Нопилей

— Тшшш, — выдохнул Нопилей.

Все его соплеменники были, как правило, либо зелеными, либо коричневыми, за исключением ногтей и глаз. Конечно, различные оттенки существовали, но в основном преобладали эти два цвета, включая и чешуйчатый плавник. А у теладинца на видеоэкране этот плавник сиял самыми яркими красками всего теладинского спектра. Нопилей не знал, что ему думать и чувствовать по этому поводу, — такого смятения он еще ни разу в жизни не испытывал. Но прежде чем Нопилей успел что-то произнести, Елена первой пошла в наступление.

— Hajime mashite Elena Kho desu, — произнесла она приветливо.

Морда чужого теладинца чуть не выпала из проекционной плоскости, когда он придвинулся поближе к камере. Он прошипел несколько предложений и исчез. И почти сразу же на экране появился второй, не менее пестрый теладинец.

— Что он сказал? — требовательно спросила Елена у Нопилея.

Нопилей смотрел на нее широко открытыми глазами.

— Я не совсем уверен, — пробормотал он, запинаясь, — но мне кажется, что это очень старый диалект.

Его потрясло то обстоятельство, что в праязыке его народа существовал диалект. Самые важные слова были известны любому теладинцу сразу же после того, как он вылуплялся из яйца. Естественно, большая часть словарного запаса приходила позже, но способности к языкам и язык как таковой были присущи каждому теладинцу с рождения. Откуда мог взяться диалект? Его просто не могло быть!

Второй ящер тоже начал шипеть и одновременно делать когтями что-то, чего на экране не было видно. На одной из консолей мигнул предупреждающий сигнал, и Елена наклонилась, чтобы прочесть сообщение. На компьютер поступила последовательность координат, казавшаяся, однако, какой-то искаженной. Бортовой мозг баркаса, который обладал гораздо более низким логическим уровнем, чем Марк, компьютер Елены на «ОКО Гетсу Фун», был не в состоянии верно интерпретировать полученные данные. Елена уже хотела указать на это Нопилею, но тут снова произошло нечто странное: большая плоская чешуйка на лбу молодого теладинца слегка вздулась, образовав своеобразную бороздку. Что-то вроде складки на лбу человека. Такого Елена не видела еще ни у одного теладинца. Она озабоченно осведомилась у своего друга, как он себя чувствует.

— Просто замечательно, о звездная воительница, — ответил Нопилей с отсутствующим выражением на морде. — Мне кажется, он сказал: лечь и съесть.

— И что бы это могло означать?

— Не знаю, Елена, — Нопилей колебался, — но я знаю его имя. Его зовут Лиимит Овумелохес Петуленас Девятый. Насколько я сумел понять. Это очень похоже на язык наших только что вылупившихся малышей, только звучит совсем по-другому.

Елена покачала головой:

— А для меня это звучит как совершенно нормальное имя для теладинца.

— В общем-то да, — не мог не согласиться с нею Нопилей, — но ты его видела?

Елена тихо рассмеялась.

— Думаю, мы кажемся ему не менее странными, чем он нам. — Она кивнула второму теладинцу.

Нопилей хотел что-то сказать, но замолчал, так как ящер снова заговорил. Елена слегка вздрогнула, потому что на этот раз пестрый теладинец говорил агрессивно, и его речь напоминала шипение сразу нескольких разозленных гадюк. Это уже было больше похоже на современный теладинский язык!

— Мы должны либо проявить свое восхищение красотой Вселенной, либо улететь обратно, — перевел Нопилей. — Странный акцент, но я его немного понимаю. Просто содержание как-то… — Теладинец возмущенно засопел. — Елена, что все это может означать?

Космолетчица была в таком же недоумении, как и ее молодой друг. Она пожала плечами:

— Чинн, ты что-нибудь понимаешь?

— Следовало бы скрестить теладинских и боронских тварей, — насмешливо сказала супруга Патриарха, впервые заговорившая после последнего взрыва ярости.

Нопилей удивленно взглянул на Чинн, потом снял лапы с рычагов управления и поднял их, повернув наружу ладонями со скрещенными пальцами.

— Они хотят подняться к нам на борт, — заявил он, проигнорировав замечание Чинн. — После этого они решат, выдать ли нам разрешение на посадку.

— А ты им сказал, как тут у нас тесно? — покачала головой Елена.

Нопилей пошевелил своими маленькими ушками:

— Нет.

Больше Елена ничего не спрашивала. Может быть, это означало, что если они не захотят сотрудничать, то их просто не пустят на посадку. А если она выскажет свои сомнения вслух, это может навести Чинн на нехорошие мысли. Поэтому она только и сказала:

— Хорошо. Будет тесновато, но если они пришлют только одного или двух проверяющих, то как-нибудь поместимся.

— Они идут!

От выросшей к этому времени до размеров футбольного мяча планеты отделился силуэт корабля. Космолет был примерно в полтора раза больше обычного истребителя. По форме он напоминал приплюснутую снизу каплю и имел широкие боковые надстройки и несколько антенн, или сенсоров, торчащих, как шипы. В хвостовой части находились два мощных закругленных двигателя, которые нарушали симметрию этой капли. По бокам в несколько рядов были расположены выступающие из обшивки корабля иллюминаторы различной формы. Транспортное средство производило впечатление живого организма, но компьютер баркаса утверждал обратное. А вот расцветка космолета ясно говорила о его искусственном происхождении: основным цветом обшивки был ярко-желтый, извилистые линии чистого голубого, зеленого и красного цветов шли, постепенно сужаясь, от широкой передней части капли к задней, где искусная рука художника сплетала их воедино.

Когда Нопилей увидел роскошный космолет, у него в голове что-то щелкнуло. Он сразу же вспомнил извивающуюся скульптуру в витрине теладинского торговца на станции Пик Профита. Это произведение искусства очаровало его с первого взгляда, и он запомнил имя художника, которое было выгравировано на подставке древнетеладинскими иероглифами. Художника звали Ианусис Гонарей Ианусис Восьмой. Хотя в действительности корабль не был похож на скульптуру, но философия, водившая рукой того, кто наносил эти линии, в очень большой степени была той же, что и у древнего автора скульптуры. Это было видно невооруженным глазом!

Прошло довольно много времени, пока ярко раскрашенный всеми цветами радуги корабль поравнялся с баркасом, и универсальный посадочный туннель устремился к внешней обшивке лодки. Направляющая плоскость туннеля была на полдлины меньше, чем вся боковая поверхность баркаса, поэтому механизм, шурша и поскребывая об обшивку, долго шарил по бокам лодки, пока не нашел наконец подходящее положение и не зафиксировал позицию, издав сухой щелчок. Нопилей открыл переборку, обеспечил безопасность приборов и бортового компьютера от постороннего вмешательства и лишь потом выкарабкался из кресла. Он послал Елене взгляд, молящий о помощи. Космолетчица тоже выбралась из своего узкого кресла, приложив к этому немалые усилия, и, пригнувшись, последовала за теладинцем.

Они прибыли вдвоем. «Да сопутствует вам профит!» — приветствовала Елена ящеров. Больше она ничего не могла сказать, так как, открыв рот, уставилась на ярких теладинцев. Голубая морда одного из них показалась ей знакомой. Точно! Это был тот самый, с красными пятнами, напоминавшими аргну, и радужной раскраской чешуйчатого плавника! Верхняя часть его тела была обнажена, на ногах были широкие штаны, доходившие до когтей на лапах. Штаны были бледно-зеленого теладинского цвета, причем с каждой стороны был нанесен снизу доверху ряд бежевых письменных знаков. Когти, обычно глянцево-черные, были покрашены в кричаще яркие цвета, причем каждый коготь имел свою собственную окраску.

— Они же себя разрисовали! — вырвалось у Елены.

— Тшшш! — Нопилей дал ей понять, что она должна молчать, и приветствовал гостей шипящей фразой, на которую они соответствующим образом ответили.

— Они хотят немного осмотреться, — перевел Нопилей.

— Объясни им, что мы сбежали от пиратов и нуждаемся в помощи, — напомнила Елена Нопилею.

Он дал ей понять, что помнит об этом. Теперь оба пестрых теладинца были уже рядом с ними. Пока Нопилей, шипя и фыркая, пытался объяснить им ситуацию, они с любопытством осматривались, трогали одно, принюхивались к другому и прикладывали узкие цветные приборы к разным частям внутреннего устройства.