Шаг в неизбежность

— Намечается большая охота?

— Угу, — кивнул Уилкис, — на крупного зверя. Он передёрнул затвор винтовки, прижал приклад к плечу, посмотрел в прицел. Покрутил колесо настройки. Блэкмор не обманул, один из режимов позволял видеть сквозь стены. Правда, люди выглядели как на рентгеновских снимках, но для выстрела и так сойдёт.

— Скажите, а это ваш фургон за углом? Сержант положил винтовку на прилавок, одну за другой открыл коробки с патронами. Все сто пятьдесят штук были на месте и маслянисто поблёскивали донышками с красными кружочками капсюлей.

— Мой, а вы хотите купить? — оживился Сэм. Сегодня деньги так и плыли к нему в руки. К чему бы это?

— Да. Три тысячи хватит?

Блэкмор чуть не подпрыгнул на месте. Эта развалюха стоила максимум тысячу, а её покупают в три раза дороже.

«Ну точно сегодня открою бутылку шампанского, такую удачу нельзя не отметить».

Он выложил ключи на стол:

— Забирайте. Бак почти полный, вчера заправил, документы под козырьком.

Уилкис взял ключи, бросил Тиму.

— Подгони фургон к входу.

Парнишка выскочил за дверь, скоро на улице громко зарычал мотор. В окно магазина сержант увидел, как фургон выехал из-за угла, развернулся на пятачке перед входом и встал боком.

Тим выпрыгнул из кабины, подбежал к боковой двери, откатил в сторону. Спустя несколько секунд вернулся в магазин и вместе с Джонсоном понёс коробки с оружием и патронами.

— Сколько с нас вместе с машиной? — повернулся к продавцу Уилкис.

— Шестнадцать семьсот, — без запинки ответил Блэкмор и почесал кончик носа.

«Тысяч на пять обманул», — подумал сержант, но вынул из кармана пачку денег, сорвал банковскую ленту и отсчитал недостающую сумму.

Сэм посмотрел, как покупатель считает деньги, перегнулся через прилавок и зашептал:

— В двух кварталах отсюда хозяйственный магазин, там торгуют железом и сварочным оборудованием. Купите конвертер, уголок, сварите рамы и поставьте на них «Мичиганы» с пушками Вильсона. У меня есть два комплекта дистанционного управления. Один поставьте в машину, к другому подключите оружие. Стопроцентный вариант. Пока машина атакует с фронта, вы с ракетными установками заходите с флангов и заканчиваете разгром противника.

— Так мы вроде как на охоту собрались на этого, как его…

— Панцирного медведя, — подсказал Тим, таща к выходу короб с «Вереной».

— Во-во, в лес на медведя пойдём.

— Ну так а я о чём?! — взмахнул руками Блэкмор. — Фургон перегородит выход из берлоги, а вы медведя ракетами нашпигуете. Нести контроллеры?

— Сколько?

— Пятьсот за штуку.

Уилкис бросил всю пачку на стол:

— Сдачи не надо, мистер Блэкмор, это вам за совет и молчание, чтобы медведь раньше времени не услышал.

Продавец сгрёб деньги, ловко спрятал в карман, потом провёл по губам, будто застегнул «молнию» и снова скрылся в подсобке.

К тому времени как он вынес коробки, где лежали джойстики с выдвижным экраном и рычажками, камеры с инфракрасной подсветкой, комплекты приводных устройств и приборы беспроводной связи помощники Уилкиса уже загрузили фургон. От прежней горы оружия в магазине осталось лишь несколько пятен смазки на полу и стекле витрины.

Сержант быстро проверил комплектацию контроллеров, сложил коробки друг на друга и вышел на улицу. Обе машины стояли с работающими двигателями и включёнными габаритами. Уилкис сел за руль фургона, передал дистанционные устройства Тиму, подождал, когда Стивен выедет на дорогу и следом за ним отправился в заброшенный пригород.

84

Пока Хадсон решал судьбы некогда всемогущих Боткинса и Бэйли правая рука вице-председателя Йоган Шнитке приближался к госпиталю.

Его чёрный, поблёскивающий лаком лимузин степенно катился по улицам города, любуясь собственным отражением в окнах домов. Столько гордости, столько аристократизма было в этом произведении автомобильного искусства. Никакого намёка на дешёвые материалы. Только всё самое лучшее, самое дорогое, самое красивое. Полная противоположность суетившейся вокруг машинной мелюзге.

Сам Генрих сейчас мчался в комфортном купе магнитоплана со скоростью пятьсот километров в час. К прибытию поезда Йоган планировал забрать из госпиталя Элтона и Карлоса и вместе с ними встретить начальника на перроне.

Лимузин важно подъехал к перекрёстку. Моргая оранжевым указателем поворота, пропустил встречную «Берту», казавшуюся по сравнению с ним уродиной, и повернул налево. Ещё с километр он катился мимо жёлтых домов с зелёными крышами, выстроившихся вдоль дороги фонарных столбов, каких-то ларьков с длинными хвостами очередей, изуродованных неумелой обрезкой деревьев.

Облепленная маленькими листочками поросль тянулась к ниткам проводов тонкими вицами. Молодые ветки не прикрывали изувеченные стволы, а потому деревья напоминали парад инвалидов.

«Руки оборвать за такое», — подумал Йоган, сворачивая в узкий проезд.

Лимузин прокатился ещё сотню метров и въехал на территорию госпиталя. Заранее предупреждённый главврач уже стоял у входа.

Когда представительский автомобиль затормозил перед гранитом крыльца, доктор сбежал по ступеням, обогнул сверкающий хромом бампер и распахнул водительскую дверцу. Йоган всегда ездил один. Он просто обожал водить машины, тем более такие, как этот прекрасный «Малинетти».

— Добрый день, сэр. У нас уже всё готово. Мистер Санита и мистер Голдмахер скоро появятся. Остались небольшие формальности.

Шнитке вышел из машины. Левое колено опять заболело, сказывалась давняя травма. Посидишь в одном положении и оно начинает ныть. Чтобы унять боль, нужно несколько раз присесть или просто немного походить.

— А ты чего такой серый, где твоя борода и усы? — спросил Йоган, едва ноющая боль отпустила.

Доктор зашевелил губами, сцепил руки внизу живота, как-то странно улыбнулся.

— Я, это, спортом решил заняться, а под растительностью лицо чешется, когда вспотеешь. Вот я и сбрил.

— Понятно. А серый-то почему?

— Так я и говорю — спортом решил заняться. Тяжело с непривычки.

Йоган похлопал доктора по спине:

— Ну, дерзай только смотри не переусердствуй. Нам хорошие доктора во как нужны, — он провёл ногтем большого пальца по горлу.

В этот момент двери центрального входа распахнулись и на крыльцо высыпали довольные жизнью Голдмахер и Санита. Лечение в госпитале пошло им на пользу, потому как выглядели они отдохнувшими, бодрыми и полными сил.

— Здравствуйте, герр Шнитке! — осклабился Элтон, окидывая Йогана насмешливым взглядом. — Мистер Йодли сказал, чтобы мы вас во всём слушались и выполняли любые приказы.

— Здрасьте! — пробасил Карлос. — Мы готовы. Куда садиться?

— Назад, куда же ещё? — сухо сказал Йоган. — Где сумки?

— А у нас всё на себе. — Элтон открыл заднюю дверь и чуть ли не запрыгнул в салон. Лимузин качнулся. Йоган поморщился, но промолчал. — Карлос, тебя долго ждать? Не видишь, герр Шнитке торопится? — высунулся из машины Голдмахер.

— Сейчас, — крикнул громила и повернулся к доктору:

— Значит, делаешь по три подхода каждый день и не вздумай отлынивать, если не хочешь ходить со вставной челюстью. — Главный врач посерел ещё сильнее, мелко затряс головой. Санита хлопнул его по плечу, показал двумя пальцами на свои глаза, потом на глаза доктора: — И помни — я слежу за тобой.

Карлос с улыбкой забрался в салон, развалился на кожаном диване, посмотрел на врача и скорчил злобную физиономию. Доктор икнул и отшатнулся, чем вызвал довольное ржание амбала.

Одновременно хлопнули обе двери: водительская и пассажира. Йоган повернул ключ, негромко прожужжал стартёр, почти бесшумно зашелестел двигатель. Лимузин плавно тронулся с места. Карлос помахал лапищей, показал крепкие зубы. Доктор поднял руку, пошевелил пальцами и стоял так до тех пор, пока автомобиль не свернул на улицу.

85

Йоган оказался на привокзальной площади за семь минут до прибытия магнитоплана. Этого времени с лихвой хватило, чтобы опустить гривенник в раструб монетоприёмника, проехать под взлетевшим к небу шлагбаумом и остановиться напротив «зелёного коридора». Так назывался вход на вокзал для статусных пассажиров: высокопоставленных дипломатов, генералитета, элиты бизнеса и всех, кто мог себе позволить билет в индивидуальный вагон. В среднем стоимость километра для таких путешественников начиналась с тысячи лардо, куда там первому классу с их сотней за километр и тем более третьему с его тридцаткой за всю дорогу.