Филогенез

— Ваши соплеменники очень много нам помогали, с того самого момента, как здесь было основано первое поселение,— женщина задумалась, опасаясь ненароком сказать что-нибудь не то.— Некоторые из землян… вас полюбили.

— Проявления подобных чувств стали заметны уже давно,— он ответил сухим и формальным тоном, и она не знала, радоваться тому или нет.— Мы находим забавным факт, что значительную роль в людских эмоциях играет наша внешняя привлекательность, которую мы не считаем чем-то выдающимся и не обращаем на нее внимания. В любом случае, это служит улучшению наших отношений, что можно только приветствовать,— он улыбнулся из-под своего капюшона, и улыбка окатила ее теплой волной с ног до головы.— Ваш партнер должен гордиться тем, что живет с таким компетентным работником.

— Спасибо за комплимент, но я не заму… У меня нет партнера.

— Следовательно, нет и детей? — его тон остался академичным.

— Пока нет, но я надеюсь когда-нибудь завести парочку,— она с отсутствующим видом повертела ручки прибора.

Он посмотрел через ее плечо. Эта долина вскоре должна была стать домом для еще двух-трех тысяч землян.

— Я тоже надеюсь. Наши органы воспроизводства и деторождения удивительно похожи.

— Я тоже об этом слышала,— Уиксом взглянула на него.— А почему у вас нет детей?

Его улыбка погасла, он сделал жест, значения которого она не поняла.

— Потому что время неподходящее. В этом аспекте наша физиология отличается от вашей. Наши женщины способны к зачатию лишь в определенное время в году, то же самое относится и к мужчинам. Мы не способны к размножению в любое время года, как вы.

— О, я не знала,— ответила она тоном, в котором смешались сожалеющие и игривые нотки.— Я знаю достаточно людей, которые предпочли бы иметь биологию, сходную с вашей. Это сильно упростило бы жизнь.— Протянув руку, она нерешительно положила руку на его предплечье. Даже под слоями утепляющего материала куртки, более толстой, чем ее собственная, женщина ощущала силу его руки.— Значит, в данный момент от вас нельзя забеременеть?

Он слегка опустил правое плечо, пайтарский жест, означающий согласие.

— Нельзя.

— Но это не означает, что вы вообще ничего не можете,— пробормотала она.

Вся колония, начиная от первого поселения Чагос Доун и кончая только что основанной столицей Вельд, росла как на дрожжах. Чистейший воздух давал заряд бодрости всем вновь прибывшим, едва они выходили из транспортного корабля. Суровые зимы, когда казалось, будто вся планета будет поглощена ледниками, сдавливавшими пояс лесов с севера и юга, сменялись бурной весной и живительным летом. Как и предсказывали первооткрыватели, Привал не был второй Новой Ривьерой, но местом, отлично подходящим для жизни. Люди, перебравшиеся сюда с других планет, обычно имели мало поводов для сожалений.

Как всегда, находились и такие, которые нигде не чувствовали себя довольными, мечтая найти некий совершенный мир, но таких было меньшинство. Ворча и пререкаясь, они паковали вещи и улетали в поисках рая, существующего только в их воображении. Но этот незначительный отток был несравним с бесконечной рекой прибывающих, которых все устраивало. Семьи оседали и обустраивались, организовывались новые предприятия, разрасталась система образования.

Жившая в одном из небольших типовых домиков сумасбродная дама начала вещать об учении новой церкви, не имевшей даже определенного названия, но желавшей объединить и повести за собой все формы разумной жизни. Привязанные к традициям колонисты, неспособные себе представить, что человек может молиться рядом с транксом, смеялись и дразнили искреннюю проповедницу. Лишь немногие, очень немногие время от времени останавливались, чтобы послушать ее, считая подобные проповеди пусть не убедительными, но забавными.

Следуя планам проектировщиков, колония расширялась. Посты становились станциями, станции — основой новых поселений. На смену импорту приходило местное производство. Начавшись с мелких мастерских, изготовлявших бытовые изделия из твердой местной древесины, экспорт вскоре привел к созданию шахт, где добывались руды различных металлов, необходимых для развития промышленности.

Колония начала предпринимать уверенные шаги по пути обретения автономного статуса и организации собственного правительства, когда на ее орбиту вышел «Сверкающий», корабль транксов, созданный для путешествий в глубоком космосе. Он отправлялся в исследовательскую экспедицию в район Руки Ориона, и по пути его команда решила нанести визит вежливости вновь основанной колонии землян.

Гостей с корабля встретили со всевозможной торжественностью и вежливостью, хотя и не с теплотой. Колонисты питали естественное недоверие к чужакам, но не могли отказать в праве посещения колонии расе, с которой человечество официально поддерживало дружеские отношения. Транксам разрешили посетить несколько селений. Их сопровождали члены правительства, чтобы убедиться, что гости не нарушают планов и маршрутов экскурсий, запланированных заранее. Большинство колонистов никогда раньше не видели транксов, и нарушение маршрута могло бы повлечь панику среди детей или людей с неустойчивой психикой, а это было бы невежливо по отношению к гостям.

Беспокойство оказалось напрасным. Транксы не намеревались затягивать свой визит, поскольку для существ, предпочитающих стопроцентную влажность и намного более высокую температуру воздуха, прохладная и сухая атмосфера Привала казалась далеко не комфортной. Однако несмотря на это обстоятельство, природная вежливость и любопытство транксов не позволили им просто пролететь мимо.

Они отдали дань уважения энергии и умению, с которыми колонисты строили свою жизнь на этой планете. Хозяева колонии держались приветливо, но про себя думали только о том, когда же наконец дотошные, разговорчивые и приятно пахнущие жуки освободят их от своего присутствия и позволят вернуться к работе.

Среди транксов была одна представительница старшего поколения, которая в отличие от своих соплеменников очень не хотела покидать этот мир. Каждый ответ, полученный от хозяев, порождал два-три новых вопроса. Самку интересовало буквально все, любознательность ее была ненасытной. Люди уже отчаялись удовлетворить ее любопытство, а она все продолжала задавать вопросы, причем на самые необычные темы.

— Местное население приближается к шестистам тысячам человек,— устало сообщил проводник гостье.— Из них около двухсот живут в Вельде и его окрестностях, и еще девяносто пять — в Чагос Доуне. Вследствие местных природных условий остальные расселились по небольшим поселкам и лагерям вдоль экватора.

— Вы не продвигаетесь на север и на юг? — Закутанная, как в кокон, в специальную одежду для холодных условий, чьи теплоизоляционные свойства превосходили человеческие аналоги, кроме разве что полярных, самка транкса чуть выглядывала из нее. Пара усиков, торчащих из-под шлема, задумчиво двигалась.

Проводник тяжело вздохнул.

— Конечно, мы этим займемся, но пока в таком расселении нет нужды. В первую очередь заселяется зона, наиболее пригодная для существования. Когда наши поселения замкнут кольцо вокруг планеты, мы начнем продвигаться в более холодные лесные зоны.

Она кивнула в ответ. Этот жест уже вошел у транксов в привычку, они пользовались им даже в общении друг с другом, а не только при разговоре с людьми.

— Значит, вы здесь хорошо устроились?

— Очень хорошо. В дополнение к регулярным рейсам с Земли время от времени прилетают корабли с Пройкона и Новой Ривьеры. И нам помогают пайтары, причем не словами, а делами. Их помощь, особенно оказанная в первые два года освоения планеты, была просто неоценима.

Если пожилая самка и восприняла это замечание, как камень в огород собственной расы, которая не оказывала людям такой помощи, в ее тоне это никак не проявилось.

— Мы рады, что вы получаете все, в чем нуждаетесь. Вам повезло. Работа по освоению миров так, как ее проводим мы, требует полной концентрации внимания, поскольку никакие расы не предлагают нам помощь. Более того, мы уже долгое время находимся в состоянии непрекращающегося противостояния с существами, известными вам как а-анны, что сильно осложняет и тормозит дело.