Последний паладин. Рождение (СИ)

Показывавший до этого чудеса уклонения один из бойцов, слишком отвлекся на дикие овации ликующей толпы, за что тут же поплатился, получив удар обухом по тыкве. Такой поворот событий вызвал у присутствующих только очередной приступ ликований. Народ требовал зрелища, и не важно, кто при этом победит. Бедняга растерялся и получил еще один удар острым навершием в живот, отчего упал на колени.

Воин в доспехах не стал медлить и с размаху с противным чваканьем рубанул топором поперек хребта. Багровая кровь щедро окропила раскаленный песок. Ого, неожиданная правдоподобность. А у игры вообще есть возрастной рейтинг?

Под радостные крики озверевшей от вида крови толпы, с хрипом на землю упал проигравший и исчез, видимо, уйдя на перерождение.

— Круто он его, да? — с горящими от азарта глазами обратился ко мне Блуд, не отрываясь от происходящего.

Видимо, это был риторический вопрос. А я, похоже, только что еще вспомнил одну вещь — не люблю людей, вернее их скопления, потому что, где толпа там безумие.

— Слушай, может, пойдем отсюда, а?

— Не, ты чего! Сейчас самое интересное должно быть!

— Дорогие жители и гости Вестграда! — послышался громкий голос, разносившийся по всему амфитеатру.

— Ух, сейчас начнется, — Блуд предвкушал очередную порцию зрелищ, нетерпеливо потирая руки.

— Сейчас пред Вами развернется долгожданная битва! — продолжал оратор. — Через мгновенье знакомые и любимые всеми Вами герои сразятся с ужасным монстром, дабы еще раз показать нам всем свою доблесть и воинское мастерство! Дамы и господа! Встречайте! МММААААЛИИК!!! И его товарищи по оррруууужииюю!!!

Говоривший на время замолк, а на песок арены под неистовые ликования и одобрительный свист толпы вышло пятеро человек. Тот, что шел чуть впереди всех, был одет в белоснежно белую робу, расшитую алыми узорами, поверх которой была одета блестящая, отливающая золотом кираса. Еще двое, судя по внушительной и не менее помпезной броне, были воинами ближнего боя. Четвертый — расфуфыренный лучник с зачесанной назад шевелюрой и затейливо изогнутым луком, переливающийся серебром. А пятый издалека очень походил на Блуда, только прикид у него был куда богаче. В общем, такое ощущение сложилось, что эти ребята собрались на парад, а не в бой.

— Несколько дней назад эти бравые войны в одиночку практически полностью перебили целую стаю кровожадных волканов! — продолжил оратор свою хвалебную речь. — А одного из них им удалось пленить. И вот, прямо здесь и прямо сейчас на Ваших глазах они расправятся с этим монстром!

Ой ей ей! ОЙ ЕЙ ЕЙЕЙЕЙ! Как-то нехорошо внутри что-то екнуло, а от пришедшей в голову мысли на душе похолодело. Надеюсь — я ошибся. Очень надеюсь.

Нет, не ошибся. На другой стороне арены стальные ворота с грохотом опустились, и на песок выскочил огромный разъяренный зверь!

Нет-нет-нет, черт только не это! Грар. Это же Грар, старший сын Наррана! Какого хрена?

Волкан не медля ни секунды, кинулся на врагов, вызвав у толпы яростный приступ восторга. Однако враг не дремал. Тот, что был похож на Блуда, тут же растворился на месте, латники уверенно пошли в атаку, а Малик с лучником начали засыпать волкана ливнем из стрел и файерболов. Грар принялся бежать зигзагами, уворачиваясь от летевших в него смертельных "приветов", однако некоторые все же достигали цели.

Я судорожно заметался, пытаясь придумать, как помочь своему знакомому.

— Что случилось? — поинтересовался Блуд, увидев мою тревогу.

— Нужно остановить бой, СРОЧНО!

— Чего?! Зачем?

— Они убьют его, понимаешь?!

Нет, не понимает. Спутник молча смотрел на меня как на чокнутого, даже не находя что сказать.

-Аррр, — прорычал я от злости, — нет времени объяснять, просто скажи, как мне попасть на арену!?

Глаза Блуда округлились от удивления.

— Ну! Скажи, как!? — продолжал я наседать, абсолютно потеряв самообладание.

— Д-да ник-как, — наконец, заикаясь, ответил спутник, — н-над ареной защитный купол, чтобы никто не помогал снаружи дерущимся, и зрителей нечаянно шальной стрелой не прибило.

Чтоб тебя! Как же быть? Я должен помочь Грару! Думай, думай!

Тем временем битва была в самом разгаре. Волкан пытался разделаться с латниками, но те, не смотря на свою внешнюю неповоротливость, очень ловко уворачивались и блокировали его атаки, успевая наносить ответные удары. Лучник и маг тоже не спали и посылали в разъяренного хищника заряд за зарядом. Густая шерсть уже щедро пропиталась кровью, а местами была опалена до самой кожи.

Черт подери! Лучника, лучника надо мочить!

Грар, будто услышав мои мысли, переключил внимание с латников и, оттолкнувшись с силой от земли, приземлился аккурат рядом с лучником. Удивление — это была последняя эмоция, отпечатавшаяся на лице противника, ушедшего на перерождение.

Общение с помощью мыслей, точно! Как я мог забыть? Похоже, появилась призрачная надежда на успех, ведь уже минус один, отлично! Давай, родной, вали их всех!

Враги усиливают натиск. Бойцы в доспехах оттесняют волкана к месту на песке, которое очень подозрительно преломляет солнечные лучи.

— Это ловушка, стой, не пяться! — мысленно пытаюсь я докричаться до Грара, но бесполезно — все-таки он меня не слышит.

— Шёлк! — через несколько секунд раздается звонкий звук захлопывающегося капкана, заглушаемый звериным воем, полным боли. Черт!

Толпа ликует, опьяненная творящимся на их глазах насилием.

Грар оказывается прикованным к земле, чем пользуется Малик, вливая всю мощь магии, но прерывается на какое-то время, залпом опустошая флакон с синей жидкостью. Израненный зверь пользуется спасительной заминкой, чтобы сократить расстояние с ненавистным магом, но не выходит. Латники грамотно отсекают его, не подпуская к своему главарю.

Внутри меня все кипит от ярости и бессилия, ведь единственное, что я могу это только наблюдать. А Блуд все удивленно смотрит на меня, не понимая моего поведения, но вопросов никаких не задает.

Измученный хищник снова отступает назад, хромая на заднюю лапу, теснимый бойцами ближнего боя. Из широкой рассеченной раны на правом боку щедро брызжет кровь, заливая песок арены. Но сделав усилие волкан, резко отпрыгивает и, едва успевая приземлиться, бьет наотмашь пустоту могучей когтистой лапой. На этом месте тут же материализуется разбойник, который глухо падает на колени, а потом утыкается удивленным лицом в песок. Разодранная на спине от когтей одежда пропитывается алой кровью, и второй враг уходит на перерождение.

Толпа дружно ахает от удивления, а я сжимаю кулаки всей душой болея за Грара — хочется верить в чудо, но расклад сил не оставляет шансов. Волкан стоит, склонив голову вниз и не обращая внимания на окружающих его врагов. Его бока вздымаются от тяжелого дыхания. Это агония. Я до боли в костяшках сжимаю кулаки и скреплю зубами от невозможности повлиять на исход битвы.

Тем временем, толпа замирает в предвкушении чего-то. Я внимательно осматриваю поле боя, пытаясь найти причину, и вижу, как Малик стоит на месте и произносит какое-то длинное заклинание. В это же время над волканом нарастает огромная ледяная глыба, но тот продолжает стоять на месте, опустив морду. Вот чего ждут окружающие — кульминации!

— Берегись, сверху! — выкрикиваю я вслух, что есть мочи, нарушая повисшую впервые тишину, и ловлю тут же на себе не одну сотню недоуменных и злобных взглядов.

Но вид у меня сейчас не менее яростный, чем у бьющегося на арене хищника, поэтому никто не смеет мне ничего сказать. Только кое-откуда доносится возмущенный бубнеж.

Волкан отпрыгивает с места, куда тут же приземляется глыба льда, раскалываясь множеством осколков, и начинает судорожно шарить взором по ненавистной толпе. Наконец, наши взгляды встречаются, и в голове у меня раздается знакомый голос:

— Это ты, человек?!

— Вправо! — вместо приветствия отвечаю я, и в опасной близости с волканом пролетает сгусток огня. — Я... я не знаю как тебе помочь...прости...прости меня.