Дальний рейд

Виктор возглавил атаку лично, приказав всем остальным старшим офицерам сидеть на кораблях. Возможно, зря — не дело адмиралу участвовать в подобных мероприятиях, но… Виктор иногда ловил себя на том, что без риска ему не по себе. Прямо адреналиновый наркоман, пусть и в легкой пока что стадии.

Так или иначе, на борт чужого корабля проникли легко. Нырнули один за другим в темный провал пробоины, оглядываясь по сторонам, но никого не обнаружили. Потом кто-то вырубил свои сканеры, оставив только видимый диапазон, и не смог сдержать возгласа удивления. Остальные сделали то же самое — и на несколько секунд остановились, пораженные, настолько чуждой была архитектура. Нет, все подчинялось, казалось бы, стандартной логике, но все эти полукруглые потолки, волнистые стены непонятных цветов, обломки конструкций непонятного назначения… Словом, не уродливое, не непонятное, а именно ЧУЖОЕ. При сканировании этого не ощущалось совершенно, но когда из органов восприятия остались одни глаза, впечатление было сногсшибательным. Короче, жди их здесь кто-нибудь — и он имел бы шанс положить всех, даже невзирая на боевые скафандры. Но никто их не ждал — разгерметизированный отсек был покинут, а может быть, просто мертв. Выяснять это не было ни времени, ни желания, и так повели себя непрофессионально до предела. Расслабились от мирной жизни, видать.

Однако, раз логика в конструкции корабля наблюдалась, то, согласно ей, двигаться надо было к центру корабля, именно там, согласно той же логике, должны были находиться системы управления. Проникновение из разгерметизированных отсеков в неповрежденные было отработано раз и навсегда еще на заре космических войн и доведено до совершенства поколениями десантников. Установили съемный кессон и щелк-щелк-щелк — он наглухо приварился к броне переборки. Вначале были еще опасения, что материал, из которого сделан чужой корабль, откажется свариваться, но, по-видимому, это была какая-то марка стали, аналогичная производимым на Земле — во всяком случае, соединение прошло четко и без проблем, даже дополнительной герметизации не потребовалось.

Как только герметизация завершилась, саперы заложили вышибной заряд. Бабах! Кусок переборки размером, как раз позволяющим не мешая друг другу пройти двум десантникам в броне, влетел внутрь соседнего отсека. Однако, в отличие от обычных абордажей, на сей раз десантники не торопились. Вначале заработали электронные анализаторы — такие были опробованы еще в первой космической войне, когда брали на абордаж корабли пришельцев, а сейчас использовались редко — в основном при досмотре судов с погибшими по неизвестным причинам экипажами. Это было редкой процедурой, но оборудование было в штатном комплекте любого военного корабля и сейчас им, естественно, воспользовались.

К счастью, в комплект входил и телеглаз, который позволил контролировать пространство во вскрытом отсеке. Ничего там, кстати, не происходило — было такое чувство, что корабль необитаем, хотя маловероятно, чтобы на такой здоровенной дуре не нашлось ничего живого. Между тем оператор анализатора оторвался от своего напоминающего небольшой гроб агрегата и с удивлением в голосе доложил:

— Атмосферное давление ноль-девяносто два. Состав атмосферы: кислород — двадцать четыре, азот — восемь, остальное гелий и полпроцента углекислоты. Странная атмосфера. Но что интересно — бактериальный состав беден до нереальности, причем все, что есть, встречается и у нас. Ни одной болезнетворной бактерии, а вирусов я и вовсе не обнаружил.

— Блин! Все страньше и страньше… Твой прибор не врет?

— Мой прибор в порядке, — обиделся оператор. — А тесты я прогнал дважды…

— Повтори еще раз, если подтвердятся — входим…

Анализы подтвердились, и десантники аккуратно, не слишком торопясь, проникли в соседний отсек. Скафандры разгерметизировать не стали — мало ли что, оружие держали наготове, однако в отсеке и впрямь никого не было. И в соседнем (дверь-диафрагма с тихим шелестом услужливо распахнулась, едва десантники подошли к ней), и дальше… Отсеки были невелики и сплошь заставлены оборудованием со смутно угадываемым назначением, но потолки были на удивление высокие, мерцающие переливами света… И, казалось, из этих переливов складывалась, почти ощутимо давила на мозг странная музыка — непонятная, завораживающая, затормаживающая сознание и притупляющая бдительность.

Однако все-таки подготовка десанта (а сейчас с Виктором шли те, кто прошел еще земную школу) оказалась на высоте, и, как только сканер мигнул, выделяя маленькую, почти на уровне погрешности, аномалию в инфракрасном диапазоне, стволы лучеметов синхронно вздернулись вверх, ловя в прицел непонятную фигуру, по-кошачьи устроившуюся на потолке и непонятно за что цепляющуюся. Всполохи света маскировали ее не хуже любого маскировочного костюма, однако, как только пришелец понял, что обнаружен, он сразу стал двигаться. А как только он начал двигаться, он стал виден, и это было замечательно, потому что иначе дело кончилось бы плохо — пришелец атаковал.

Движения маленькой, не более полутора метров ростом, но невероятно быстрой и гибкой фигуры, затянутой в серебристый комбинезон, в первый момент невозможно было проследить. Одним прыжком чужак оказался сразу посреди группы, идущей в авангарде, и одним взмахом раскроил руку ближайшему десантнику. Странно было, что он не попытался стрелять, а ударил ножом, однако, возможно, у него просто не было другого оружия? Потом, обыскав тело, на нем действительно ничего не нашли. Так или иначе, менее опасной от этого его атака не стала — нож разрубил, как бумагу, броню скафандра, мышцы, кость… Только слишком короткое лезвие не дало попросту отделить руку от тела. Однако на этом везение чужака и кончилось — хотя стрелять здесь, в толпе своих, было и нельзя, но десантников не зря тренировали лучшие инструкторы России. Тренировали, надо сказать, на совесть, и сейчас их темп мало уступал противнику. Во всяком случае, прежде, чем тот ударил снова, один из десантников с чувством врезал ему по затылку прикладом лучемета, а второй буквально отхватил кубарем покатившемуся чужаку голову десантным ножом.

Все произошло быстро, настолько быстро, что идущие следом еще ничего не увидели, а тело чужака уже валилось на пол, фонтанируя из рассеченных артерий красной, совсем человеческой кровью. Десантники моментально заняли оборону, ощетинившись стволами лучеметов, раненому медицинская аппаратура скафандра уже вколола слоновью дозу обезболивающего, а товарищи хлопотали над ним, снимая с руки элементы брони и перетягивая руку жгутом. Раз-два-три… абордажники вновь двинулись вперед. Раненого запихнули в самый центр второй группы и, хотя его левая рука не действовала, но сервоприводы скафандра позволяли вполне успешно справляться с тяжелой дурой лучемета и одной рукой. Стимуляторы в крови позволяли ему чувствовать себя сносно еще часа два, так что боеспособность отряда почти не снизилась.

Виктор между тем бегло осмотрел труп чужака. На первый взгляд тот напоминал человека — две руки, две ноги, одна голова, но на этом сходство и кончалось. Рост маленький, плеч почти нет, а голова напоминала… Да ничего она не напоминала. Мощные вытянутые челюсти, острые зубы хищника, огромные надбровные дуги над огромными же круглыми глазами, нос внушительный, крючковатый, губы очень тонкие… Помесь обезьяны, совы и волка какая-то. Нож, зажатый в сведенной последней судорогой руке, был вполне обычным на вид, вот только разрубал с одинаковой легкостью металлокерамическую броню и тонкий волосок… Ну да это все потом, не самая важная сейчас проблема. Одет в комбинезон — мягкий, легкий, ни от чего не защищающий, но зато и не стесняющий движений.

Зло матюгнувшись, Виктор приказал удвоить бдительность и стрелять на поражение, не допуская рукопашной, однако этот приказ оказался ошибочным. Впрочем, кто мог предположить?

Буквально через два отсека их вновь атаковали, причем на сей раз группой из семи… особей, как их еще называть-то? Атакующих встретил дружный залп авангарда и… И всё. Пространство вокруг пошло волнами.