Огребенцы (СИ)

- А куда мы идём, - стала выпытывать Марина, - таверна вроде в другой стороне?

И действительно, компания, ведомая мужчиной, шагала сейчас по набережной, что шла вдоль моря на запад.

- Ты говоришь о таверне возле площади что с тремя фонтанами. Я веду вас в портовую. Там ошивается Коля по вечерам. Нам надо послушать отчёт Юры, после посовещаться и решить, что делать дальше.

Здесь он обернулся и серьёзно посмотрел своим небритым лицом на молодых людей.

- Мой ночной сон перестаёт мне нравится. Если занятия фехтованием не помогут, необходимо подумать о вылазке за город.

После философ задумался.

- Завтра схожу в поместье. Надеюсь удастся заняться изучением языка. Непонимание происходящего наш главный «тормоз».

Возразить на это было нечего.

- А таверна приличная? - на всякий случай уточнила Марина.

- Готовят вкусно. Матросы изредка дерутся, но выходят для этого во двор. Посторонних не трогают. Гопник тоже дерётся, весьма хорошо кстати.

Юра сглотнул, драк он откровенно боялся. В детстве его частенько задирали во дворе более смелые мальчишки как пухлого и безобидного ребёнка. Убийство трёх гоблинов и «чужого» храбреца из него пока не сделали.

Очертания города изменились, широкая дорога с просторными тротуарами уступила место уютным портовым улочкам. Дома здесь стояли кучно и высились друг над другом, создавая некую приятную тесноту. Солнце клонилось к северу, порождая длинные тени от редких столбов ночного освещения, в которых по ночам зажигали яркие масляные светильники.

Женя указал на большое двухэтажное здание с жёлтым фасадом и светлой двустворчатой дверью к которой вёл подъём из нескольких больших ступенек. В стороне, через пару метров от первой двери, имелась небольшая лесенка вниз, что вела к другому входу в задание. У места этого стояли люди в тёмных робах и шапках похожих на поварские, но только без козырька по кругу. «Колпаки» чем-то напоминали Юре те, что в Турции мужчины носят. Матросы выглядели поджарыми и подтянутыми и напоминали индусов из-за крайней степени загорелости. Женя, не задерживаясь у входа, поманил товарищей к лестнице что вела вниз. По пути он указал на светлые двери рядом и пояснил:

- Там гостиница, довольно приличная, а в подвале таверна.

Компания попала в помещение полуподвала с грубыми каменными стенами и множеством колон, что держали невысокий оштукатуренный потолок. Юра готовился не к лучшим видам, однако здесь было чисто, сухо и пахло разными вкусностями и пивом. Сигаретного дыма не наблюдалось, зато имелось множество столов вдоль стен и по центру между опорами. Здесь царила уютная теснота, было людно и шумно. Ели или коротали вечер в основном матросы во всё тех же тёмных робах и плечистые мужчины в белых рубахах и коротких штанах, скорее всего работники порта. За одним из столов ужинала компания людей походивших на военных. В глаза бросалась их выправка, кожаные плащи и палаши на поясе, что блистали позолоченными рукоятями. Выглядели они морскими волками и о чём-то оживлённо беседовали. Между рядами сновали женщины средних лет, в теле, но без намёка на излишний вес. Они приветливо улыбались и что-то периодически выкрикивали посетителям, разнося при этом еду и напитки. Вид у них был закалённый и чувствовалось, что за щепок за «мягкое» можно запросто получить пивной кружкой полбу.

Внимание переключилось на попаданцев, но внимание не давящие, а так - общее любопытство. Марина этого любопытства испугалась и спряталась за Юру. Молодой человек на сегодня своё отбоялся и с интересом оглядывался. Женя бывало и сноровисто направился в дальний правый угол помещения, увлекая за собой компанию.

В самом углу, за небольшим столиком с двумя скамьями по бокам, сидел некто.

Есть хорошее выражение посвящённое определённому типу барышень: «Можно вывезти девушку из деревни, но нельзя вывезти деревню из девушки». Из Коли не вывезли не только деревню, но и всё село «Малые бодуны» с колхозом, огородами и шумной деревенской свадьбой. Той - в которой жениха определяют по самому новому спортивному костюму. И сейчас Коля грустно напевал себе под нос:

- Вышли два студента, поздним вечерочком,

Вышли два студента по селу гулять.

Мы этим студентам рёбра посчитали,

Больше с тех студентов нечего нам взять.

Сидящий оторвал круглое, чуть угловатое лицо, от большой кружки и грустно взглянул на Женю. Видом мужчина обладал колоритным, но при этом было сложно сказать из чего конкретно этот колорит проистекает. Лицо его имело чуть выдающийся вперёд подбородок, большой нос, приплюснутый лоб и чуть растопыренные уши. Тело суховатое, но жилистое и плечистое. Впечатление Коля производил странное. Казалось, в одну бутылку залили грубого деревенского тракториста, бандита и того тонкого народного мыслителя, что, обладая природной мудростью, реализовать её не смог. И эта нереализованность порождала в нём ту великую тоску, залить которую можно только алкоголем. Однако не стоит забывать, что личность последняя занимала не более 1/3. В общем характеристика "гопник" суть отражала, но классическим гопником Коля не являлся. Возраста он был непонятного, и это непонятность выражалась тем, что на вид ему можно было дать как 35, так и 45.

- Не вставляет... - грустно сообщил он Жене.

После перевёл взгляд на Юру и Марину и коротко «отздоровался».

- Привет «Хрю-Хрю», привет Мари. Милости прошу к моему костерку.

Закончив приветствие, Коля вернул потухший взгляд на кружку, и после, с печалью сообщил уже ей.

- Вкусное каналье, но не вставляет.

Женя повернулся к молодёжи и коротко пояснил.

- Это Коля. Коля попал в этот мир упившись в усмерть. Теперь алкоголь и другие дурманы на него не действуют, что его очень расстраивает.

После философ направился к столу и уверенно устроился рядом с бывшим гопником. Хотя почему бывшим.

Одет Коля был в простой тёмно-зелёный камзол, голову имел свежевыбритую, почти блестящую. Под левым глазом красовался свежий фингал.

Женя с Мариной уселись напротив мужчин.

Гопник осмотрел Юрия, после указал пальцем на свою «боевую отметину».

- Жаклиночка ругается что я дерусь, но местные моряки парни с огоньком. Я уже почти все ругательства выучил. А тебя, поросёнок, где так отделали, неужто жирок выбивали? Ты кстати похудел.

Здесь выяснилось, что, хотя разговаривает гопник с небольшой положенной ему хрипотой, но вполне осмысленно и связно.

- Нам предстоит выслушать весьма интересную историю, - сообщил ему Женя. - Юра имел очень познавательную вылазку за город и скоро сообщит нам массу подробностей.

- Чё правда? - удивился Коля, - Так и в тебе горит огонь вечной молодости! А по виду и не скажешь. Тебя кстати за что сюда закатали?

- Я пойду сделаю заказ, - прервал разговор Женя. - Возьму на свой вкус, точнее, что любят местные. Думаю, сильно наедаться нам на ночь не стоит.

- Возьми нашему «Боевому хряку» пиво. Я хочу посмотреть вставит ему или нет!

- Ему ещё нет 18! - возмутилось Марина.

- Ну и чё. Они сейчас пиво сосут сразу после молока матери. Или я не прав, а?

Пиво Юра действительно пил. Но не потому, что оно ему сильно нравилось. Однако если вечером он куда-то выходил с друзьями, редко случалось и такое, то по бутылке пива на нос, правдами и неправдами, они обязательно добывали. После этого дела у него почти всегда болела голова, да и как-то не радовало его пиво. Но «ритуал» был важнее. Однако сейчас пить почему-то не хотелось совершенно.

На помощь пришёл Женя.

- Восемнадцать, не восемнадцать, хочешь сделать что-то желанным для молодого парня - объяви это запретным. Я не думаю, что ему следует здесь заниматься подобным. Да и тебе за такое ночной «ай-яй-яй» могут всыпать.

При упоминании о местном сне, Коля сменил выражение лица. И цвет тоже сменил. Видимо этот аргумент действовал в этом мире на гопников любой степени суровости.

- Но я возьму себе немного Вина. Мне интересно действует ли здесь алкоголь на попаданцев или это твой личный бонус, - закончил Женя и поднявшись направился к полногрудой женщине за небольшой стойкой у противоположной стены. Языка философ не знал, поэтому как дирижёр начал наигрывать мелодию ужина, периодически указывая на столы с нужными яствами и отмеряя количество на пальцах. За стойкой виднелся проём и лестница уходящая на верх, видимо на кухню. Туда периодически "запархивали" официантки возвращаясь с кружками и подносами с едой.