Багряная игра

Достаточно ли?

Аскийоль не знал. И не знал, как узнать, когда исчезнут Родоначальники. Значит, он должен попытаться втиснуть столетия эволюции в кратчайший возможный срок. Не знал он и того, позволит ли ему человечество продолжать свою миссию, коль скоро непосредственная угроза миновала. Теперь, когда тайное воздействие Родоначальников прекратилось, человечество может упустить свое право первородства, а следовательно и лишиться всего с таким трудом достигнутого из-за одного-един-ственного непродуманного или продиктованного страхом решения.

Уже теперь кое-кто во флоте оспаривал его лидерство, сомневаясь в его системе взглядов и мотивах действий. Нетрудно понять: импульсом к сомнениям и подозрительности были одновременно испытываемые человеком ощущения спасения и довлеющего рока. Без них он переставал задумываться, с ними - переставал действовать. Аскийоль знал - выход в том, чтобы воспользоваться этим импульсом. Но как?

Без положенного уведомления на лазерном экране возникло лицо Мордена. Он смотрел в пустоту, предпочитая не видеть раздражающее глаза изображение Аскийоля.

- Здешняя разумная форма, очевидно, готовит нападение на нас,- с нажимом проговорил он.

Итак, случилось худшее - и угрозу надо встретить лицом к лицу.

- Что вы предприняли? - спокойно спросил Аскийоль.

- Вооруженные силы приведены в состояние боеготовности. Жизненно важная часть флота защищена энергетическими экранами - корабли администрации, корабли-фермы, корабли-заводы. Я отдал приказ переместить их в центр боевого порядка, коль скоро без них нам не выжить.

Вокруг них сгруппированы пассажирские лайнеры. Третий эшелон составляют все боевые корабли, в том числе и частные, если они надлежащим образом вооружены. Операция прошла безукоризненно, если не считать нескольких неподчинившихся, с ними до сих пор трудности. Сейчас мы перестраиваемся так, чтобы со всех сторон прикрыть ваш корабль.

Аскийоль глубоко вздохнул и задумчиво произнес:

- Благодарю вас, Лорд Морден. По-видимому, вы сделали всё, что в силах человеческих.

Мордену казалось, что голос Аскийоля, как и облик, порождал какие-то внутренние, отдаленные волны-отголоски, прокатывающиеся мимо и позади него.

- Какие меры прикажете принять в отношении неподчинившихся?

- Я совещался с остальными членами Совета Галактики, и мы пришли к решению, которое представим на ваше утверждение.

- В чем оно состоит?

- Если называть вещи своими именами, в том, чтобы объявить закон о чрезвычайном положении утратившим силу и аннулировать его, коль скоро главная опасность миновала.

Вся история человечества должна бы удержать вас от силовых решений. Наделяя меня и себя диктаторскими полномочиями, вы тем самым допускаете их сохранение и тогда, когда перестали действовать обстоятельства, заставившие к ним обратиться. А ведь мы не прибегали ни к чему похожему на принуждение или силу уже несколько веков!

- Аскийоль, сейчас нет времени для дебатов! Аскийоль помедлил. Да, сейчас важнее всего выжить…

- Что ж, ладно. Воспользуйтесь своими полномочиями, заставьте неподчинившихся выполнять приказы, но только если вы уверены, что не допускаете злоупотреблений властью, ибо это не укрепит нас, а ослабит.

- Известное дело. Спасибо.

Аскийоль, подавленный и обеспокоенный, наблюдал, как флот перестраивается в громадную сферу, в центре которой находился его видавший виды корабль - ядро в невиданно толстой скорлупе.

11

Адам Роффрей был психопатом, бунтарем против всего и вся, ненавистником государства и порядка.

Он мрачно наблюдал, как вокруг перестраивается рой кораблей, но сам не касался пульта и не отвечал на загорающиеся на экране сигналы. Массивная голова, казавшаяся еще больше в обрамлении густой черной бороды и нечесаных волос, была упрямо и дерзко вздернута. Он принципиально отказывался стронуться с места и знал: он в своем праве.

Ему не раз удавалось обходить либеральные законы своей галактики, поскольку гражданские права были разнообразны и запутанны. Его, свободного гражданина, не могли заставить участвовать в войне, даже в контакт с ним власти могли вступать лишь с его разрешения. Вот он и не сдавал позиций, и плевать хотел на настойчивые звонки.

Когда же без всякого разрешения на его лазерном экране появилась полицейская физиономия Лорда Мор-дена, Роффрей лишь саркастически улыбнулся. И сказал вроде бы беспечно - он всегда так говорил, независимо от серьезности заявления:

- Пустой номер, Морден. На победу нечего и надеяться. У противника фантастическое численное превосходство. Ваш Аскийоль вынуждает человечество совершить самоубийство. Будем голосовать?

- Нет,- отрезал Морден.- Не будем. На период чрезвычайного положения действие всех гражданских свобод может при необходимости приостанавливаться. Вам остается лишь подчиниться решению Аскийоля и Совета Галактики. Аскийоль лучше знает, что делать.

- Аскийоль не знает, что лучше делать мне. Единственная лошадка, на которую я когда-либо ставил,- это я сам, зарубите себе на носу!

Лорд Морден взглянул на ухмылявшегося с лазерного экрана чернобородого гиганта и нахмурился:

- Роффрей, флот не покинет ни один человек! Во-первых, это слишком опасно, во-вторых, если мы хотим выжить, нам следует сохранять сплоченность и организованность…

Последние его слова адресовались уже пустому экрану. Морден развернулся вместе с креслом и крикнул проходившему офицеру:

- Наружное охранение - в боевую готовность! Возможна попытка отлета. Пресечь ее!

- Какими средствами, Лорд Морден?

- Силой, если другого выхода не останется,- ответил Морден, чем до глубины души потряс офицера, никогда за всю свою службу не получавшего подобного приказа.

Адам Роффрей всю жизнь был антиобщественным элементом.

Его образ жизни не вписывался в рамки закона, и сейчас он отнюдь не собирался уступать требованиям общества. Не флот это, а жалкие щепки, считал он, и нечего здесь сшиваться. Ему претила дисциплина, обязательная в сложных космических сражениях; ему претило, что странные противники человечества одержат победу; ему претил сам факт его личного участия. Не в его это характере - личное участие.

Так что он отключил энергетическую блокировку антинейтронного орудия и приготовился к запуску. Но стоило ему немного отдалиться от флота, вдогонку за ним рванулись несколько канонерок ГП, поднятых по тревоге Морденом.

Роффрей поскреб заросший подбородок, почесал заросший лоб, потянулся заросшей рукой к кнопке "форсаж ". И на полной мощности - ходу от догонявших кораблей, от флота, в неведомое пространство неведомой вселенной.

Он был готов воспользоваться и этим ничтожным шансом, лишь бы никто не покушался на его драгоценную свободу.

А вот диковинный его корабль - на первый взгляд неуклюжая старая громадина, космический баркас, прикидывающийся торговым кораблем, но оснащенный, как линкор,- не мог оторваться от кораблей ГП на длинной дистанции. Те уже догоняли его.

Что-то бурча себе под нос, Роффрей задумался.

Был, конечно, верный способ уйти от сиюминутной опасности, а заодно и от вражеской угрозы: на экранах уже можно было различить сферические корабли гигантской вражеской эскадры, направлявшейся из космических глубин к флоту, который покинул Роффрей.

Но хотя ему уже приходил в голову этот способ - много раньше и в иных обстоятельствах,- воспользоваться им было в высшей степени небезопасно.

Пугало единственное - воспользуйся он им, и впредь ему не увидеть ни единого человека.

А решиться на что-нибудь следовало немедленно.

Его корабль, как и все остальные в громадном космическом караване, был оборудован блоком интерконти-нуалыюго перемещения, позволявшим проходить сквозь измерения.Он давно позаботился узнать все что смог о многомерном пространстве и о том, что там находится. И внезапно он понял, куда ему нужно.