Солнечный ветер (СИ)

— Нужно будет закрепить предметы и закрыть чем-нибудь люк, — дополнил его Реймонд, ощущая необычайный душевный подъём. Получалось, черт подери! Даже больше, чем он поначалу рассчитывал! Но нельзя терять голову, радость успеха может одурманить – это наследнику Аркенау не раз говорил отец. — И надо приступать прямо сейчас, пока защитное поле работает в усиленном режиме – камни помельче с таким топорным управлением облетать будет сложно…

— Компас даже со снятыми ограничителями не сможет определять положение астероидов размером меньше половины нашего корабля, — подтвердил техник. — И это хорошо, иначе мы просто потерялись бы в показаниях… А так – стрелка компаса будет указывать на самый близкий булыжник опасной массы.

— Прежде чем отключать ограничители, найдём наше положение относительно планеты, — фок Аркенау тоже встал со ступенек и потянулся. Кроме головы теперь побаливала ещё и спина. — Потом определим по радиокомпасу курс на трассу – и так сможем не влететь в Денеб-VIII. Всё, надо действовать. Если мы запустим двигатели, время действия усиленного режима "колпака" сократится. Вот выберемся из астероидов, подлетим к регулярным маршрутам на сколько хватит энергии, и можно будет дрейфовать в своё удовольствие. Доктор, — он повернулся к серому инородцу. — Думаю, вам следует взять кого-нибудь в помощники, принести сюда и развернуть нужное оборудование. Мы с Брокхзеном посмотрим, где здесь можно добраться до рулевого управления. Я недолго служил на похожем корабле, и нам показывали устройство всех его систем. В подмастерья сгожусь. Остальным, полагаю, лучше всего будет заняться подготовкой корабля к отключению гравитации. Зафиксировать тяжёлые предметы, убрать в сундуки всякую мелочь… Все согласны?

— Я согласен, — почти сразу же ответил доктор Блаузи.

— И я, — поддержал его техник.

Реймонд обвёл взглядом остальных. Матросы, после небольшой неуверенной паузы, закивали.

— Ну что ж… Пойдёмте, покажу, что нужно делать, — Брокхзен усмехнулся. — Товарищ лейтенант…

Глава 5

На столицу опускались сумерки, но фонари у входа в ресторан "Чёрный селезень" ещё не горели. Здесь, на второстепенных улицах, вдалеке от центра и главных проспектов, городские власти и хозяева заведений предпочитали экономить на освещении. Фонарщик появится тут лишь когда тьма станет совсем уж непроглядной. Пока же света, льющегося из окон и витрин вполне хватало, чтобы горожане не путали проезжую часть с пешеходной.

Старший следователь СБП Омар Пер-Шаври, откинувшись на мягкую спинку стула, неторопливо потягивал фирменный для "Селезня" крепчайший чёрный чай из столь же фирменного прозрачного стаканчика, больше смахивающего размерами на рюмку. С его места было одинаково удобно разглядывать как заставленный разновеликими круглыми столиками главный зал, так и улицу перед заведением. Впрочем, что внутри ресторана, что снаружи не происходило ровным счётом ничего интересного. И слава Творцу – ведь Омар ценил "Селезня" в том числе за это. Ресторан был по-настоящему тихим, спокойным местом. Расположен довольно далеко от шумных главных улиц, но не настолько, чтобы сюда сложно было добраться. Достаточно престижен и богат, чтобы иметь стеклянную витрину во всю внешнюю стену и вышколенную прислугу, но не настолько, чтобы обзавестись профессиональным снобизмом – когда людей в слишком скромной одежде просто не пускают на порог, а меню пугает названиями на неизвестных языках.

Нет, заведение совершенно не стремилось к помпезности. Его обстановка работала скорее на атмосферу уюта, умиротворения – облицованные панелями из тёмного дерева стены были украшены акварельными пейзажами самого идиллического вида. Освещение обеспечивали золотистые химические светильники и приглушённые полупрозрачными колпаками электролампы. Столики были расставлены по зале в художественном беспорядке, но с обязательным соблюдением дистанции меж ними – чтобы никто никому не мешал. У дальней стены имелась длинная барная стойка, где любой посетитель мог, не обращаясь к официанту, приобрести закуски или не слишком крепкие алкогольные напитки (крепкие здесь не приветствовались). Из расположенных по углам динамиков лилась мягкая музыка – ненавязчивая, однако способная заглушить тихий разговор за соседним столиком. В "Чёрного селезня" приходили не развлекаться, а расслабляться и вести дела – но только такие, которые не требуют немедленного составления письменного протокола. Приходили пожилые офицеры в свободное от службы время, приходили почтенные горожане, закончившие с дневными хлопотами, приходили купцы и чиновники средней руки, чтобы обговорить планы на будущее и предварительно присмотреться к потенциальным партнёрам…

В общем, идеальное место для беседы со свидетелем, которого уже десять дней к ряду изводят допросами. Особенно если свидетель – дама…

Пер-Шаври наклонился к столику, чтоб долить себе чаю и бросил взгляд на большие ходики у барной стойки. Ещё несколько часов – и день закончится, начнётся новый. "Маловато за сегодня сделано, если честно, — подумалось следователю. — Но и правильно. Сегодня – только готовим почву…"

Хотя Омар Пер-Шаври прибыл в столицу рано утром, до главного здания СБП он добрался лишь ближе к обеду. Из порта следователь первым делом направился в Императорскую судебную канцелярию, где получил подробные инструкции, запечатанное письмо Судебной Комиссии и некоторые другие бумаги. Всё это отняло несколько часов. Затем, взяв извозчика, он поехал проведать свою столичную квартиру. Там Омар выломал заржавевший за время его отсутствия замок на двери, снял с мебели чехлы, убрал веником паутину и пыль в самых видных местах, наконец, вызвал мастера, чтобы подключить газ и электричество. Ну и починить дверь заодно. И только после этого уже двинулся в штаб охранки. Пешком. К тому моменту, когда мастер закончил возиться с новым замком, солнце успело подняться высоко, а, учитывая, что в столицу наконец-то пришла нормальная весна, не прогуляться было бы настоящим преступлением. Мастер и встреченные в канцелярии знакомые все уши прожужжали Омару, рассказывая о том, что голубое небо над городом появилось лишь три дня назад, когда южные ветра разогнали низкие тучи. Следователю очень хотелось посмотреть на умытую недавними дождями столицу, в которой он не был больше года. Заплатив мастеру, проверив новый замок и выйдя из подъезда, он не стал ловить извозчика а, постукивая по брусчатке тросточкой, неспешно зашагал уже подзабытым маршрутом.

Шёл медленно, внимательно глядя по сторонам и отмечая изменения – там исчезло старое трухлявое дерево, тут открылась новая пивная, а вот за этими заколоченными дверьми раньше был магазин готового платья…

Выйдя к Театральной площади, нашёл свободную скамейку в тени одного из древних дубов, которыми площадь славилась, и перевёл дух. Здесь всё осталось по-прежнему. Высилась мраморная громада Вильгельмова театра, украшенная позолоченной лепниной и яркими пятнами афиш, приклеенных прямо на фасад и колонны. Прогуливались ожидающие начала представления или просто праздношатающиеся горожане. Метались в воздухе стаи голубей, которых здесь было поменьше, чем, скажем, на Дворцовой, Сенатской или других крупных площадях. Патрульные полицейские старательно не замечали молодых художников из Академии тонких искусств, каковые, держа на коленях альбомы, в количестве двух десятков человек оккупировали газон напротив здания театра – сделать его карандашный эскиз считалось чем-то вроде первого испытания для будущих гениев мольберта и кисточки.

Полюбовавшись на всё это примерно полчаса, Пер-Шаври с кряхтеньем встал и двинулся дальше, на ходу думая о некоторой иронии, заключающейся в названии театра. Если построивший его три века назад на свои личные средства император и рассчитывал таким образом оставить о себе добрую память, то преуспел лишь отчасти. Любой житель столицы знал, что самый большой театр Империи, жемчужину и украшение стольного града, возвёл император Вильгельм. Но вот какой именно Вильгельм – помнили лишь очень немногие. Главным образом – историки и летописцы. Ничего удивительного, если учесть, что в правящей династии использовались всего три мужских имени, и всех императоров звали либо Фридрихами, либо Вильгельмами, либо Фридрих-Вильгельмами. Только редкие императрицы, да ещё большой оригинал Иосиф Первый, вносили какое-то разнообразие в вильгельмо-фридриховую монотонность. За пять сотен лет Вильгельмов накопилось изрядно. Вот и нынешний правитель Империи, тоже Вильгельм, был по счёту пятнадцатым.