Вторая жизнь (СИ)

Люди разговаривали, совершенно не замечая его. Зоркие взгляды военных, глядящих на посетителей, проходили сквозь него. Такое странное ощущение, будто бы его нет здесь.

— Эй! — крикнул Ал.

Но люди не услышали его, увлеченно что-то обсуждая. Может быть политику, а может предстоящее явление, а может ещё что-то.

Вдруг через него прошли. Вот так взяли и прошли. Насквозь, как будто через дым. А почувствовал от прохождения лишь озноб и его передёрнуло. Не самые приятные впечатления.

Штурмовику и до этого было не по себе, а сейчас и вовсе захотелось выйти из игры — проснутся и не видеть этот кошмар.

— Ты кто?

Ал опустил взгляд. Перед ним стоял белобрысый мальчик лет восьми с чистыми голубыми глазами, и смотрел на него хмурым взглядом. В руках он сжимал маленького робота — ручки, ножки, круглая голова, овальное тело, выпученные глаза, оглядывающие все вокруг заинтересованным взглядом. Не самая приятная игрушка. Будь у него сын, он бы такую игрушку никогда и ни за что не купил, слишком пугающая.

Ал подумал, что сейчас мальчик видит редкое зрелище — солидные люди, солидная охрана — и он в желтой броне с закрытым шлемом и плазмомётом в руках.

— Всего лишь простой солдат, — пожал плечами Ал, наклоняясь. — Как тебя зовут?

— Ветер.

— Хорошее имя — Ветер. Тебе идёт.

— Что ты тут делаешь? — поинтересовался он совсем не по-детски.

— Вот, решил посмотреть, что сейчас будут показывать? А ты что здесь делаешь? Маленьким мальчикам здесь не место.

— Я не маленький. Мне семь, — ответил тот, надув губы.

— Все равно, ты ещё малыш, — Ал потрепал его по голове.

Точнее, попытался. Его рука просто скользнула, проходя сквозь мальчика и вызывая неприятные ощущения. Ал тут же убрал руку.

— Кто ты?

— Как я уже сказал, всего лишь солдат, — улыбнулся тот, хотя этого не было видно.

Люди зашевелились, и стали собираться возле стекла, чтобы обеспечить себе обзор. Ал подозревал, что ничего хорошего сейчас не случится.

— Ветер, иди сюда, — сказал один из людей.

Волосы у него были темные, зато глаза чистого голубого цвета. Одет он был в скромный, но дорогой костюм.

— Ты пойдёшь со мной? — мальчик сурово посмотрел на штурмовика.

— Идём. Хотя я сомневаюсь, что дело закончится хорошо. И вообще мне бы хотелось быть как можно дальше от этого места.

Мальчик встал рядом с отцом. Ал встал рядом, так как его все равно никто, кроме Ветра не видел.

Тем временем ученные сделали последние приготовления и сдернули брезент.

— Фикс! — воскликнул в ужасе мальчик. — Папа! Его нужно спасти!

Ал взглянул на щенка. Пять месяцев не больше. Овчарка. Пес был пристёгнут ремнями за все четыре лапы. А от стола, на котором он пристёгнут, отходили страшные инструменты, скальпели, ножницы, шприцы, к которым подсоединены трубки с желтой жидкостью. Если сказать. Что Ал был в ужасе, значит ничего не сказать. Он с детства боялся стоматологов. Ему претила мысль о том, что кто-то чужой будет ковыряется в его рту страшными инструментами. Как настоящий мужчина он старался сдерживать страх при звуках бормашины, но сердце все равно замирало каждый раз. Но эти предметы, сияющие в лучах бледных ламп, вызывали у него необъяснимый ужас.

— Никаких привязанностей не должно быть. Ты — мой наследник, и ты будешь привязан к тому, что я скажу.

Холодный голос отца Ветра заставил что-то внутри Ала дрогнуть. Он повернулся и с размаху ударил того в лицо. Ожидаемого результата не было. Мужчина даже не поморщился. А мальчик со страхом смотрел на своего любимца. Неизвестно что он сейчас происходило с детской психикой.

— Ветер! Эй, Ветер! — Ал встал на колено перед мальчиком, закрывая тому обзор. — Слушай меня! Смотри на меня!

Мальчик вздрогнул. Взгляд принял осмысленное выражение.

— Начинайте, — скомандовал отец мальчика.

— Смотри на меня, Ветер! — Ал говорил уверенным голосом хотя уверенности у него не было. — Вот что будет со всем, что ты полюбишь, — довольно произнес отец Ветра, но Ал его перебил.

Нельзя, чтобы мальчик сейчас замкнулся в себе, сошёл с ума от горя, нельзя, чтобы он сломался!

Жалобный скулёж раздался по всему помещению вместе со звуком включенных приборов. Сверла сверлили, по трубкам пульсировала жидкость, механизмы, стучали, приводя все это в действие.

— Все будет хорошо, слышишь, парень. Даже если кажется, что все хуже некуда, все будет хорошо!

Ал не знал, что говорить. Эти слова единственное, что пришло ему в голову.

— Нельзя замыкаться в себе! Нельзя думать, что это конец света!

Щенок завыл протяжным стоном.

— Смотри внимательно, Ветер. И ты поймешь, как нужно поступать с врагами. Вводите ген.

— Есть — ввести ген Х626, - повторили его команду.

— Не надо смотреть, Ветер. Смотри на меня.

Мальчик судорожно кивнул, а в его глазах блестели слезы. Ал видел, чего стоило ему стоять и смотреть на то, как его питомца превращают невесть во что. А именно это с ним и делали. Штурмовик не поворачивался. Звук ломающихся костей, протяжный вой и шумы лабораторных механизмов — последнее, что он вообще хотел видеть.

— Идёт перестроение костей. Набор мышечной массы. Мутация движется с опережением на три минуты, — голос лаборанта эхом отдавался в голове Ала, но тот смотрел только на мальчика.

Мальчик держался. Закусив губу, он держался, чтобы не заплакать. Костяшки маленьких пальцев побелей от напряжения.

— Мутация переходит в непредвиденную фазу. Перестроение ускоряется. Процесс не контролируется, — лаборант забеспокоился. — Крепления сдают.

Жуткий вой потряс лабораторию, а затем он услышал, как разрываются железные крепления, как ломаются приборы на лабораторном столе.

— Держите его! Он вырвался! ААА!!!!

Щелк челюстей, хлюпающий звук и голос затих. А затем раздались крики. Крики тех, кто был во время испытаний в том зале.

— Прикончите его, — холодно скомандовал отец Ветра. — Идём, сын.

Он схватил мальчишку за руку и как игрушку потащил за собой.

— Будь сильным, Ветер, — сказал ему Ал на последок.

Парень кивнул и пошёл вместе с отцом. Штурмовик понял, что теперь белобрысый мальчик уже никогда не станет прежним.

Люди быстро стали покидать обзорную площадку вместе с солдатами. Ученые в халатах бешено носились из угла в угол, что-то сверяя, крича и не понимая, что они сотворили.

Ал понял, что это был первый мутант. Самый первый.

Любопытство страшная сила. Он так и не смог его побороть и повернулся.

Картина предстала ужасная.

Кровь. По всюду кровь. Разорванные тела, багровые халаты. Сломанный лабораторный стол, сверло, едва крутящееся. Желтая мутная жидкость вытекает из трубки с большой скоростью. И тварь. Да, именно тварь, вцепившаяся в свою жертву — последнего живого лаборанта.

Дверь открылась, и туда ввалились военные. Они тут же накрыли тварь огнем из громоздкого огнемета.

Не тут-то было!

Тварь резко отскочила, прежде чем огонь коснулся её свежей жертвы и с невероятной скоростью проскользнула через дверь, минуя огонь и пули.

Что произошло дальше — Ал знал.

Мрак снова стал накрывать его.

И снова, как в первый раз появилась надпись:

«Воспоминание 1 — Ужас».

Когда мрак рассеялся, Ала оглушила стрельба и крики.

— А ну иди сюда, тварь!

— Бей его, бей!

- ##!!

Тварей вокруг не было. Зато карта более-менее прояснилась. Стрельба шла не только в холле, но и на минус четвертом этаже, на минус втором и даже на лестничных клетках. Соотношение было не самое хорошее 15/18

Его группа все ещё была жива. Живы все. И никто пока что не стрелял. Только сменили позиции. Анубиос залег под лестничную клетку рядом со входом в подвал. Касатик вообще ушел на минус третий этаж, а две Смерти залегли где-то в противоположном углу холла. Судя по всему, стрельба началась не так давно, потому что счетчик довольно быстро сокращался.