Звездные самураи

— Я вскрыл бластер, осмотрел его и, на всякий случай, вынул и снова вставил обойму — вдруг все дело в ней! — хотя точно знал, что это не так. А потом попробовал еще раз.

— И бластер опять не выстрелил?

Он усмехнулся.

— Сами видите.

— Какой ужас! — Она повернулась так, что теперь и ее лицо тоже скрывалось в тени. — Простите, что назвала вас трусом, лейтенант. Я вовсе не имела в виду…

— Но это еще не самое интересное, — продолжал он, видимо совершенно ее не слушая. — Насколько мне помнится, после этой второй попытки я почувствовал лишь страшное раздражение от того, что дурацкий механизм не делал то, что ему положено. Я уже собирался было еще раз проверить его, как в комнату заходит мой приятель, тоже сотрудник МеТраКора — Боско Шадболт, может слыхали? — и этак простодушно спрашивает меня, что, мол, я делаю.

— Что же вы ему ответили?

— Только одно: я попросил его направить бластер в окно и выстрелить. Так он и сделал. И конечно же выстрел грянул как миленький.

— Не может быть!

— Еще как может. — Он потряс головой, возвращаясь от воспоминаний к действительности. Ему вдруг ужасно захотелось полностью раскрыть ей душу, поскольку он чувствовал, что теперь она поймет. — Вот видите, может у меня и нет зафиксированного пси-таланта, понимаете? Но я совершенно убежден, что в моей судьбе принимает участие какая-то высшая сила. Сельские жители Осуми называют это кармой и вполне понимают, что это такое. Расскажи я подобную историю кому-нибудь в Американо, и все подумают это просто байка, здесь же никто и на секунду не усомнится, что это святая истинная правда! Согласно учению дзэна, все на свете имеет значение — все и ничего. Я уверен, вы понимаете истинное значение того, что я избежал смерти?

Она вздрогнула и снова поплотнее запахнула пальто, несмотря на то, что на крыше было довольно тепло. Ее встревожило то, каким настоятельным был его тон.

— И что же это означало?

— Разве не очевидно? Я был спасен от гибели ради какой-то великой цели. Если бы я тогда умер, то и вы тоже погибли бы. Потому что я не дожил бы до того дня, когда спас вам жизнь. Понимаете, да? Именно так должно было случиться. Поверьте, наши с вами судьбы неразрывно связаны между собой.

Она, сейчас в голубоватом призрачном свете казавшаяся такой хрупкой и большеглазой, не отрываясь смотрела на него. И было заметно, что по лицу ее разливается облегчение.

— Так значит вы поможете мне добраться до Форт-Бейкера?

Он неожиданно поджал губы.

— Аркали, как вы можете спрашивать? — В голосе его слышалось нетерпение. — Разве после того, что я вам рассказал, вы не понимаете, как все это прекрасно увязывается с необъяснимым безумием Хайдена Стрейкера? С падением всех отделяющих нас друг от друга барьеров до единого? И с тем, какой оборот приняли все предшествующие события — ведь они сводили нас все ближе и ближе. Неужели вам не ясно, что вскоре мы вылетим на Сеул, а там нам — вам и мне — представится возможность начать новую, совместную жизнь?

— Лейтенант Истман… — Она покачала головой. — Нет, лейтенант Истман, нет. Вы просто все не так понимаете.

— Все я отлично понимаю. Существует поток пси и нужно чувствовать его и двигаться вперед вместе с ним.

— Лейтенант Истман, я…

— Тссс!

Он неожиданно схватил ее за руку и потянул в сторону, подальше от внезапно вспыхнувшего света, зажженного отреагировавшим на чье-то присутствие сенсорного датчика.

Вскоре явственно послышались приближающиеся шаги. Стук каблуков по ступенькам, шорох ладони, скользящей по плексовым перилам.

Истман приложил палец к губам и, как будто внезапно придя в себя, попытался закутать ее в свой просторный плащ, но она вырвалась. Шаги уже почти достигли крыши, но неожиданно стихли. Он машинально потянулся за бластером и только тут понял, что уже несколько дней по условиям договора с каньцами ходит без оружия. Стоя в тени, он чувствовал рядом с собой тепло тела Аркали, слышал шорох ее платья, а его ноздри с трепетом вдыхали чистый свежий запах который исходит лишь от тела желанной женщины. «Черт побери, — подумал он, — до чего же она здорово выглядит. Как я ее хочу! Разумеется, я готов на все, чтобы помочь ей, и на все что угодно, лишь бы стать для нее столь же желанным, насколько она желанна для меня, но ведь то, что она предлагает просто безумие какое-то! Это ни в какие пси-потоки не укладывается». Снова послышались шаги.

От внезапно охватившего его ужаса он застыл. «А ведь вполне возможно, что она окажется права. Если это какой-то часовой, то мне останется только придушить его и тогда уж нам точно придется сегодня же ночью сваливать на Форт-Бейкер. Вот это да!»

С лестницы снова донеслось эхо шагов.

— Боско! — Она прошипела это раньше, чем он успел остановить ее.

Из темноты показался чей-то силуэт.

— Это я.

— Шадболт? — шепотом спросил Истман. Он был страшно раздосадован тем, что ему помешали, и даже не почувствовал особого облегчения когда это оказался не каньский солдат.

— Ну да. Истман, неужели это ты?

— Все в порядке, — сказала она. — Это я попросила его придти сюда.

Истман попытался расслабиться. Его мышцы буквально сводило от невероятного напряжения. Ведь он уже совсем было приготовился броситься с голыми руками на врага и теперь его сердце грохотало как боевой барабан. Он смотрел как Аркали что-то объясняет Шадболту, как она все ближе подходит к нему, и мало-помалу его начала грызть ревность к приятелю.

Какая-то часть сознания поражалась глупости подобного чувства. Это же Боско Шадболт, хороший человек, его лучший друг, честнейший из людей. Но в то же время Шадболт с его темной шевелюрой и открытым мальчишеским лицом всегда очень нравился женщинам. Обычно он все вечера просиживал с незажженной трубкой, задумчиво посасывая ее и будто размышляя над проблемами друга, причем гораздо более глубоко, чем можно было бы ожидать от человека двадцати пяти лет от роду. «Да, — со злобой подумал Истман, — а вся эта твоя глубокомысленность нужна только для того, чтобы прикрыть твою необъятную как Млечный Путь нерешительность.

Аркали между тем взяла руки Шадболта в свои.

— Вы поможете мне, Боско?

— Я бы с удовольствием, — неуверенно пробормотал Шадболт. — Полагаю, Барб уже рассказал вам, что приготовил нам МеТраКор на Сеуле?

— Нет, а что?

— Скорее всего, тюрьму. Понимаете, мы с Барбом во время осады пожалуй излишне откровенно высказывали свои взгляды Джей Джей Фостер. — Он смущенно улыбнулся. — Тогда всем заправлял Эллис Стрейкер и ситуация представлялась совсем другой. И похоже мы в своих мнениях были несколько более вольны, чем допустимо. Если нас отправят на Сеул, то мы в лучшем случае получим там по взысканию, а потом при первой же возможности МеТраКор отправит нас обратно в Американо. Возмутители спокойствия у них долго не задерживаются. — Он взглянул на Истмана. — А ты как считаешь?

Истман пожал плечами. Он уже почти забыл и о Фостер и о своем дерзком поведении в вечер накануне мятежа метракоровских солдат. И тут он вдруг как бы со стороны услышал свой собственный неуверенный голос:

— Я уже обещал миз Хавкен оказать ей любую необходимую помощь. Мы пришли к выводу, что следует попытаться попасть на Форт-Бейкер.

— О, Барб…

Она потянулась к нему, коснулась его щеки и от этого прикосновения он испытал такое потрясение, которое могли вызвать только токи любви. То, что он сейчас пообещал, было просто безумием. Полным безумием. Но он уже понял почему согласился, а ее горячая благодарность доставила ему неизъяснимое наслаждение, постепенно вытеснившее ощущение того, что он только что дал согласие на совершенно безумное предприятие.

4

Было душно, в насыщенном электричеством воздухе остро ощущалось влияние квадратуры. Ветер стих и все застыло. На юге и востоке над горизонтом то и дело мелькали какие-то бесшумные голубые вспышки. Все это очень напоминало затишье перед бурей. Атмосфера внутри здания МеТраКора была не менее напряженной. Ред Боуэн, являвшийся главным заместителем Эллиса Стрейкера, стоял у самой диафрагмы с парой заткнутых за пояс бластеров, держа руки так, чтобы оружие можно было выхватить в любую минуту.