Синто. Героев нет. Тетралогия (СИ)

  - Ах так... В следующий раз я не дам тебе такой возможности.

  - А мне понравилось... - я не врала. Аррен посмотрел мне в глаза. Не даст, как же...

  Утро началось с обработки заживляющей мазью, мы внимательно осматривали друг друга и замазывали синяки; так длилось несколько минут, пока я не рассмеялась, представив, как это все выглядит со стороны. Аррен непонимающе смотрел на меня, но потом до него дошло, мы хохотали до изнеможения.

  - Будь моей женой, - сказал он отсмеявшись.

  Какой талант все портить. Я молча отвернулась и ушла.

  Отец улетел, Ронан с дипломатами, я опять осталась одна в поместье. Решила полететь в торговый центр, сто лет не бродила по магазинам, но вместо этого руки сами набрали маршрут к саду Даниэля. Летела и думала, что опять совершаю ошибку, но ни за что на свете не повернула бы обратно.

  Он очень обрадовался и ни о чем не спрашивал. Мы болтали, в основном, о нем, о местных, о его конфликтах с ними. Его красота и тут доставляла ему неприятности, но он со всем разобрался. Да, красавчик-чужак, не обращающий внимания на девиц, которые за ним бегают и отказывают из-за него своим постоянным ухажерам, никогда не будет популярным...

  Я задумалась о том, как же ему помочь уйти из этого сада и из местного болота. Есть еще минимум полгода, пока не закончится его физическая реабилитация, но потом... На Дезерт забирать его не хотелось, слишком там специфично... Других вариантов я пока не видела. Ну да ладно, авось Судьба что-то подкинет.

  Наше блаженное бездействие было прервано писком моего голосового браслета, я и не знала, что эта штука может так верещать.

  - Некст Викен, - раздался голос Грюнда, - вы приглашаетесь на Совет, который состоится через два часа в админцентре, где обычно.

  - Ясно. Буду.

Синто

   Часть вторая

Героев по-прежнему нет.

  Даниэль

  Ара-Лин. Ара-Лин. Ара-Лин. Моя мантра на радость и счастье, мой свет, моя жизнь, моя заклятая половинка. Судьба очень щедро отмерила мне горя, боли и позора, но и дала не меньше. Ара-Лин. Тогда, на корабле, мне было страшно. До этого момента я ничего не боялся уже несколько лет, я жил для того, чтобы передать и умереть. Именно так - передать и умереть. Без 'передать' вся моя жизнь теряла смысл, а умереть было мечтой - наконец избавиться от всего и всех, перестать существовать, перестать чувствовать. Несколько раз я был близок к тому, чтобы убежать в смерть, но в самый первый раз меня остановила мысль, что если я не передам своим то, что узнал, - значит, всё зря. И чем дальше, тем это 'всё' становилось больше и тяжелее. Я искал выход к передатчикам, присматривался к чужакам, имевшим дела с пиратами, но все было глухо. Последние полтора года я перестал давать происходящему эмоциональную оценку, мои чувства атрофировались. Я следил за Радом по привычке и действовал тогда, как робот. Может, это хладнокровное отсутствие эмоций и стало спасением, ведь он чуть не убил меня. Я не решился отдать ему информацию, сам не знаю почему. Наверное, на тот момент я был не вполне адекватен. И когда я уже перестал его ждать, он объявился с помощником, точнее, помощницей - модификантом. Меня вытащили. Помощница Рада вытащила и его, хотя я думал, что он ушел умирать. А потом Рад сказал, что она - синто. Я не поверил.

  И вот, когда я надиктовывал все, что знаю, во мне с каждой минутой рос страх. Страх смерти или страх перед жизнью, не знаю. А потом вошла она, и я не знал как себя с ней вести, я чувствовал себя чудовищно грязным рядом с ней. Мы разговаривали и вдруг она произнесла клятву 'Я сделаю для тебя все и больше'. Я подумал, что сошел с ума, но нет, она действительно это сказала. Тогда я прокричал, что не принимаю клятвы, но на нее не подействовало, она осталась спокойной, и так же ласково смотрела мне в глаза, что-то говорила, старалась о чем-то предупредить и назвала свое имя. Сказала: 'Дай НАМ шанс'. Я спросил: 'А МЫ есть?'. Она ответила: 'Есть'.

  Весь мир рухнул.

  А потом появился вновь, появился вместе с ней и в ней, не знаю, как это описать. Знаю только, что она для меня - всё, не будет ее - не будет и меня. Я вцепился в нее, боялся отпустить хоть на секунду. Наверное, ей было очень неудобно спать в ту ночь. Бортовым утром она рассказывала о том, что меня ждет на Синто, она ЗАБОТИЛАСЬ обо мне. Я не был ей неприятен, она улыбалась мне тепло и искренне и переживала за меня. Через полтора часа после пробуждения мы расстались. Она пообещала, что найдет меня, а я поклялся в ответ - забыл это сделать раньше, и вспомнил лишь в последнюю минуту.

  Не хочу вспоминать санацию. Ара-Лин оказалась права, это было тяжело пережить. Тяжело пережить ТАКОЕ отношение своих, меня считали врагом, считали психом. Ждали от меня ненависти, а ненависть ушла, давно ушла, года три назад. Невозможно было ненавидеть и жить, я выбрал 'жить', и ненависть ушла. Даже Хозяина я не ненавидел, просто если бы мне подвернулась возможность, я бы его убил или покалечил - что бы получилось, то и сделал. А ненавидеть синто за то, что послали меня, мальчишку, к пиратам? Как мне ненавидеть своих? Если я буду их ненавидеть, как же я смогу жить? Я уже жил рядом с теми, кого ненавидел, больше мне такого не надо. Хвала Господу, я смог это объяснить тем психологам, что меня обрабатывали. Кстати, я до сих пор божусь, а не поминаю Судьбу, как все синто, так меня еще в детстве приучили. Не хочу я также вспоминать время, проведенное в своей семье, там было еще хуже. Если бы не воспоминания об Аре-Лин, о ее словах, улыбке, ласковых глазах, я бы все-таки свел счеты с жизнью еще во время санации, уж очень тяжело доказывать ВСЕМ, что ты не предатель и не злобный псих.

  А когда я получил место смотрителя сада и чуть пришел в себя от счастья, что сам себе хозяин и могу делать все, что считаю нужным, я смог убедить себя, что она была всего лишь гениальной актрисой и гениальным психологом, что она не придет. Ну и ладно, благодаря ей я здесь, в саду, восстанавливаю здоровье и силы. Я решил, что набраться умений и знаний, для того чтобы потом заниматься тем, что нравится, вполне сойдет за смысл жизни. Я почти не вспоминал о ней, и только если снился кошмар, если вдруг вылезало прошлое, я с улыбкой говорил: 'Ара-Лин' - и оказывался в ее объятьях в той крошечной корабельной столовой.

  Так прошло несколько месяцев, и вдруг... Я невежливо ответил на звонок и услышал: 'Здравствуй, Даниэль. Мне не видно тебя'. Этот голос я узнал бы и в бреду. И опять не знал, как себя вести... Она хотела увидеться со мной, а я нес какую-то чушь, пока мы не встретились взглядом. Я смог разорвать связь, лишь когда понял, что мы несколько минут сидим молча. Ночью я не сомкнул глаз. Пролежав несколько часов в постели, я встал и убрал весь дом. Утром недолго повозился в саду и прибыл к ее поместью на час раньше, бродил вокруг ворот и ограды и добродился до того, что опоздал на полчаса. Мне было страшно, я не мог до конца поверить в то, что кто-то, а тем более она 'сделает для меня все и больше'. Я привык к тому, что люди не любят общаться со мной, они или ждут от меня каких-то гадостей, или испытывают чувство вины, если знают мою историю, или то и другое вместе. И только Ара-Лин спокойно и легко относилась ко мне, только она считала меня нормальным, таким, как все. Мне было страшно, что она вдруг сделает что-то, что все перечеркнет. Но нет, мой свет, моя жизнь, самая добрая и умная девушка, и самая красивая. Красивая неяркой, внутренней красотой. Страх ушел, когда она меня обняла. Можно соврать словами и голосом, даже взглядом, но всем телом не соврешь. Она обнимала меня, как обнимают дорогого и близкого человека после долгой разлуки. Стыдно, но я разрыдался, сам не ожидал, как вырвалась наружу. Она перенесла это очень тактично и ласково, и я смог забыть об этой досаде буквально через пять минут. Мне было так легко и хорошо рядом с ней. Когда я понял, что она ничего не знает, как будто солнце померкло. Отвернувшись, сказал все как есть, не подбирая специальных слов, в ужасе ожидая, что ее нежность сменится жалостью или презрением. Но она поцеловала меня в щеку и сказала: 'Держись, братец, все плохое уже было, теперь будет хорошее'. Мой свет, моя жизнь.