Солнечный ветер (СИ)

Не то, чтобы юношу негласно признали за командира, но определённым уважением прониклись. К наследнику Аркенау стали прислушиваться. Спрашивать у него, что и кому делать дальше. И исполнять полученные – нет, не поручения – советы. Это позволило поддерживать на борту некое подобие дисциплины те неполные три дня, что "Родрик" болтался в пустоте, на безопасном расстоянии от астероидов. Повреждения, доставшиеся кораблю за время полёта через кольца Денеба-VIII, позволили занять людей на всё это время. Один матрос помогал Брокхзену управляться с гравикомпасом и рулём, ещё один вместе с доктором ухаживал за раненым, остальные же потихоньку заделывали пробоины и открывшиеся от ударов щели. Лейтенант старался ненавязчиво помогать и там, и тут, в результате чего спал урывками, по два-три часа…

Так они могли дрейфовать многие месяцы, но спасение пришло куда раньше, в виде корабля Остерн-Зайской торговой компании. И это тоже было везением. Огромный семимачтовый торговец "Хитрая звезда", принявший на борт выживших и взявший "в повод" их побитое судно, представлял собой настоящую летучую факторию. Власть на нём делили капитан и полномочный торговый представить компании. Первый отправил спасённых мыться и отсыпаться, второй пожелал говорить наедине со "старшим из уцелевших". Как ни велик был соблазн признать старшим доктора Блаузи, Реймонд вызвался сходить на переговоры сам. Бывший адъютант чувствовал, что впервые в жизни держит в руках поводья своей судьбы, и не хотел без серьёзного на то повода их упускать. К счастью, с ним никто не спорил. Матросы лишь пожимали плечами, а Блаузи улыбался в усы. И Реймонд пошёл – разумеется, сперва помывшись в корабельной бане, и убедившись, что "его люди" хорошо устроены в свободных пассажирских каютах.

Господин торговый представитель, грузный хокландец по имени Исаак цур Раанхозе, принял лейтенанта в личном кабинете. Кабинет усыплял – уютной обстановкой, глубокими креслами, треском огня в маленьком камине, тиканьем часов на каминной полке… Реймонду этого оказалось достаточно, чтобы начать клевать носом. Заснуть, не дождавшись начала разговора, было бы весьма невежливо, и лейтенант крепился. К счастью, господин представитель не стал тянуть. Усадив гостя в придвинутое к камину кресло, хозяин кабинета всучил ему загодя приготовленную рюмку с чем-то, несомненно, алкогольным, вернулся за стол и любезно поинтересовался самочувствием собеседника и его товарищей.

— Благодарю, — ответил фок Аркенау, стараясь сесть ровнее – в вертикальном положении всегда проще бороться со сном. — Раненый в вашем лазарете, остальные отдыхают. Им помощь не требуется.

— Рад, — кивнул торговец. — Тогда мы можем перейти к делу. Я понимаю, что вам тоже следовало бы сперва отдохнуть, но есть один вопрос, который следует решить незамедлительно… Вы хотите, чтобы в ближайшие несколько дней о вас написали газеты всех ближайших планет?

— Н… пхы… н-нет! — поперхнулся слюной Реймонд. Янтарная жидкость в рюмке от сотрясения плеснула через края. Узнали?! А может, его специально и искали? Торговые компании могли известить о побеге коронного преступника…

— У вас имеется уважительная причина? — толстый хокландец с выражением искреннего интереса на лице облокотился о обтянутую зелёным сукном столешницу.

— Да, — к собственному удивлению, бывший адъютант почти сразу совладал с голосом. Задавленный приступ паники пошёл на пользу – сонливость как рукой сняло. И вообще – раз его спрашивают, значит, дают выбор. Не всё так просто. — Я бы не хотел… э… чтобы вокруг случившегося с нашим кораблём поднялся шум. А почему обо мне должны написать?

— Ну, не о вас лично – о спасшихся в кораблекрушении, — купец откинулся на спинку и сложил ладони на немалом пузе. — Такие известия всегда попадают на первые листы… Скажите, вы покушались на жизнь Императора или Папы Имперского?

Реймонд привстал, наклонился вперёд и поставил рюмку на стол, таким образом выиграв несколько секунд, чтобы взять себя в руки. Получилось – "Нет" он сказал тоном если не непринуждённым, то хотя бы ровным.

— Верю, — торговый представитель склонил голову к правому плечу. — Иначе я бы уже знал… Честно сказать, ваша реакция на первый вопрос меня удивила. Я всего-то намеревался предложить вам обойтись без излишних формальностей, и заключить небольшую сделку. Мы можем отбуксировать вас в ближайший порт и оставить на попечение местных властей. Нам дадут символическую награду от казны за спасение жизней, у вас конфискуют часть груза, чтоб компенсировать траты… В итоге вы останетесь с разбитым кораблём и товарами, которые даже не сможете сразу продать – ведь владелец погиб, как я понял из вашего предварительного рассказа. Единственная положительная сторона – где-то на недельку вы станете героями местного значения.

— А вы можете предложить нечто лучшее? — осторожно спросил лейтенант. От сердца самую чуточку отлегло, но успокаиваться было рано.

— Да. Очень просто, в общем-то – мы, не оформляя никаких бумаг, скупаем у вас весь товар за половину от обычной закупочной стоимости и помогаем с ремонтом вашего судна. Если надо, можем даже предоставить вам матросов для найма и пополнения команды… И помочь с оформлением документов на корабль. Так, что вы станете полноправным его владельцем и капитаном. Ну, или любой из ваших товарищей – это уж вы между собой решите. Но, похоже, у вас ещё какие-то неприятности?

— И немалые… — протянул беглый адъютант. Всё складывалось настолько хорошо, что даже не верилось. Тут главное – не сорваться от облегчения, и не загубить всё, сболтнув лишнего. — Но я бы не хотел вдаваться в подробности, если позволите. Заключению озвученной вами сделки они не помешают.

— Ради Бога, — пожал плечами хокландец. — В нашем деле не принято задавать лишние вопросы. Ваши личные неприятности остаются при вас. Как и ваше имя – я заметил, вы не спешите его называть, вот и не называйте. Мне так будет даже спокойнее. Но, быть может, Компания в силах помочь вам в разрешении ваших бед?

Наследник Аркенау молчал долго – потирая то подбородок, то щёку, глядя в пол. Почувствовав, что глаза вновь начинают слипаться, а мысли – путаться, крепко зажмурился, прижал ладони к вискам и провёл ими к затылку. Полегчало. Ошмётки неоформившейся идеи, болтавшиеся в голове с того самого момента, как торговец упомянул о сделке, слились, наконец, в одну мысль. Очень интересную мысль. Надо, конечно, обсудить с… да со всеми. С доктором, с матросами – это касается их в не меньшей степени. Но озвучить её нужно здесь и сейчас. Реймонд поднял взгляд на собеседника:

— Знаете, господин цур Раанхозе… Вы можете нам помочь. И вам это почти ничего не будет стоить. Потребуется лишь внести небольшие коррективы в предложенные вами условия…

Корабль просыпался. Справа по курсу проплывала ледяная планета. Хлопали паруса. Начинался пятый день на борту многомачтового торговца…

— Мне не стоило продавать "Родрика", — тихо сказал Реймонд, и украдкой оглянулся. Вахтенные, торчащие на другом конце мостика, у руля и приборов, интереса к пассажирам не проявляли, и всё же говорить откровенно в их присутствии казалось неосторожным. Впрочем, вряд ли они могли что-то слышать – рулевой мостик "Хитрой звезды" был достаточно велик, чтобы на нём могла построиться в каре пикинёрская рота, к тому же поднялся ветер – не сильный, но лихо посвистывающий в такелаже.

— Не надо сомневаться в уже принятых решениях, — произнёс в пустоту доктор Блаузи. Он всё ещё таращился пустым взором сверху вниз – на буксируемый корабль, переставший быть родным. — Это пустая трата сил. Два месяца на ремонт – слишком долго в нашем положении.

— В моём положении, — поправил лейтенант. — Здесь меня пока никто не узнал. Господин торговый представитель думает, что я замешан в каких-то незаконных делишках, вроде связей с пиратами или контрабанды, которые столь серьёзных торговых людей не беспокоят. Но если меня ищут – рано или поздно кто-нибудь из экипажа увидит в очередном порту розыскной лист… Или что-нибудь прознают по своим каналам… Подозреваемого в коронном преступлении Компания укрывать не станет. Нет, мне нужно покинуть "Звезду" при первой же возможности. Без меня вы вполне могли бы дождаться окончания ремонта корабля и собрать новый экипаж. Это не мой корабль, а ваш. Уцелевших членов команды.