Человек без надежды (СИ)

— Кражу со взломом? — слабым голосом переспросила госпожа Кройчет.

— Кражу? — снова закричала Иоанна. — Это же была шутка, безобидный спор! Я не собиралась совершать ничего дурного! Любимый человек попросил меня об одолжении — я что, должна была ему отказать?

— Твой любимый человек оказался преступником, который совершил взрыв в "ДиЭм", — отчеканил Стефан. — А ты помогла ему подготовиться к новому преступлению! Если бы не действия моих заместителей, весь ковчег бы погиб! Ты это понимаешь?

— Нет, этого не может быть! — почти завизжала Иоанна. — Он никогда не пошел бы на это! Он бы так не поступил! Ты его совсем не знаешь!

— А кто такой "он"? — видя, как на виске у мужа запульсировала тонкая жилка, вмешалась Барбара.

— Леннокс Норте! — всхлипнула старшая дочь, поворачиваясь к матери. — И что бы вы ни говорили, я собираюсь выйти за него замуж! Я люблю его!

— Что? — ахнула Марта. — Ты выйдешь замуж за Ленни? Вот это действительно невозможно!

— Ты что, тоже с ним знакома? — удивленно моргнула Иоанна.

— Последний месяц мы с ним встречались, — упавшим голосом призналась ее младшая сестра. — Он… просил тебя достать коды доступа в техцентр?

Стефан молча переводил взгляд с одной дочери на другую. Барбара почувствовала себя так, словно ее сердце покрывается льдом. Коды доступа в технический центр? Неужели ее глупенькая малышка действительно достала их и передала какому‑то чужому человеку? В ответ на вопрос сестры Иоанна молча кивнула.

— Он и меня просил о том же самом, — Марта чуть прикрыла глаза. — И говорил, что ему нужно выиграть какой‑то спор у приятеля, приехавшего из другого Города. Но потом написал, что шутка отменяется…

— Шутка не отменилась, — отрезал Стефан. — Вас обеих использовали только для того, чтобы добраться до моего компьютера и получить коды доступа! Так называемая "шутка" закончилась тем, что едва не погибло несколько человек, тяжело ранен лидер Центра летной подготовки, и только благодаря их усилиям "Одиннадцать" до сих пор не лишился возможности передвигаться в пространстве и вообще уцелел!

— Не может быть, чтобы в этом был виноват Леннокс! — снова закричала Иоанна. — Ты должен его выслушать! Наверняка произошло какое‑то чудовищное недоразумение!

— Выслушать его уже не получится, — командор покачал головой. — Норте мертв. Он взорвал "ДиЭм", отравил молодую женщину, которая, вероятно, тоже была влюблена в него, похитил человека, который мог бы его разоблачить, и едва не убил еще одну девушку, которая имела несчастье оказаться ненужной свидетельницей… Впрочем, можно сказать, что я его и выслушал. Перед смертью он сказал достаточно.

— Ленни умер? — слабым голосом переспросила Иоанна, снова цепляясь пальцами за столешницу.

Марта вздрогнула и прикрыла рот ладонью, как если бы пыталась сдержать рвущийся крик. Всю информацию, помимо гибели Леннокса Норте, девочки, кажется, пропустили мимо ушей… Барбара шагнула к старшей дочери, которая выглядела так, словно вот — вот упадет в обморок.

— Он не мог умереть! — прошептала девушка, тяжело оседая в ближайшее кресло. — Это неправда! Он жив!

— Лучше бы ты подумала о том, как теперь будешь жить сама, — жестко произнес Стефан, и Барбара вдруг поняла, что именно сейчас, в этот момент, она находится буквально в одном дыхании, в одном ударе сердца от того, чтобы возненавидеть собственного мужа. — Ты едва не убила весь ковчег. Не говоря уже о том, что это уголовное преступление, каково знать, что ты предала нас?

— Замолчи! — жена командора шагнула между ним и дочерью, пытаясь защитить Иоанну, но девушка никак на это не отреагировала.

— А ты? — ледяным тоном переспросила она у отца. — Ты нас не предал? Может быть, это тебе лучше задуматься о том, каким образом я подобрала пароль к твоему рабочему компьютеру?

Лицо Стефана на секунду стало растерянным, затем стремительно побелело, и Барбара испугалась уже за мужа. Он поднялся из‑за стола, и его жена с трудом сдержала порыв сделать шаг назад — в эту секунду он выглядел способным буквально на все. Но командор всего лишь молча вышел из кабинета. И из дома. Занятая дочерьми Барбара Кройчет не успела остановить его. Он не вернулся ни вечером, ни на следующий день. Не собрал вещи, не заехал объясниться, не отвечал на попытки связаться по коммуникатору. Барбара предполагала, что Стефан все это время находится на работе, но не решалась отправиться к нему сама.

Такое в их жизни случилось впервые. Никогда раньше благополучное семейство Кройчетов не доходило до той стадии, на которой Стефан не ночевал дома в течение нескольких дней, не будучи при этом в командировке и не предупредив жену. Наверное, Барбара бы сильно переживала, если бы не обнаружила, что куда больше ее беспокоит состояние дочерей. И Иоанна, и Марта глубоко переживали смерть Леннокса Норте (мать старалась не думать о том, что и сама разорвала бы мерзавца на куски за то, что он посмел крутить роман одновременно с обеими ее девочками, причем, похоже, только чтобы добраться до кодов доступа — в этом Стефан оказался абсолютно прав).

И впервые же за много лет брака Барбара не знала, что делать. Оставить Стефана в покое? Потребовать, чтобы он вернулся? Заставить всю семью объясниться? Подождать, пока все уляжется само собой? Или не стоит и надеяться на это? К счастью, Иоанна и Марта не стали "делить" покойника, объединенные общей бедой. Умом Барбара понимала, что муж прав — их старшая дочь по глупости совершила предательство, да и младшей лишь чудом удалось этого избежать. Но сердце не могло осудить глупеньких влюбленных девчонок, восставая против безупречной логики командора. Эти несколько дней она провела в бесконечных колебаниях и сомнениях, пытаясь как‑то примирить две части собственного сердца, одну из которых занимали дочери, а вторая принадлежала мужу, несмотря на то, что он уже давно (а может, и всегда) был другом, а не возлюбленным.

А сегодня утром, три дня спустя после объявления о скоропостижной кончине Леннокса Норте, Барбара получила на личный коммуникатор послание от мужа. Там лежали копии записей с виджеров техцентра — и никакого вступления: ни словесного, ни письменного. Стефан не собирался объясняться, но считал правильным, чтобы жена его поняла. Она активировала записи прямо в столовой, где готовила обед своему разваливающемуся на куски семейству. И через несколько минут забыла о том, что на плите кипит бульон, а на столе ожидают своей очереди овощи…

Лишь когда запись кончилась, и экран коммуникатора замигал, ожидая дальнейших распоряжений владелицы, Барбара вернулась в реальный мир. У нее кружилась голова, дрожали руки, пересохло во рту. Как близко на этот раз ковчег оказался к той черте, за которой их ожидала смерть! И насколько невероятным было то, что невольной (разумеется, невольной!) виновницей последнего шага едва не стала их старшая дочь, которую они с детства ставили младшей в пример как образец "правильности"! Бессильно уставившись в экран коммуникатора, Барбара пыталась собрать разбегающиеся в стороны мысли и сообразить, что делать дальше, когда от дверей столовой раздался странный всхлип. Обернувшись, жена командора внутренне похолодела: в проеме стояла Иоанна с совершенно восковым, мертвым лицом. Лишних вопросов не понадобилось: и так было понятно, что девушка видела достаточно! Госпожа Кройчет немедленно пожалела о своем опрометчивом решении просмотреть записи сразу.

— Маленькая моя!.. — прошептала Барбара, поднимаясь навстречу дочери.

— Со мной все в порядке, мама, — с неожиданным спокойствием ответила та. — Я пойду к себе. Папа был прав. Теперь я знаю, что делать.

Остановить Иоанну не успела ни Барбара, ни выскочившая из своей комнаты Марта. Когда старшая дочь заперлась в своей комнате, госпожа Кройчет, не теряя времени даром, вызвала сначала техника — администратора — вскрывать дверную панель, а затем — семейного врача. И не ошиблась. Иоанна приняла большую дозу лекарства, которое помогало ей регулировать давление. Бедная глупенькая малышка, да разве можно ТАК исправить то, что случилось?! Барбара не помнила, что именно она врала технику про заклинившую дверь, а доктору — про "случайно" принятое лекарство. Важно было спасти жизнь дочери. Все остальное казалось ей просто ерундой.