Врата Абаддона

— Мне не хочется убивать эту девушку, — заговорил он, глотнув свой ужасный кофе. — Собственно, мне глубоко плевать, жива она или мертва, была бы надежно заперта и не угрожала моему кораблю. Так что вам лучше обратиться к Холдену. Это он будет предводительствовать толпой с вилами и факелами.

— Но марсиане…

— Двадцать часов как сдались.

Анна моргнула.

— Они давно мечтали сдаться, — объяснил Бык. — От нас требовалось только придумать, как им сохранить лицо.

— Сохранить лицо?

— Мы дали им достойную причину уступить. Им только того и надо было. Не найди мы такого способа, они бы держались на своих постах до последнего вздоха. Ничто не губит такого множества людей, как страх показаться слабаками.

— Значит, Холден скоро будет здесь?

— Он уже в челноке под конвоем четверых десантников — и для меня это новая головная боль. Давайте так: я не стану вспоминать о вашей девице без веских причин. Ну, а за Холдена я не отвечаю.

— Хорошо, я поговорю с ним, когда он прибудет.

— Желаю удачи, — сказал Бык.

ГЛАВА 36

ХОЛДЕН

Когда за ним пришли марсиане — двое мужчин, две женщины, все в форме и при оружии, — пьяный от одиночества рассудок Холдена развернулся в десяти направлениях враз. Капитан то ли нашла для него свободных медиков, то ли хотела еще раз допросить насчет случившегося на Станции, то ли собиралась вышвырнуть его за борт, то ли узнала о гибели Наоми, то ли — что Наоми жива. Почудилось, что каждый нерв в его теле, от мозга до пальцев ног, искрил и загорался. Холден едва сдержался, чтобы толчком от клетки камеры не выброситься в узкий коридор.

— Прошу пленника назвать себя, — произнес один из мужчин.

— Джеймс Холден. Мне казалось, у вас тут не слишком много пленных? Я уже целую вечность, с тех пор как сюда попал, ищу, с кем бы поговорить, и вполне убедился, что кругом только комочки пыли бегают.

Он прикусил себе губу, чтобы замолчать. Слишком долго переживал страх молча и только сейчас осознал, как это на него повлияло. Если на «Хаммурапи» он прибыл еще в здравом рассудке, то при таких условиях скоро его утратит.

— Зафиксировано: пленный называет себя Джеймсом Холденом, — проговорил мужчина. — Идем.

Коридор был таким узким, что двое охранников перед ним и двое позади терлись плечами о стены. Выросшие при низком тяготении Марса, эти люди походили скорее на астеров, чем на Холдена, и все четверо немного сутулились, нависая над ним. Впервые в жизни Холден так вольно ощущал себя в узком и тесном коридоре. Но даже чувство свободы не вытесняло тревоги. Охранники не то чтобы подталкивали его вперед, но двигались так властно, что он невольно старался подстроиться к их шагу. До люка было всего пять метров, но после камеры они показались немалым расстоянием.

— С «Роси» вестей не было?

Никто ему не ответил.

— Что… э… что происходит?

— Вас эвакуируют, — ответил мужчина.

— Эвакуируют?

— Согласно условиям сдачи.

— Условиям сдачи? Вы сдались? Почему сдались?

— Политики нас обыграли, — сказала женщина за его спиной.

Его погрузили в скиф, тот самый, на котором доставили со Станции, или точно такой же. На сей раз в нем было всего четверо солдат, все в полной боевой броне. Остальные места занимали мужчины и женщины в стандартной флотской униформе. Сперва Холден решил, что это раненые, но даже пристальный взгляд выявил только мелкие травмы. Лица у всех были измученные, тела казались сломанными. Тяга не дала заметной перегрузки — только чуть повернулись на шарнирах амортизаторы. Марсиане спали или мрачно думали о чем-то. Холден почесал руку под жесткими гибкими наручниками, и никто не велел ему перестать. Пожалуй, это был добрый знак.

Он попытался прикинуть в уме: если новый скоростной максимум меньше скорости летящей гранаты, то в час они делают… от усталости он путался в вычислениях. С ручным терминалом работы было бы на несколько секунд, но не просить же вернуть ему терминал. Да и ни к чему это.

Он засыпал, просыпался и снова засыпал. Сигнал стыковки прервал сон, в котором Холден пек хлеб с кем-то, похожим одновременно на его отца Цезаря и на Фреда Джонсона. Они никак не могли найти соли. Очнувшись, Холден не сразу вспомнил, где находится.

Скиф был так мал, что Холден различил удары о шлюзовой люк. Со своего места он не мог расслышать, как открывается шлюз, так что ощутил только слабую перемену в воздухе. Запах был сочным и на удивление влажным. Потом в поле зрения показались четверо незнакомцев. Все — астеры. Широколицая женщина, плотный мужчина с ослепительно белой бородой и двое бритоголовых, похожих как близнецы. У близнецов на плечах виднелись татуировки — рассеченный круг АВП. И все четверо были с пистолетами.

«„Бегемот“, — понял Холден. — Они сдались „Бегемоту“. Очень странно».

Один из десантников, так и не снявший боевой скафандр, поплыл навстречу астерам. Те и глазом не моргнули — с уважением отметил Холден.

— Я — сержант Александр Вербинский, — заговорил марсианин. — Имею приказ передать вам скиф с командой и пассажирами согласно условиям сдачи.

Женщина переглянулась с белобородым. Холден словно услышал незаданный вопрос: «Кто им скажет, что в скафандрах мы их не впустим?» Женщина пожала плечами.

— Бьен алле, добро пожаловать на борт. Пусть проходят партиями по шесть человек, начнем сортировку, са-са?

— Есть, мэм, — отозвался Вербинский.

— Корин, — позвал один из близнецов и подбородком указал обернувшейся к нему женщине на Холдена. — Па кон еса парлан, си? [23]

Женщина коротко кивнула.

— Холдена мы забираем сразу, — сказала она.

— Вы хозяева, — ответил десантник, и по его тону Холден заподозрил, что сержант предпочел бы пристрелить его на месте. Хотя, возможно, ему почудилось.

Астеры провели его через шлюз и длинный майларовый тоннель к машинному залу «Бегемота». Здесь собрались десятки людей с готовыми к работе ручными терминалами: их ждала долгая административная рутина по учету сдавшихся противников. Холдена пропустили без очереди, и он сомневался, что это почетный прием.

Женщина, встретившая его у тяжелой двери переходника от машинного отсека к барабану, выглядела слишком молодой для капитанских нашивок. Собранными «калачиком» волосами она напомнила Холдену учительницу из земного детства.

— Капитан Па, — обратилась к ней охранница, которую называли Корин, — вы хотели его видеть.

— Капитан Холден, — кивнула ему Па, — добро пожаловать на «Бегемот». Я предоставляю вам свободу в пределах корабля, но прошу учитывать некоторые условия.

Холден заморгал. Он ожидал в лучшем случае новой камеры. Свобода в пределах корабля и есть свобода, абзац. Дальше корабля идти некуда.

— А, хорошо, — выдавил он.

— Вы должны быть в любое время готовы к вызову на собеседование. В любое. И вы не должны обсуждать то, что случилось или не случилось на Станции, ни с кем, кроме моего шефа безопасности.

— Я знаю, как это отключить, — сказал Холден.

Лицо Па дрогнуло.

— Что вы знаете?

— Знаю, как заставить протомолекулу снять с нас этот блок, — уточнил он и принялся объяснять заново все, что уже рассказал капитану Джаканде, — о встрече с Миллером и о плане убаюкать станцию, чтобы мертвец сумел отключить ее. Он изо всех сил старался, чтобы рассказ звучал спокойно и взвешенно. Вторжения, уничтожавшего цивилизацию создателей протомолекулы, вовсе не коснулся — и без того сказанному трудно было поверить.

Па слушала внимательно, с застывшим лицом. Не хотел бы Холден встретиться с ней за покерным столом. С болью вспомнилось обещание Наоми научить его играть в покер. У него перехватило горло.

Белобородый сотрудник безопасности всплыл над ними, и вслед за ним двинулись двое рассерженных на вид марсиан.

— Капитан? — Астер еле сдерживал ярость.

— Минуту, мистер Гутмансдоттир, — остановила она и снова повернулась к Холдену. Наверняка ошеломленная, хотя это сказывалось только в желваках на скулах, да и те были не слишком заметны. — Я… должна обсудить услышанное, однако пока…