Багряная игра

- Давайте подождем, что покажет тестирование. Тогда, может быть, и поймем, куда ветер дует. А уж потом я подумаю и решу.

Морден, поджав губы, чуть заметно кивнул.

- Как знаете,- сказал он, адресуясь, по-видимому, к столешнице.- Попросите зайти исследовательскую бригаду.

В загроможденную приборами каюту Мордена вошли трое.

Морден встал, чтобы представить их.

- Профессор Зелински,- сказал он.

От троицы отделился самый высокий, подошел к Роффрею и Толфрину, протянул пухлую руку, приветливо улыбнулся:

- Рад, что вы с нами. Похоже, вы и ваш друг смогли бы помочь нам справиться с кое-какими трудностями.

Пожав им руки, он со словами: "Познакомьтесь с моими ассистентами. Доктор Цунь" - указал на мрачного малорослого человека монголоидного типа,- "и доктор Манн",- на молодого блондина с наружностью героя приключенческого романа.

- Наслышан о вас, профессор,- хмыкнул Толфрин.- На Земле вы руководили кафедрой физиологии.

- Верно,- кивнул Зелински.- Мы начнем с банального энцефалографического исследования. Потом уложим вас спать и посмотрим, удастся ли нам добраться до подсознания. Полагаю, вы не станете возражать против такого обследования.- Он вопросительно посмотрел на Мордена, но ответа не последовало.

- Да,- сказал наконец Роффрей,- если только оно не предусматривает промывания мозгов.

- Сейчас, знаете ли, пятый век после войны, а не до нее,- резко парировал Зелински.

- Мне кажется, девиз Аскийоля и Лорда Мордена: "На охоту ехать - собак кормить",- проворчал Роффрей, усаживаясь в приготовленное для него доктором Цунем кресло.

На Мордена замечание не произвело никакого впечатления, наверно, он его и не слышал. Привычка Роффрея укрываться за цитатами была частью его архаичной манеры поведения. Мери как-то упрекнула его, что он сознательно затемняет свои намеки и читает старые книги единственно с целью выудить непривычную цитату и запустить ею в тех, кого не любит или презирает. Роффрей согласился и добавил: одна из граней

привлекательности Мери в том и состоит, что она хотя бы понимает смысл его слов.

Роффрею без предисловий нахлобучили на голову тесный шлем из какого-то стекловидного сплава. Он терпеть не мог такие штуковины, да и всю эту музыку на дух не выносил. Дайте срок, обещал он себе, я им покажу, что значит независимость…- с этой мыслью он и уснул.

Такие вот мысли и переживания позволили ученым добыть немало интересной информации - но, увы, абсолютно бесполезной с практической точки зрения.

Профессор Зелински, просмотрев материал, собранный во время сна Роффрея и Толфрина, остался невозмутимым.

- Все это, естественно, требует более детального анализа,- резюмировал он, пожав плечами.

- К чему вы пришли? - спросил Морден.

- Честно говоря, я не вижу однозначного объяснения, почему им удалось то, что не удавалось никому из остальных. Обоим интеллекта не занимать, а Роффрей в этом отношении - человек совершенно выдающийся, но, в сущности, они лишь незначительно отклоняются от нормы. Естественно, дело это тонкое, мы понимаем, и все же Роффрей - не единственный психопат среди человечества, да и не единственная личность с высоким коэффициентом умственного развития,- Зелински закончил тираду вздохом.

- Но у них великолепная память на чувственный опыт,- горячо добавил доктор Манн.- Они, во всяком случае, помогут усилить состав команды.

- Секундочку,- раздался скрипучий голос Цуня; он отключил электроды и раскладывал свое оборудование по ящикам.- Я согласен, что каждый Игрок, которого нам удается привлечь, необходим, но эти люди вот-вот помогут нам разобраться, как победить чужаков. На что мы и надеемся, так ведь, профессор?

Зелински ответил:

- Этот проект полностью истощает все наши силы, Цунь. Для вашего чрезмерного оптимизма нет ни малейших оснований, как нет их и у вас, Манн. Мы сможем проанализировать результаты обследования, только покончив с более срочной работой, а ее невпроворот. Тем временем,- он адресовался уже к Мордену, тот восседал в кресле, по мере сил изображая на сотканной из морщин и шрамов физиономии полицейской ищейки беспристрастность и компетентность,- полагаю, этих людей целесообразно ввести в наш регулярный состав. Не стоит задерживать их, пока мы не изучили результатов. Пусть себе тренируются.

- А вы уверены, что они хорошо сработаются с остальной командой? - спросил Морден, поднимаясь из-за стола.

- А почему нет? - Зелински указал на дверь.- Вы знаете, какая там атмосфера с этим О'Хара, да и со всеми прочими… Ни один из них не является, в вашем понимании, нормальным. Каждый из наших теперешних Игроков - невротик по определению. Нормальным людям не под силу выдержать такое напряжение, и уж тем более нормальные люди не смогут дать сдачи. Участвуя в Игре, мы рассчитываем на необычные физиологические и психологические модели.

- В Толфрина я верю,- сказал Морден,- он куда более восприимчив к убеждению. А вот Роффрей - прирожденный нарушитель порядка. Я-то знаю, имел с ним дело не единожды.

- Значит, дайте ему какое-нибудь важное поручение и не вмешивайтесь,- Зелински снял датчик оптиграфа с подлокотника кресла Роффрея. Тот заворочался, но не проснулся.- Такой уж он человек, что ему всегда надо быть в действии - и знать, что на каждое свое действие он решается сам.

- Да, таких, как он, отродясь не бывало,- скривился Морден, прохаживаясь мимо Роффрея и поглядывая на своего антагониста сверху вниз.

- Вот и не указывайте ему,- чуть улыбнулся Зелински.- Речь ведь идет об особого рода эгоцентричности, что заставляет человечество прогрессировать. Это относится и к Ринарку, и к Аскийолю - информация, которой они располагают, подчас неверна, и все же они добиваются лучших результатов, чем мы с вами.

- В каком-то смысле да,- неохотно согласился Морден.

- Именно в том смысле, который нам сейчас жизненно необходим,- Зелински говорил уже на ходу, исследователи торопились уйти.- Мы прикомандируем пару человек присматривать за ними.

- Когда Роффрей заупрямится, за ним и вся наша чертова полиция не усмотрит,- обреченно вздохнул Морден.

Ему нравился Роффрей, но, как он понимал, он-то Роффрею не нравился. Поразмыслив, Лорд пришел к успокоительному выводу - Роффрею вообще никто не

нравится, кроме собственной жены. Какая жалость, что она нашлась, думал Морден.

Зелински с ассистентами не разгибаясь корпели над результатами обследования. Манна, толкового и искусного исследователя, уже стала тяготить рутинная работа. Во время перерыва за кофе он сказал Зелински:

- Профессор, у меня тут кое-что стало вырисовываться. Скорее всего смысла в этом нет, но вынести на обсуждение, пожалуй, стоило бы…

Зелински, не одобрявший склонности Манна к теоретизированию в рабочее время, нетерпеливо перебил:

- О чем вы?

- Да вот, судя по анамнезу, и Толфрин, и Роффрей были на планете, называемой ими Рос, это "решетчатая планета" в Отлученных Мирах. Отдельные ее части существуют в различных континуумах, так же как это, по-видимому, происходит с Аскийолем. Не могло ли случиться, что эта планета оказала на них некое специфическое воздействие? Или, скажем, если они выдержали испытание на Росе, сохранив разум,- а помните, жену Роффрея оно превратило в безумную,- то в результате они стали более приспособлены к борьбе с чужаками?

Зелински сделал последний глоток кофе и задумчиво приложил палец к влажным губам:

- Не исключено, в этом что-то есть. Я скажу вам, на что обратить внимание. Разберитесь досконально в свободное время и представьте мне доклад с вашими соображениями.

- Где ж его взять, свободное время! - воскликнул Манн, впрочем, польщенный: одобрение Зелински само по себе было редким событием.

- Ну, не обязательно же спать все отведенные на это шесть часов,- спокойно прокомментировал Цунь и, ухмыляясь, вернулся к работе.

Уиллоу Ковач чувствовала, что понемногу смирилась со своей участью. Роффрей отсутствовал уже достаточно долго, и на скорое его возвращение надежд было мало. Она спокойно наполнила шприц и в очередной раз ввела Мери транквилизатор, но сама от укола решила воздержаться. Теперь, на более спокойную голову, Уиллоу снова вернулась мыслями к Аскийолю. Она знала: ей необходимо встретиться с ним. Чем бы ни кончилась встреча, она по крайней мере будет лучше представлять, что делать.