Прыжок в Антарес

Гордон нажал на какие-то кнопки, и на экранах появилась другая схема, не такая сложная, как первая. Звезды на ней располагались не так тесно друг к дружке, а кроме того, уже можно было прочитать их названия. В центре экрана виднелась звезда в окружении шести золотых треугольничков. Рядом зелеными буквами светилось и ее имя – Антарес.

– Господа, я отнюдь не ставлю своей целью прочесть вам лекцию, посвященную проблемам искривленного пространства, – еще раз извинился доктор Гордон. – Давайте лучше сосредоточим внимание на нашем ближайшем окружении. Перед вами на экранах топографическая карта искривленного пространства ближайших к нам звезд, а именно: сектор системы Напье, расположенный, как и наша Валерия, в скоплении Антареса. Прошу вас уяснить для себя разницу между «звездными скоплениями» и скоплением искривленного пространства. Звездное скопление – это группа звезд, связанных друг с другом силой тяготения. Звезды в скоплениях искривленного пространства связаны друг с другом соответствующими линиями, иначе – космическими складками. Сами же звезды крайне редко – фактически никогда – не располагаются в непосредственной близости друг от друга.

Давно уже стала общим местом мысль о том, что структура искривленного пространства определяет буквально все аспекты деятельности, так или иначе связанной с космическими полетами. Но чтобы еще лучше это себе уяснить, давайте совершим с вами воображаемое путешествие. Представьте на мгновение, что вы капитан грузового космического корабля, отправляющегося с Альты к Земле незадолго до взрыва сверхновой. Поскольку система Валерии – тупиковая, то маршрут для вас возможен только один. Куда бы вы ни летели с Альты, ваш путь непременно будет лежать через систему Напье.

Доктор Гордон снова нажал какие-то кнопки, и тонкая красная линия, соединявшая Валерию и Напье, засветилась ярко-малиновым цветом.

– Оказавшись в системе Напье, наш капитан оказался бы перед выбором, какую линию искривления выбрать для своего дальнейшего путешествия. Например, он мог бы остановить свой выбор на маршруте Хеллсгейт-Айзер, который предлагает следующие звенья пути – Напье, Хеллсгейт, Айзер, Гермес, Соката, Вега, Лютен и, наконец, Солнце.

По мере того как доктор Гордон называл имена систем, красные линии на экране загорались ярче.

– То есть всего этот маршрут предполагает что-то вроде восьми «пересадок», не говоря уже о маневрировании в системе каждой из звезд. Так что капитан мог бы принять и более мудрое решение, а именно: воспользоваться одной из точек перехода в системе Антареса. В этом случае ему достаточно совершить лишь три прыжка – от Напье к Антаресу, от Антареса к Годдарду, а оттуда – к Солнцу. Согласитесь, это легче и дешевле, чем восемь, и разумнее во всех отношениях. А теперь давайте посмотрим на ситуацию после взрыва сверхновой.

Доктор Гордон опять нажал какие-то кнопки. Небольшое светлое пятнышко Антареса на глазах увеличилось раз в десять, поглотив все золотистые треугольники вокруг себя. Одновременно шесть красных линий померкли, став едва заметными, а вместе с ними и весь центр схемы искривленного пространства.

– Ценность скопления искривленного пространства заключается не в количестве фокусов искривления или точек перехода как таковом, а скорее в возросшем количестве возможных соединительных звеньев, которые делают для нас досягаемыми самые, казалось бы, дальние уголки пространства. Иными словами, сверхновая не только лишила нас шести важных космических маршрутов, но и космические корабли – возможности маневрирования.

Доктор Гордон снова нажал какую-то кнопку, и на экране высветилась новая схема. Доктор увеличил одну ее часть, чтобы стали видны четыре звезды – словно нанизанные на нитку, они повисли посреди освоенного человечеством пространства. Рядом с ними высветились и их названия – Айзер, Хеллсгейт, Напье и Валерия.

– Вот что натворил Антарес, – продолжал доктор Гордон. – До взрыва сверхновой капитан космического корабля мог выбрать между Альтой и другими системами десяток возможных маршрутов, теперь же у него остался один-единственный. Как результат, мы не только обеднели, но и стали более уязвимы.

Профессор Гордон закончил свой доклад. Премьер-министр бросил взгляд через весь стол в сторону Дрейка.

– Следующее слово за вами, капитан.

– Да, сэр. – Дрейк встал и обратился к аудитории: – Меня зовут Ричард Дрейк. Я командир боевого крейсера «Дискавери». Мне было доверено командование первой межзвездной экспедицией, и мне же предстоит возглавить альтанский контингент экспедиции «Прыжок в Ад». Меня попросили высказать свое мнение относительно тех событий, которые вынудили нас заняться разработкой этого проекта. По возможности я буду краток.

Дрейк сделал паузу и обвел взглядом присутствующих. Если не считать нескольких недавно избранных членов парламента, на лицах большинства читалась легкая скука. Правда, и депутаты слушали скорее из вежливости. Дрейк уже сделал для себя вывод, что все они – жертвы собственного нетерпения. Создавалось впечатление, что политики давным-давно уже все для себя решили, и поэтому никакие факты, никакие доводы не способны поколебать их убеждений.

Дрейк уже в который раз задался вопросом, к чему весь этот фарс – наверняка судьба экспедиции «Прыжок в Ад» давным-давно решилась в какой-нибудь курилке на Парламентском Холме. Правда, он поспешил отогнать от себя эту малоприятную мысль и сосредоточил внимание на заранее приготовленном докладе.

– Леди и джентльмены, еще два года назад мы и представить себе не могли, как обстоят дела за пределами нашего пространства. Точно мы знали одно – к нам в руки попал некогда мощный, но повидавший виды боевой звездолет. Поскольку один такой корабль способен без труда уничтожить весь наш флот, что не могло не вызвать у нас озабоченности. Именно по этой причине мы отправили экспедицию на Нью-Провиденс и на Сандар.

Как вам известно, прибыв на Нью-Провиденс, мы обнаружили, что планета подверглась мощной атаке с воздуха, и в 2527 году жители ее покинули. Нам также стало известно о существовании рьяллов. После Нью-Провиденс мы продолжили наш путь в систему Хеллсгейт. Там нам удалось вступить в контакт с беженцами на Сандаре, от которых мы узнали дальнейшие подробности конфликта между человечеством и рьяллами. Но когда мы попытались разузнать у них как можно больше о «Завоевателе», сандарцы в один голос принялись утверждать, что никогда не видели этот корабль. Что, согласитесь, по меньшей мере удивительно – достаточно посмотреть на экран, чтобы убедиться, что Хеллсгейт лежит на единственно возможном космическом маршруте с Земли. Из чего следует, что если «Завоеватель» прилетел не с Хеллсгейта, то существует только один альтернативный маршрут. – С этими словами Дрейк указал пальцем в центр диаграммы. – Он прилетел прямиком через остатки сверхновой!

– Но как это возможно, капитан Дрейк? – раздался чей-то робкий голос с другого конца стола.

Дрейк обернулся.

– Прошу прощения, сэр. Кто вы?

– Меня зовут Джейсон Петтигрю. Я недавно избранный депутат от округа Нью-Халмерс, что на острове Парадайз-Айленд. Откровенно говоря, я видел сверхновую собственными глазами, и ваше утверждение представляется мне одновременно дерзким и маловероятным. Неужели вы допускаете, что космический корабль способен пройти сквозь облако сверхновой и при этом не пострадать?

– Разумеется, нет, – пожал плечами Дрейк. – При условии, что тот погребальный костер, который мы видим в нашем небе, – это и есть истинное лицо сверхновой. Однако не следует забывать, что вот уже более века звезда остывает. Мы же с вами все еще видим звезду времен ее молодости. А ведь с тех пор прошло сто двадцать семь лет.

Говоря это, Дрейк нажал кнопки дистанционного управления. Неожиданно диаграмма искривленного пространства исчезла, а на ее месте возникла цветная голограмма.

Это было изображение Антаресской Туманности в том виде, как она выглядела из Нью-Провиденс. Более чем за сто лет ослепительный пучок света превратился в бледное мерцающее пятно. Туманность разрослась в диаметре до шести световых лет, и с расположенной близко к ней системой Напье занимала целых двадцать два с половиной градуса полуокружности небосвода. Это в сорок раз больше видимого с Земли диаметра Луны, в двести раз больше диаметра Фелисити, видимого с Альты. Внутри этого пятна догорали останки некогда второй по величине звезды в известном человечеству пространстве. А рядом с ним – то немногое, что осталось от ближайшего ее соседа, небольшой звезды А-3.