Звездный путь (сборник). Том 1

— И нам не следует много разговаривать в его присутствии, по той же самой причине, — произнес Адамс, в голосе которого впервые почувствовались легкие нотки раздражения. — Лучше, если вы подождете дальнейших пояснений, пока мы не вернемся в офис.

— Я предпочитаю задавать вопросы, когда они возникают, — пояснил Кирк.

— Капитан, — пояснила Хелен Адамсу, — импульсивный человек.

Адамс улыбнулся.

— Вы немного напоминаете мне древнего скептика, который потребовал, чтобы его научили всем премудростям мира, пока он стоит на одной ноге.

— Я просто хочу быть уверенным, — с каменным выражением произнес Кирк, — что именно здесь и произошло несчастье с доктором ван Гелдером.

— Да, — ответил Адамс, — и это была его собственная неосторожность, как вы уже поняли. Мне не нравится плохо говорить о коллеге, но Симон — исключительно упрямый человек. Он мог бы год просидеть здесь, под лучом, настроенным на такую или даже большую интенсивность. Или, если бы у пульта стоял кто-нибудь, кто смог бы отключить энергию, при необходимости. Но он все сделал один, причем на полной мощности. Естественно, ему это нанесло вред. Даже вода может отравить человека, если ее достаточно много.

— Очень непредусмотрительно с его стороны, — по-прежнему без выражения произнес Кирк. — Хорошо, доктор Адамс, давайте взглянем на остальное.

— Очень хорошо. Я бы хотел, чтобы вы встретились с некоторыми нашими весьма неплохими удачами.

— Введите.

В комнате, предоставленной ему на ночь сотрудниками Адамса, Кирк вызвал «Энтерпрайз», но ничего нового не услышал. Мак-Кой по-прежнему пытался пробраться мимо шрамов на памяти ван Гелдера, но пока то, что ему удалось обнаружить, было несущественным. Ван Гендлер чувствовал себя опустошенным и произнес только: — Он опустошает нас… и затем заполняет самим собой. Я убежал прежде, чем он смог меня наполнить. Это так одиноко — быть опустошенным…

Какая-то чепуха. И все же, это как-то совпадало с ощущениями Кирка. И спустя некоторое время он осторожно выбрался в коридор и постучал в дверь соседней комнаты, где разместилась Хелен Ноэль.

— Так-так! — произнесла она из-за двери. — В чем дело, капитан? Вы считаете, что снова наступило Рождество?

— Корабельное дело, — произнес Кирк. — Впустите, пока меня никто не заметил. Это приказ.

Несколько помешкав, она впустила его и он захлопнул за собой дверь.

— Спасибо. А теперь, доктор, что вы думаете о тех, кого мы сегодня видели?

— Ну что ж… в целом это произвело на меня впечатление. Похоже, они выглядели счастливыми, или по крайней мере — приспособившимися, прогрессирующими…

— И, может, несколько пустыми?

— Но они же не были нормальными. Я и не ожидала этого.

— Хорошо. Я бы хотел осмотреть процедурный отсек снова. Вы мне нужны. Вы, должно быть, лучше меня можете разобраться в теории.

— А почему бы не попросить доктора Адамса? — натянуто спросила она. — Он здесь — единственный эксперт по этому вопросу.

— И если он лжет, то он продолжит лгать, и я ничего не узнаю. Есть лишь один путь удостовериться и понять, как работает эта машина. Мне нужен оператор. И вы — единственная кандидатура.

— Что ж… хорошо.

Они нашли лечебный отсек без особых затруднений. Там никого не было. Кирк быстро настроил управление, как показывал терапевт, и занял место пациента. Затем он уныло посмотрел на прибор, свисавший с потолка.

— Я думаю, вы сможете определить, наносит мне эта машина какой-нибудь вред или нет, — сказал он. — Адамс утверждает, что она совершенно не опасна. Именно это я и хочу знать. Начните с минимального усиления на секунду или две.

— Ну? Вы готовы?

— Я уже давала вам две секунды.

— Гм-м. Совершенно ничего не произошло.

— Нет, что-то случилось. Вы почему-то нахмурились. Затем ваше лицо разгладилось. Когда я отключила энергию, вы нахмурились опять.

— Я ничего не заметил. Попытайтесь еще раз.

— А как вы теперь себя чувствуете?

— Как-то… э, ничего определенного. Просто жду. Я думал, что мы еще раз попробуем.

— Мы так и сделали, — сказала Хелен. — Похоже, ваша память совершенно стирается, вы даже не чувствуете хода времени.

— Так-так, — угрюмо процедил Кирк. — Весьма эффективный прибор, чтобы, как Адамс, счесть его непригодным. Тот техник упомянул, что еще должно быть и небольшое внушение. Попытайтесь что-нибудь такое — безобидное, пожалуйста. Знаете, когда мы закончим с этим, я надеюсь, мы сможем совершить набег на какую-нибудь кухню.

— Это сработало, — произнесла Хелен напряженным голосом. — Я дала вам две секунды на низкой интенсивности и сказала — «вы голодны». И теперь вы действительно голодны.

— Я ничего не слышал. Давайте еще попытаемся. Я не хочу, чтобы у меня остались какие-то сомнения на этот счет.

— Совершенно верно, — произнес голос Адамса. — Кирк вскочил и обнаружил, что ему в лицо смотрит дуло фазера. Тут же был и терапевт, нацеливший другой пистолет на Хелен.

— Тюрьмы и психиатрические клиники, — продолжил Адамс, улыбаясь почти вежливо, — контролируют каждую беседу, каждый звук — иначе они долго не протянут. Так что я вполне могу удовлетворить ваше любопытство, капитан. Мы предоставим вам надлежащую демонстрацию.

Адамс подошел к пульту и повернул ручку потенциометра. Кирк так и не увидел, как он нажал на кнопку включения-выключения. Комната просто растворилась в волне невыносимой боли.

Как и прежде, не было никакого ощущения хода времени. Кирк вдруг обнаружил, что стоит на ногах и сам отдает Адамсу свой фазер. И в то же время Кирк понимал, что это была за боль: это любовь к Хелен, и боль одиночества оттого, что он находился не с ней. Хелен исчезла. И все, что у него осталось — это воспоминание, как он на руках отнес ее в ее каюту на Рождество, воспоминание о ее протестах и его лжи, которая стала правдой. Странно, но почему-то эти воспоминания казались бесцветными, одномерными, а голоса, звучавшие в них — монотонными. Но одиночество и желание были в них настоящими. И чтобы как-то облегчить их, он готов был лгать, красть, обманывать, продать свой корабль, свою репутацию… Он закричал.

— Ее здесь нет, — сказал Адамс, передавая фазер Кирка терапевту. — Через некоторое время я пришлю ее назад, и тогда будет лучше. Но сейчас пора связаться с кораблем. Важно, чтобы они знали, что все в порядке. Тогда потом мы, возможно, сможем увидеться с доктором Ноэль.

Сквозь возобновившиеся уколы боли Кирк вытащил свой передатчик и включил его.

— Капитан… «Энтерпрайзу», — произнес он. Он обнаружил, что говорить ему очень трудно, связь казалась чем-то совершенно неважным.

— «Энтерпрайз» на связи, капитан, — ответил голос Спока.

— Все в порядке, мистер Спок. Я по-прежнему нахожусь с доктором Адамсом.

— По голосу мне кажется, что вы здорово устали, капитан. Никаких проблем?

— Совершенно никаких, мистер Спок. Мой следующий вызов — через шесть часов. Конец связи.

Он стал было убирать передатчик, но Адамс протянул Руку.

— И это тоже, капитан.

Кирк замешкался, и тогда Адамс протянул руку к пульту управления и боль вернулась, удвоенная, утроенная, учетверенная, а затем наступило настоящее, спасительное забытье.

Кирк очнулся от звука женского голоса и ощущения влажной ткани на лбу и открыл глаза. Он лежал в своей постели, в каюте на Тантале, и ему казалось, что его только что сюда швырнули. Рука закрыла поле зрения, и он снова почувствовал на лбу влагу. Затем голос Хелен произнес:

— Капитан… Капитан. Они унесли вас из процедурной. Сейчас вы в своей комнате. Проснитесь, пожалуйста, проснитесь!

— Хелен, — непроизвольно он потянулся к ней, но был еще очень слаб. И она без труда уложила его на постель.

— Попытайтесь вспомнить. Он стер все это из вашей памяти. Адамс отобрал у меня управление — вы помните боль? И затем его голос, говорящий, что вы меня любите…