруса описывать.

На это женщина хмыкнула, притопнула ножкой и недовольно сжала изящный, покрытый золотой гравировкой посох.

Другой мужчина, голубоглазый, широкоплечий, закованный в чёрную пластинчатую броню, повернул подбородок «недобитого арийца» к человеку в белом кожаном плаще и спросил:

- Что задумался, Чингиз?

- Да всё это навевает воспоминания, - немного грустно произнёс человек с отлитым кавказским лицом.

Человек этот должен быть знаком вам - тот самый пустынный странник, арбалет которого умудрился «увести» Юрий, но которого данный факт уже нисколько не расстраивал.

Ассасин оттянул рукав и взглянул на серебряный «браслет» усыпанный тёмно-красными рунами. Артефакт закрывал почти всё предплечье, а в глаза немедленно бросалась его невыразимая потусторонняя изысканность.

- Я и подумать не мог, что эта штука позволяет вытворять подобное...

- Это всё замечательно, - не унимала недовольство Адьяа - единственная женщина в отряде и их маг и целитель в одном лице, - но какого чёрта ты перенёс нас именно сюда? Перезарядка особой способности браслета почти месяц!

- Ну ты уж извини Адьяа, но, когда оба наблюдателя намекают отправиться именно в это место... отказаться просто невозможно. Да и я сам не прочь посмотреть на того несчастного, которому всучили Четвёртое сокровище тьмы.

- «Счастливчик» первого уровня! - прищурился белорус, вглядываясь в темноту города. - Наверняка Хранители заблокировали все плюшки. И нам вроде надо на Орингел?

- Я думаю нас туда увезёт один из тех прекрасных фрегатов, что сейчас утюжат город, - на весьма недурном русском предположил немец в чёрных доспехах.

- Это не фрегаты, а линейные корабли... - поправил Белорус.

- Дааа? А чем фрегат отличается от линейного корабля? - решил подловить товарища Ариец.

Но спор прервал Чингиз:

- Линейные корабли - это большие фрегаты, действующие в составе соединения. Так что первое подходит больше.

- Мы будем вмешиваться? - протянула Адьяа.

- Нет, - коротко подытожил ассасин и внёс разъяснения, - если конечно все будут вести себя прилично. Подождём пока всё закончится, посмотрим на обладателя арбалета и «уговорим» капитана нападающих подбросить нас до Орингела за наши милые лица.

- Если конечно они выиграют... - подытожил белорус.

- Не вижу ничего, чтобы могло бы им помешать, - буркнул Чингиз и сел на поверхность арки колокольни храма, прислонившись спиной к опоре. Он явно собирался коротать время за созерцанием происходящего.

Ах да, диалог этот происходил на самой высокой точке города - башне с удобной обзорной площадкой, что венчала здание местного храма. И хотя было использовано слово «колокольня», никаких колоколов здесь не было, хотя форма башни вполне соответствовала этому понятию.

- Мне скучно, и я хочу есть, - скривилась Адая и спрыгнула с колокольни вниз.

Наверно прыгать с 30 метровой высоты не самое лучшее решение. Но, женщина, вместо того чтобы сначала грохнуться о крышу, а после кубарем свалиться на землю, очень мягко оттолкнулась от козырька крыши и после, замедлившись у земли, не менее мягко приземлилась на брусчатку перед храмом.

- Она неисправима, - улыбнулся немец, - когда волнуется за других - косит под злюку.

Товарищи улыбнулись и принялись с интересом наблюдать за уничтожением города.

***

Женя пребывал в смеси шока и прострации. При жизни он придерживался строгого убеждения, что идиотов вокруг хватает, даже, пожалуй, их больше чем надо. Но глобально повлиять на окружающую действительность идиоты эти не способны совершенно. И сейчас эта убеждённость трещала по швам и осыпалась в груду трухи. Нет Философ конечно не считал гопника идиотом, но и умным человеком не считал тем более. Однако происходящее яростно намекало, что для наведения некой движухи интеллект требуется далеко не всегда. Пусть правда без смекалки, бурлящей энергии и некого обаяния всё равно не обойтись. Да и правильные выводы Коля порой делал абсолютно не пользуясь мозгом, а задействуя только некое «гоп-прозрение». И сейчас, прикинув судьбу пиратских шлюпок, вырванных из темноты пушечным залпом, он выдал:

- Короче, эти чертяги высадятся в порту и закрепятся в форте, отбив желание и возможность вернуть его обратно, а после скорее всего перетряхнут склады и суда у пирсов, - подытожил гопник, - а в процессе будут утюжить город, подавляя волю к сопротивлению.

После «эксперт по пиратскому делу» направился в сторону портового квартала.

- Ты куда? - взволнованно уточнил Женя.

- Блин, ну ты вообще слушаешь, говорю же, посудину эту топить. Одну... - уточнил Коля.

- Да ты даже из пушки стрельнуть не сможешь! - пыхтел философ на ходу.

- Э-э-э, да ты не шаришь, настоящие морские волки взрывают на вражеских судах арсенал!

В каком таком месте Коля является «Морским волком», он не уточнил.

Женя не то чтобы сомневался в задумке, он и близко не мог принять разумность чего-то подобного.

- Блин Коля, да проснись ты, мы не в сказке про Синдбада-морехода! Надо уходить в убежище, как я понимаю, все кроме военных переждут атаку в подземном городе. И какой арсенал? Как ты попадёшь на корабль? Ты даже не знаешь где этот арсенал находится! Не говоря о том, что помереть можно!

Гопник приостановился, обернулся, растянул рот в улыбке и выдал:

- Я знаю где находится пороховой погреб этой посудины, так как сердце военного корабля - это не капитанская рубка, а именно арсенал. Да и не дрейфь, мы же типо бессмертные!

Женя промолчал на тему бессмертия, ведь судя по призрачным намёкам Майка и Владимира в этом мире позаботились, чтобы попаданцы не играли в «Маклаудов» и умирать налево и направо их сильно не тянуло. Вот только каким образом позаботились, он узнавать не хотел. И ещё он помнил, что один из Колиных навыков - «нахождение сердца - новичок». И судя по заявлению товарища работал этот навык не только на живые цели.

- Но как ты, блин, собираешься попасть на корабль?

Гопник улыбнулся ещё раз.

- А куда по-твоему мы сейчас бежим... Вот только как подобраться к кораблю я прикидываю, но как забраться на борт... вопрос. Признаться, в киношные лазанья по якорным цепям я слабо верю.

- Я знаю, как забраться, - внезапно выпалил Женя, не веря собственным ушам. - Но надо кое-что попробовать.

Но так как беготня к разговору располагала не сильно, обсуждение пришлось отложить. И философ просто следовал за товарищем, наблюдая за происходящим и тихо охреневая в процессе.

Гопник уверенно двигался по тёмным улицам портовых кварталов. Женя знал этот район не очень хорошо, но понял, что направляются они к матросским общежитиям. В городе имелись места, где с достаточным удобством и за небольшую плату, могли разместиться целые корабельные команды. И весьма скоро попаданцы вышли к группе больших зданий, что напоминали военные казармы. Здесь то ли сработала Колина удача, которая у него была между прочем 2, то ли совпали обстоятельства, но перед общежитиями толпилась группа матросов и о чём-то взволнованно спорила в свете яркого фонаря ночного освещения. Имелись здесь и пара местных стражников. Они махали руками и что-то объясняли морякам. В общем товарищи явно прибыли вовремя.

С помощью жестикуляции, ухмылок, подмигиваний и какой-то матери, гопник в течении пяти минут собрал группу из шести матросов и с группой этой направился к порту. Женя лишь успевал бежать за командой со странным капитанам. Но до порта группа не добежала, а свернула западнее и направилась к берегу, огибая строение форта с противоположной от пирса стороны. Замечу, что всё это происходило местами в кромешной темноте и под постоянным обстрелом, так как корабли утратили изначальную синхронность и с интервалом в одну -две минуты с моря раздавались раскатистые пушечные залпы, после которых город ненадолго наполнялся свистом и грохотом.