Чума из космоса

– Как чувствуете себя? – резким тоном спросил Мак-Кей. – Нет ли каких-то симптомов?

Сэм взглянул на свой регистратор, потом – на регистратор Ниты.

– Все в норме, сэр. Ничего подозрительного… Не было ли за это время случаев заболевания?

– Ни одного. В контакте-то с Рендом были только вы двое… – Закрыв глаза, он принялся растирать свой лоб. – Ни единого случая заболевания болезнью Ренда – по крайней мере, у людей…

– А что птицы?

– Да, о птицах… Зафиксирован мор. Центр здоровья уже передал по радио предупреждение о том, чтобы люди не прикасались к больным или мертвым птицам и немедленно сообщали в полицию о фактах обнаружения таковых.

– Заражены ли другие животные? – спросила Нита.

– Нет, пока только птицы – и на том спасибо… И то, что вы в порядке, – тоже обнадеживает. Если вдруг обнаружите что-то необычное, немедленно дайте знать. Всего доброго. – Мак-Кей положил трубку…

– Кофе остыл. Сейчас подогрею, – глотнув из своей чашки, сказала Нита и открыла микроволновую печь. – Странная какая-то болезнь… Неправильная…

– Вас это удивляет? А разве не следовало ожидать, что болезнь, привезенная из космоса, будет чуждой для нас?

– Новой – может быть, но никак не чуждой. Ведь каким бы диковинным ни был этот вирус – воздействовать на организм он может лишь строго ограниченным числом способов! Совершенно чуждое не смогло бы повредить человеку. Скажем, грибок, которого интересует жизнь только кремниевой природы…

– Или бактерия, жизнеспособная только при минус тридцати…

– Совершенно верно! Нам неведом вирус, сразивший Ренда, но вполне понятны болезненные реакции его организма – жар, нефроз, фурункулез и тому подобное… Либо инфекция распространилась по всему организму, либо это нечто такое, что атакует несколько органов одновременно. Нова в данном случае лишь комбинация уже известных факторов.

Сэм налил себе кофе.

– Ну что ж, звучит обнадеживающе… А то я, откровенно говоря, уже вообразил себе этакую космическую чуму, распространившуюся по всей Вселенной… – Он внезапно нахмурился. – А как с птицами? Им тоже найдется место в вашей теории?

– Пока нет… Возможно, у них та же болезнь или почти та же. Если это действительно так, то будет очень кстати обнаружение вируса Ренда у кого-то еще. Вряд ли медикаментозное лечение даст хорошие результаты, но мы сможем создать вакцину… Поскорей бы узнать, что там с лабораторными исследованиями…

– Да, я тоже не прочь узнать результаты… Но давайте-ка, Нита, уж смиримся с необходимостью пребывания здесь, пока таковая существует. Вы можете заняться своими пробами, а вот мне, только и знающему, что разъезжать на тарантасе, делать абсолютно нечего… Позвоню-ка я кое-кому из друзей и разведаю, что творится в мире…

Все утро Нита работала в небольшой, но прекрасно оснащенной лаборатории, какие существуют при любой карантинной палате. До нее долетали неясные обрывки телефонных разговоров Сэма и шипение пневмотранспортера. Около полудня она вышла передохнуть и увидела Сэма, склонившегося над большой, во весь стол, картой.

– Вот, посмотрите, – сказал он. – Это Лонг-Айленд, а здесь – аэропорт Кеннеди. Я запросил все копии сообщений о мертвых птицах и отметил на карте все точки их обнаружения. Как вам нравится мой рисунок?

Нита задумчиво провела пальцем по линии, образованной красными цифрами.

– Все – вдоль южного побережья! – воскликнула она. – С наибольшим числом вдоль Лонг-Бич и Сидерхеста!

– Да, там, на канале Рейнольда, найдено больше двух тысяч мертвых уток… А скажите, Нита, вы не обратили внимания на то, в какую сторону, я имею в виду стороны света, был открыт люк?

– Мне было не до этого, ведь…

– Мне тоже. Поэтому я навел справки… Он открылся именно в сторону Лонг-Бич! А теперь – маленький штришок…

Он взял линейку и провел жирную красную линию, взглянув на которую Нита едва не задохнулась от неожиданности.

– Но ведь это же большинство пораженных точек! Правда, если ветер дул именно в ту сторону…

– Вчера – вспомните! – почти не было ветра. Сильного, во всяком случае.

– Не хотите ли вы сказать, что вирус, инфицировавший этих птиц, распространился, как… луч прожектора?

– Я ничего не хочу сказать, Нита. Я только нанес на карту точки. Может быть, вирус и в самом деле распространился упомянутым вами способом. Не стоит навязывать неизвестному организму наши правила поведения. Он, кажется, и не думает соблюдать их… – Сэм, расхаживая взад-вперед, бил кулаком по ладони. – До тех пор пока вирус Ренда будет поражать только птиц, мы в капкане… Нас могут тут мариновать сто лет, дожидаясь, пока мы заболеем…

Монолог был прерван сигналом телефона. Звонил Чейбл из Центра здоровья. У него был загнанный вид, и голос его был едва слышен.

– К вам везут пациента, Бертолли. Будьте добры, подготовьтесь к приему.

– Вы хотите сказать, что…

– Да. Болезнь Ренда. Полицейский. Один из тех, кто подбирал мертвых птиц.

Глава 4

Пока Нита заправляла постель, Сэм бросал выжидающие взгляды на входную дверь. Индикаторная лампочка своим миганием показывала, что внешняя дверь пока закрыта.

Но вот приглушенно загудел мотор и показалась каталка. Лежавший на ней полицейский, одетый в форму, приподнялся на локтях и посмотрел на Сэма.

– Не знаю, доктор, зачем меня сюда… Слегка поднялась температура – обычная летняя простуда, знаете ли…

Он сказал это совершенно будничным тоном, но с очевидным желанием успокоить самого себя. Лицо его покрывали красные пятна, грозившие превратиться в фурункулы.

Сэм потянулся к медицинской карте.

Итак – Фрэнсис Майлз, 38 лет, офицер полиции… Вся информация была напечатана на машинке, и только в нижней части листа крупными каракулями было приписано: ВИРУС РЕНДА – РЕАКЦИЯ ПОЛОЖИТЕЛЬНАЯ.

– Что с вами, Фрэнк, – это мы выясним, – ответил Сэм, с невозмутимым выражением лица прикрепляя карту на место. Он втолкнул каталку в палату, и дверь тотчас закрылась…

Нита – сама жизнерадостность, – энергично взбив подушку, тут же предложила полицейскому меню, заметив, что он выглядит весьма голодным, и даже извлекла из недр холодильника бутылку пива.

Сэм, не мешкая, прикрепил к сухой, горячей коже пациента регистрирующее устройство и вскоре получил первые данные. Температура за пятнадцать минут поднялась на целый градус.

Когда начали формироваться первые фурункулы, Сэм, выйдя в смежную комнату и прикрыв за собой дверь, нажал несколько стертых костяшек наборной клавиатуры.

– Мы следим за вами по монитору, – сказал Мак-Кей.

– Будут какие-то рекомендации?

– Пока нет. Это сейчас обсуждается.

– И вам даже нечего посоветовать? – Сэм раздраженно сжал кулаки.

– Видите ли, у нас тут некоторые расхождения во взглядах… Исходя из того, что лечение Ренда оказалось неэффективным, полагаю, что уместно будет дополнить все прежние средства интерфероном, который уже на пути к вам. Кроме того, кислородная терапия в сочетании с повышенным давлением и…

– Мистер Мак-Кей, – прервал его Сэм. – У нас нет барокамеры, а значит, для этого его необходимо снова куда-то везти. Не забывайте, что приборы не врут! Этот человек тает на глазах! Вы когда-нибудь сталкивались с болезнью, прогрессирующей так быстро?

Мак-Кей устало покачал головой.

– Так разрешите же мне, – продолжил Сэм, приблизившись к аппарату вплотную, – пока не поздно, ввести интерферон с антибиотиками, не дожидаясь чьего бы то ни было решения! Не могу же я сидеть сложа руки!

– Да, конечно, Бертолли… Ведь он, в конце концов, ваш пациент… Я полностью разделяю вашу точку зрения и уведомлю комиссию…

Положив трубку, Сэм обнаружил стоявшую за его спиной Ниту.

– Вы все слышали?

– Да, и, по-моему, вы правы. Не видя пациента вблизи, они не очень отчетливо все представляют… Он тут внезапно пришел в чуть ли не истерическое состояние, и я ввела суринал, шесть кубиков.

– Правильно, Нита… А теперь давайте посмотрим, не приехал ли наш интерферон.